Братья Лужецкие: Во власти ДНР нет компетентных людей
Дмитрий и Ярослав Лужецкие – довольно известные политзаключенные, которые, несмотря на проживание на Западной Украине, с 2014 года поддерживали идею как «Русской весны» и Новороссии, так и возникшие в Донбассе народные республики. В прошлом интервью ребята поделились своей историей попадания в руки СБУ и, как следствие, тюремным заключением. Сейчас они рассказали, почему уехали из ДНР и чем именно занимаются в Москве.
- Почему вы уехали из Донецка и переехали в Москву? Ведь ничего не предвещало, насколько я знаю.
Дмитрий: Сложный вопрос.
- Вас оттуда выгнали?
Ярослав: Мы начали заниматься помощью политзаключенным, а также тем обмененным ребятам, которые и по сей день находятся в общежитии. Этим вопросом занимается Дарья Морозова (омбудсмен по правам человека в ДНР – прим. ред.), к которой мы ходили один-два раза в неделю. Видимо ее начало злить, что какие-то там недавно вышедшие на свободу братья Лужецкие ходят к ней и учат ее правильно выполнять свои обязанности. Но ведь на самом деле ребята нуждались в элементарной помощи: доходило до того, что им в общежитии не было что кушать, не говоря уж о необходимых элементах гигиены и одежды.
- Получается, что вы просто-напросто надоели донецкому руководству?
Ярослав: Да. Я не говорю, что мы могли, как вы выразились, надоесть высшему эшелону власти, но таким мелким чиновникам как Дарья Морозова – да.
- И после этого вас «попросили» покинуть республику.
Ярослав: Некоторые, так сказать, сотрудники служб посоветовали нам уехать. Уезжайте, так как многим не нравится ваша активность. Как это было? Мы вернулись из Москвы в Донецк, куда ездили в небольшой отпуск повидать друзей, и уже начали создавать свое общественное движение на базе организации Павла и Екатерины Губаревых «Свободный Донбасс». Нас не было буквально неделю, однако за это время никаких позитивных подвижек в помощи обмененным ребятам не было. Но ведь Морозова обещала всё сделать и привезти необходимые для жизни вещи. Мы заходим к ребятам в общежитие и слышим: «Как хорошо, что вы приехали! Пока вас не было на нас просто наплевали». Я подчеркну, в Донецке есть достойные люди и политики, которые неравнодушно относятся к судьбам обмененных политзаключенных. Однако большая часть личностей, занимающихся данным вопросом, не выполняют свои прямые обязанности.
Дмитрий: У нас действительно были проблемы с Дарьей Морозовой, как и сказал Ярослав, по причине нашей активности в вопросах помощи политзаключенным и содействию будущему обмену. Но Дарья Морозова не является причиной нашего отъезда. К нам подходил сотрудник МГБ, который присутствовал на встрече с Морозовой и рекомендовал покинуть республику, но, повторю, Морозова не является той фигурой, которая что-либо значит.
- Вы не могли бы озвучить причину такого отношения к донецкому омбудсмену?
Дмитрий: Она изначально так себя показала, не делав ничего без пинка. Когда мы к ней заходили и настоятельно требовали помочь освобожденным военнопленным и политзаключенным, тогда аппарат уполномоченного по правам человека в ДНР действительно начинал выполнять свои прямые обязанности. Не более того. Когда коснулся вопрос помощи в предстоящем обмене, была возможность через некоторых высокопоставленных российских кадровых офицеров освободить еще несколько человек, но Дарья Морозова повела себя довольно коварно, подключив в данный процесс сотрудников МГБ, которые чуть позже и посоветовали нам уехать.
Мы сидели пили кофе с одним из этих сотрудников, и он задал вопрос, дескать, как так получается, что вы такие активные ребята и вас еще никто не забрал в свою команду. Я ответил, что мы не позволяем себя использовать. Были уже одни такие, я не буду называть фамилию, но им не удалось. И тогда он посоветовал нам уехать, а когда сменится руководство – вернуться и продолжить бороться за права политзаключенных.
- Скажите, а почему власти ДНР не хотят заниматься своими прямыми обязанностями, провоцируя, так сказать, вас проявлять свою активность в решении вопросов политзаключенных и уже освобожденных ребят?
Дмитрий: Во-первых, там нет компетентных людей. На те или иные определенные должности ставятся друзья/знакомые/любовницы, которые понятия не имеют о возложенных на них обязанностях. Они не заинтересованы в развитии республики, занимаясь лишь личным обогащением. Та же Морозова понятия не имеет о ключевых аспектах своей работы. Военнопленные, которые хотели решить с ней тот или иной вопрос, просто-напросто не смогли попасть на прием. Мы с ней могли встречаться лишь потому, что у меня был прямой номер ее телефона, я заранее договаривался о встрече, но даже в этом случае приходилось ждать около часа внизу, на пропускной.
При этом, аппарат Морозовой пользуется помощью международных организаций – типа Красного Креста. Получая выделенные организациями средства, он, однако, не отдает в полной мере данную помощь, так как сотрудники используют часть в личных целях. И так – везде.
- Однако уехав в Москву, вы теперь не можете напрямую заниматься помощью обмененным ребятам.
