Сквозь три войны: Сёстры из Армении, бежавшие из Баку, выживают в прифронтовом Докучаевске

Судьбы пожилых людей Донбасса, по воле рока оказавшихся живущими в прифронтовых районах, незавидны. Многим из них довелось родиться в Великую Отечественную, их детство и юность пришлись на годы восстановления разрушенных войной территорий СССР, немного спокойной сытой жизни в зрелые годы, а после – снова беда: развал Союза, лихие 90-е, и новая война в Донбассе.

Но есть среди них и те, чья жизнь даже на общем мрачном фоне выглядит трагично. Те, кому довелось в своей жизни целых три раза взглянуть в глаза войне. Сестры Джульетта и Любовь из Докучаевска увидели три войны: Великую Отечественную, армяно-азербайджанскую в 90-х, закат же их жизни приходится на войну донбасскую.

Джульетта Саркисова родилась в страшном 1942-м, во время масштабного сражения, которое позже войдёт в учебники истории как «Битва за Кавказ». Гитлер рвался в Баку, который был основным источником нефти для всего Союза. Отец Джульетты ушёл на фронт, мама с малышкой остались в тылу. В победном 1945-м в семье родился второй ребёнок – сестра Джульетты Любовь. Семья была интернациональная: папа армянин, мама русская, а жили они в столице Азербайджана Баку. Тогда в Союзе было много таких семей.

Девочки подрастали, когда пришло время получать паспорт, Джульетта взяла фамилию папы - Саркисова, а носившая русское имя Люба взяла мамину фамилию – Козлова. Тогда они шутили, что Джуля – папина дочка, а Люба – мамина. В те далёкие и счастливые годы никто и предположить не мог, что через много лет русское имя и фамилия помогут Любе выжить в Азербайджане, а вот армянке по паспорту и крови Джульетте придётся в ужасе бежать от гонений.

Сёстры получили высшее образование, Джульетта стала зубным врачом, а Люба, увлекавшаяся математикой и точными науками, стала работать в лаборатории вычислительной техники.

- Мы очень хорошо жили, - вспоминает Джульетта Сетраковна. – У нас с мужем была такая роскошная квартира в Баку, мы хорошо зарабатывали, мы были очень счастливыми.

- Ваш муж по национальности тоже был армянином?

- Да, он тоже армянин. Когда начались гонения на нас в Баку, он первым попал под каток.

К началу Карабахского конфликта в Баку проживало около 200 тысяч армян при общей численности населения свыше полутора миллионов человек. Конфликт начался зимой 1988 года, когда депутаты Нагорного Карабаха захотели стать частью Армении. Их стремление не было поддержано ни Азербайджаном, ни самой Москвой. В Баку и других азербайджанских городах начались митинги в поддержку территориальной целостности Азербайджана. Постепенно митинги перерастали в столкновения. Первый погром с многочисленными жертвами произошёл неподалёку от Баку, в городе Сумгаит. Этот погром стал поворотной точкой в закавказском конфликте, вызвавшем исход армян из Азербайджана. После сумгаитской трагедии армян открыто стали выдавливать из некогда родного для них Азербайджана.

Муж Джульетты пострадал от этого одним из первых – его очень сильно избили азербайджанцы. Били с остервенением, ненавистью, так, как будто не выносили всю жизнь, и вот теперь пришла возможность поквитаться. Почему, за что? У Джульетты Сетраковны нет ответа на этот вопрос. Всегда, всю жизнь они жили с азербайджанцами бок о бок, в мире и согласии. Что произошло в те страшные годы, откуда вдруг взялась эта ярость и ненависть по отношению друг к другу, что стало её причиной? У женщины нет ответа. После зверского избиения только за то, что муж был армянином, стало ясно, что их спокойная и мирная жизнь в Азербайджане завершилась. Нужно было бежать. Бежать, просто для того, чтобы выжить. Но куда? Между Азербайджаном и Арменией назревала война. В качестве убежища была выбрана тихая и спокойная, мирная и солнечная Украина. Семья, бросившая в Баку всё нажитое имущество, престижную работу, дом, обосновалась в паре десятков километров от Донецка, городке Докучаевск.

Тем временем, младшая сестра Любовь надеялась пережить страшные события в Баку. Верила, что азербайджанцы образумятся, конфликт утихнет. Этого не произошло. Конфликт нарастал, митинги в городе шли один за другим, а зимой начались погромы. Тогда её спасло русское имя и фамилия. Если Джульетта была действительно «папиной дочкой», и была очень похожа на него внешне, то Люба в молодости больше походила на русскую маму, говорила практически без акцента и носила русскую фамилию Козлова. Азербайджанцы смотрели на неё косо, но всё же бить и выгонять из квартиры не решались.

- Но всё равно, это была не жизнь, - вспоминает Любовь Сетраковна. – Я сидела как загнанный зверёк у себя на пятом этаже, боясь выйти из квартиры. Постоянно где-то что-то горело, кого-то выгоняли из квартир, поджигали имущество, гнали с работы, и даже убивали. Крики, слёзы, ругань – целый день. И всё это лишь только за то, что мы – армяне.

- Как-то я вышла за хлебом, а приходилось буквально тайком пробираться к магазину, чтобы не попадаться им на глаза, а на площади идёт огромный митинг. Вся площадь забита людьми. И все в каких-то одинаковых повязках на лбу. А буквально неподалёку несколько азербайджанцев повалили на землю, и бьют какого-то русского мужчину. Я к ним, кричу, что же вы делаете?! А они начали угрожающе выдвигаться в мою сторону, за то, что я закричала на русском языке. Я еле ноги унесла, думала, и меня изобьют.

