Дмитрий Губин о сфабрикованном против него деле: «Признать себя виновным, все равно, что при СССР сознаться в мужеложстве»

Харьковский публицист Дмитрий Губин в марте 2018 года столкнулся с сфабрикованным против него делом, организованным сотрудниками Генпрокуратуры и СБУ по личным мотивам. Формальным поводом стало некогда расследовавшееся в отношении одесского журналиста Артема Бузилы так называемое дело о Бессарабской народной республике, к которой известный харьковчанин не имел никакого отношения. «Антифашист» побеседовал с публицистом, узнав подробности нового политического преследования.

- Дмитрий, расскажите, пожалуйста, в чем состоит суть дела против вас, организованного сотрудниками СБУ?

— В марте 2018 года в 6:40 утра ко мне пришли с обыском. Первым, что они сделали, это повалили меня на пол и упаковали в наручники. Длилось это несколько минут, за которые они успели засунуть в мой бельевой шкаф, между полотенцами и простынями, полевую сумку с картами и взрывателями, а также 700 грамм какого-то пластилина, который согласно будущей экспертизе, оказался пластидом. Таким образом, мне вменяют ст. 263 ч. 1 УК Украины - Незаконное обращение с оружием, боевыми припасами или взрывчатыми веществами.

— Они показали вам какие-то документы, постановление на обыск?

— Постановление я видел, оно оказалось выписано прокуратурой Автономной республики Крым.

— Какое отношение имеет АР Крым к вам?

— Никакого. Инициатором этого всего был неуважаемый мной гражданин Юрий Луценко, который через эту прокуратуру сводил старые счеты с людьми, которые высказывались о нем неуважительным образом. Повторюсь, заказчик моего дела – известен, по этому поводу у меня нет никаких сомнений.

— А вы высказывались о Луценко негативно?

— Да, особенно в то время, когда он был на посту министра внутренних дел. Это было давно, 2005-2009 год. Смотрите, в постановлении на обыск было указано то место моей работы, которое перестало существовать в 2009 году и где я больше всего критиковал Луценко, поэтому у меня лично вопросов больше никаких не возникает.

— Таким образом, вас обвинили в хранении взрывчатых веществ, но, извините, в отличие от многих других даже не избрали меру пресечения и не посадили в СИЗО.

— Из тех, у кого в тот злополучный день прошел обыск, не посадили никого. 15 или 16 человек по всей Украине. Более того, никто из них не был введен в правовой статус подозреваемого. По сути, обыски проводились у свидетелей.

— Свидетелей по какому делу?

— По делу о Бессарабской народной республике, которую пытался организовать некий Артем Бузила, годящийся мне в сыновья. С ним я знаком исключительно через Фейсбук и познакомился гораздо позже того момента, который описывается в постановлении на обыск. Скажите мне, какое отношение имеет киевский журналист Юрий Лукашин, львовская активиста Инна Иваночко, я – харьковчанин или бывший политзаключенный Спартак Головачев к Артему Бузиле и Бессарабии? Был просто найден формальный повод для проведения обысков и сведения счетов, выполнения политических заказов. Кому-то не нравилось, что во Львове еще жива Инна Иваночко, кому-то не нравилась работа Юрия Лукашина, а кому-то не нравилось, что Спартак Головачев вышел на свободу после почти трех лет пребывания под стражей. Кто-то не может смириться с тем, что блогеры продолжают работать, например, еще в Днепре, Одессе и Николаеве.

— Что сейчас происходит с вашим делом?

— Идет суд по материалам, якобы найденным во время этого обыска. Слушания суда по существу еще не было, было проведено лишь предварительное заседание. Они хотят, чтобы я признал, что это моя взрывчатка и я получил судимость.

— Вы довольно оппозиционно настроены к власти, пришедшей после известных всем событий 2013-2014 года, неужели не нашлось повода лучше, чем подброшенная взрывчатка?

— Не могли. По одной простой причине, потому что я, при всей своей оппозиционности и жесткой политической позиции, никогда не выходил за рамки существующего украинского правового поля. Я категорически не пишу на тему Крыма и Донбасса, и если говорю о Донбассе, то говорю о исключительно о погибших и задержанных, притом независимо, с какой стороны. Второе. Я прекрасно знаю содержимое статей 109 (Действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти) и 110 (Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины) Уголовного кодекса Украины, поэтому в моих материалах нет ничего, что могло бы повлечь за собой какие-то следственные мероприятия. Что касается 111 статьи УК Украины (Государственная измена), то она может быть применена к каждому, но нужно очень постараться, играть практически на беспределе, доказывая ее содержимое.

— Скажите, не оказывалось ли на вас давление со стороны националистических организаций или прокуратуры?

— Прокурор – нет, никоим образом. На данный момент он получил бумаги и спокойно их изучает. К судье – тем более, она только столкнулась с этим делом, поэтому пусть разбирается. Что же касается националистов, то они несколько раз угрожали в мой адрес. В последний раз они раскрасили мою входную дверь и угрожали меня убить. Естественно, я вызвал полицию, после чего наряд зафиксировал этот инцидент.

Самое главное. Если за все это время – проведения судебных заседаний по моему делу, меня будут настойчиво приглашать на беседы в СБУ, будут поступать угрозы от националистических группировок или малолетних друзей органов, я буду это воспринимать как давление на суд.

Виновным, как бы того не хотели те или иные люди, я не признаю. Признать себя виновным по этой статье – это как в советское время признать себя виновным по статье мужеложство. То есть, получить на всю жизнь клеймо человека, который занимается очень грязными делами. Что мужеложство, что взрывчатка – не дадут человеку спокойно работать и путешествовать.

— Ваш адвокат – Дмитрий Тихоненков известен тем, что защищает людей, пострадавших от рук режима Порошенко. Вы выбрали его именно по этой причине?

— Это не только квалифицированный специалист, но и мой старый товарищ, с которым мы вместе участвовали и отслеживали нюансы ведения подобных процессов.

— Чего вы ожидаете от вашего дела в будущем?

Конечно, оправдательного приговора. Возможно позже я потребую от властей официальных извинений. Я считаю себя политпреследоваемым, как и Геннадий Кернес, чье дело явно отдает политическим душком и до сих пор не закончено. Тем, кто по каким-то причинам, может оказаться в моей ситуации, я советую оставаться рамках правового поля Украины, не нарушать закон. Если человек заведомо нарушает закон, то умная власть всегда найдет статью, по которой его можно упечь в тюрьму. Но всегда стоит бороться, если вы уверены в своей правоте и невиновности.