Ярослав: На данный момент мы создали официально зарегистрированное в России движение «Русские Украины», в рамках которого пытаемся помогать всем нуждающимся. Раньше у нас была идея создать нечто вроде «Союза помощи политзаключенным», но мы решили упростить и не заниматься плагиатом. Подобные организации были созданы еще в 2014-2015 годах и все они якобы помогают. Свечку я, конечно, не держал, но мне и еще очень многим ребятам ни одна из созданных украинцами в России организаций не помогала. Они вот помогают ополченцам, которых могут депортировать из страны. Но ведь мы находимся в правовом поле, в РФ есть миграционные правила, которые одинаковы для всех. Никому не интересно – ополченец ли ты или нет, из Донбасса ты или нет, но правила на то и правила, чтобы их выполнять. Я вот что заметил. Подобные организации, помогая определенным личностям, просто занимаются самопиаром.
Дмитрий: Нам пиар не нужен. Мы могли мы выбрать другую линию. Писать во всех соцсетях, что и когда мы делаем, скинуть карточки и я уверен, что люди присылали бы деньги. Но я не хочу, чтобы на меня выливался ушат грязи, дескать, ты купил себе машину на деньги, которые тебе присылают в помощь политзаключенным. Очень многие ведь так и сделали.
Более того, наша организация не делит русских на россиян, украинцев, французов, эфиопов. Нам не важен язык, на котором разговаривают люди. Если человек из Западной Украины считает себя русским, мы будем рады ему помочь и не важно, что по-русски он знает всего три слова: «Путин, водка, балалайка».
Ярослав: Для нас главное, чтобы ребята, которые находятся в Украине в плену, смогли выйти на свободу. Второй этап обмена до сих пор не состоялся. Все мы прекрасно понимаем, что на обмен ни одна из подобного рода организаций повлиять не может. Обмен зависит только от украинской стороны и стороны народных республик. К чему я это? Подобные организации максимум в чем могут помочь – это в огласке той или иной ситуации. Они могут сходить в офисы международных организаций, написать им письма. К примеру, на данный момент в украинском плену находятся 10 человек, которые срочно нуждаются в медицинской помощи. К слову, в Москве есть офис «Amnesty International», куда мы собираемся пойти и поднять-таки вопрос об этих 10 людях. В каких условиях они содержатся, какая именно помощь им нужна.
От себя могу добавить, что мы постоянно, где только можем, говорим о нуждающихся. Встречаемся с политиками, рассказываем им о ситуации в данной сфере. Ведь есть же федеральные телеканалы, на которых постоянно мусолиться тема Украины, однако вопросы политзаключенных остаются закрытыми. Меня до сих поражает, почему на этих телешоу несут какую-то ахинею!
И еще хочу сказать, надеюсь, меня поймут правильно. Вы понимаете, люди устали от войны. Это правда. Когда ко мне сюда приезжают ребята из Донбасса, воевавшие по три года в Донецке, они идут работать на стройку. Говорят, мы устали. Либо мы идем туда, забираем наших людей и территории, либо мы заканчиваем войну. Стоять постоянно в ожидании – устали. Это замороженный конфликт, которому сейчас нет решения. Люди от этого устали, повторюсь.
А чем именно вы занимаетесь в Москве?
Ярослав: Как бы это было ни странно, мы работаем. В растительном питомнике, можно сказать, высаживаем деревья с заработной платой 150р/час.
- К чему я спросила. Уже не раз слышала разговоры, что вы живете за чей-то счет, занимаетесь пиаром и наслаждаетесь жизнью.
Ярослав: Ну судите сами. Для Москвы – это маленькая зарплата, чтобы получить хотя бы 50 тысяч в месяц нужно отработать 12 часов в день практически без выходных.
Дмитрий: Я скажу так, чтобы не было недомолвок. В первое время наши друзья, которые помогали нам, когда мы еще сидели в тюрьме, помогали нам и тут, предоставили временное жилье, дали возможность прийти в себя и отдохнуть. Но мы уже не могли принимать от этих людей помощь, поэтому пошли на работу. Есть руки, есть ноги, есть голова на плечах.
- А ручки не отвыкли работать?
Ярослав: Честно скажу, отвыкли. До ареста работа была преимущественно в офисе. Но то, чем мы занимаемся сейчас – мы любим.
Дмитрий: Знаете, есть определенное альтер-эго, когда ты в жизни уже чего-то достиг, у тебя был свой бизнес, ты занимал руководящую должность, начинать все с нуля очень тяжело. В 32 года, когда твоя личность уже сформирована и старые привычки так просто не забываются, очень сложно себя перебороть. Но при этом, я работаю сейчас в удовольствие.
- Скажите, до вашего ареста вы были довольно состоятельными людьми, а планируете ли вы сейчас возвращаться в «большой бизнес»?
Ярослав: Да, планируем. Как и 10 лет назад, когда мы только начинали. Тогда мне было 20 лет, я только женился и пошел работать на стройку, довольно тяжелая работа. У меня не было ни связей, ни денег. Нынешняя ситуация очень отличается. Разница – 12 лет. За плечами есть как жизненный, так и профессиональный опыт. Когда ты начинаешь с малого, отдаешься работе полностью, ставишь правильные цели – ты обязательно дойдешь.
Дмитрий: Зачем нам унывать? Мы живы, и мы на свободе!