- Так что, и русским доставалось? – спрашиваю я.

- Доставалось. Не так, конечно, как армянам, но тоже приходилось несладко. Мы же не знали их языка, я вот ни слова не могла произнести, читать – читала, а говорить не могла. За это тоже били, за незнание азербайджанского.

На фоне постоянного, нескончаемого стресса у Любовь Сетраковны началось онкологическое заболевание. Пришлось надолго лечь в больницу. Борьба за жизнь отвлекла её от страшных событий на улице.

Весной 1989-го ситуация немного стабилизировалось, и Любовь Сетраковне показалось, что всё завершилось. Но нет. К концу лета митинги и погромы возобновились. К началу 1990 года в Баку осталось не более 30 тысяч армян из 200 тысяч, живших в городе ранее. Остались женщины, совсем маленькие дети и пенсионеры. Справедливости ради следует сказать, что не только азербайджанцы уничтожали армян. По свидетельствам очевидцев в Армении ситуация была не лучшей.

В это же время на границе между Азербайджаном и Арменией начались бои с применением артиллерии. В Закавказье пришла война.

Любовь Сетраковне к тому времени удалось победить болезнь, и, как бы это странно не звучало, укрыться в больнице от страшных уличных погромов. Выйдя из лечебного учреждения, она решила, что самой оставаться в Баку более небезопасно. Родители умерли, родственников не осталось. С мужем к тому времени женщина развелась. Она была совсем одна посреди огромного враждебного города в стране, где бушевала война. Выход виделся только в одном – уехать к единственному родному человеку, жившему к тому времени в далёком донбасском Докучаевске. Так Любовь Сетраковна Козлова оказалась в Донбассе. И снова, как в детстве, жила вместе с сестрой Джульеттой.

…Сегодня Джульетте Сетраковне 76, её сестре – 73. Они живут в маленькой квартирке на улице Центральной вместе с котом Рыжиком. Пятый год Докучаевск находится под обстрелом украинской армии. Пятый год женщины засыпают и просыпаются под звуки выстрелов.

- Каждый день стреляют, ну каждый день! Я спать не могу ни днём, ни ночью. Очень боюсь! И вот, казалось бы, уже пятый год это длится, а привыкнуть невозможно! А Рыжик как боится, забьётся под кровать и не выходит пока обстрел не закончится, - рассказывает Джульетта Сетраковна.

Обстрелы они с сестрой пережидают в кладовке. Сядут, прижмутся друг к другу, и сидят.

- Сядем, а потом встать не можем, - говорят женщины. – Кости так сильно уже болят…

В феврале, на день рождения Джульетты Сетраковны, начался сильный обстрел. Осколком выбило окно.

- Думала, что меня и убьёт в день рождения, - говорит она.

С тех пор напротив окна сёстры поставили большой тяжёлый шкаф, он оставляет открытой только одну створку большого проёма.

- Чтобы солнышко в квартиру попадало, - говорит Любовь Сетраковна. – От осколков шкаф убережёт, а если прямое попадание нас с сестрой сотрёт в пыль. Поэтому, когда она плакать начинает, я ей так и говорю, мол, нечего плакать, если прямое, то одна пыль от нас останется, ничего не почувствуем.

Джульетта Сетраковна почти постоянно плачет. Слёзы вызывает всё: воспоминания о хорошей прошлой жизни в Баку, до того, как там началась война, воспоминания о мирной жизни в Докучаевске, мысли о том, почему им с сестрой выпала такая тяжёлая судьба, пройти сквозь три войны, каждая из которых была на почве ненависти людей друг к другу.

- Я не боюсь умирать, - говорит она – мы в таком возрасте с сестрой, что нам уже пора. Но почему мы должны быть убиты? За что?!

- Мы вот все самые ценные вещи с сестрой собрали в один ящик, укрыли его одеялами, поставили на видное место. Когда умрём, хоть сами, хоть убьют нас, чтобы люди себе забрали, может, им всё это пригодится, - показывает старушка на узелки поверх другого шкафа.

Джульетта Сетраковна постоянно плачет, а её младшая сестра пытается анализировать ситуацию.

- Почему они начали войну, - говорит Любовь Сетраковна. – Почему? Киев – мать городов русских, древний город. Москва – древний город. Донецк – современный, высокоразвитый город. Зачем им воевать друг с другом? Вот откуда идёт эта ненависть? Почему люди ненавидят друг друга? Я много читаю, изучаю, и всё пытаюсь понять – почему люди так сильно ненавидят друг друга? Сколько лет идут войны на планете? Всю историю её существования. Самая распространённая причина – религиозные взгляды и национализм. Но ведь это глупость несусветная! Ведь Бог един для всех! Как же можно во имя Него убивать? Но ведь убивают же! А национальности? Чем плохо, что столько разных национальностей на Земле? Ведь это же замечательно! Сколько культур, языков, блюд, обычаев! Почему не жить мирно? Почему люди всегда враждуют между собой, и не только на уровне стран, а и на уровне городов, улиц, семей? Почему столько ненависти вокруг? 

Она гладит Рыжика и продолжает.

- Нас всегда учили стремиться к светлому будущему. Или вспоминали о прошлом. А как же настоящее? Почему у нас такое ужасное настоящее, а мы, не выправляя настоящее, стремимся в какое-то будущее. Но каким оно может быть, если у нас такое настоящее? У нас не было настоящего! Нас преследовали всю жизнь, я никогда не понимала за что, просто за то, что мы армяне! Мир сходит с ума, и такое впечатление, что Апокалипсис, предсказанный в Библии, приближается…

Похоже, мудрая женщина, прошедшая сквозь три войны, знает, что говорит.