«Я до сих пор не верю, что на свободе. Даже страшно на улицу выходить». Интервью с Дарьей Мастикашевой
29 декабря состоялся обмен пленными между Украиной и ЛДНР, в результате которого долгожданную свободу обрели многие заложники, долгие годы томившиеся в камерах украинских СИЗО. Среди них — политзаключённая Дарья Мастикашева, которая по сфабрикованным обвинениям провела в застенках Днепропетровского СИЗО 2 года и 4 месяца.
Несмотря на то, что 25 июня 2019 года Конституционный суд Украины признал неконституционными положения ч. 5 ст. 176 УПК Украины, Дарье Мастикашевой беспочвенно продлевали содержание под стражей. Причина этому, если ссылаться на полное отсутствие на Украине правосудия, а также творящийся в стране беспредел, была банальна: спортсменка Мастикашева являлась «личной добычей» тогдашнего главы СБУ Василия Грицака, заказавшего её похищение своим «церберам» 15 августа 2017 года. Украинская сторона безапелляционно вычёркивала её из обменных списков в декабре 2017 года и сентябре 2019 года.
Всё это время Информационное агентство «Антифашист» отслеживало судьбу Дарьи: изданием опубликованы около сотни материалов, в которых подробно освещалось дело Мастикашевой. И вот свершилось чудо: измученная тюрьмой, но непокорённая 32-летняя Дарья находится территории ДНР.
Мы побеседовали с ней — бывшей узницей киевского режима, теперь уже свободным человеком, немало перенёсшим в застенках киевского режима. Бодрая, улыбчивая, но до сих пор не осознающая, что всё самое страшное уже позади…
— Даша, 27 декабря у тебя был суд, на котором решалось, пойдёшь ли ты на обмен. Что ты ощущала в ходе этого суда? Чувствовала ли, что это судебное заседание для тебя последнее?
— Да, 27 декабря в Красногвардейском суде города Днепропетровска произошло первое и последнее заседание по делу, в котором я вынуждена была подписать соглашение о признании вины и пойти на обмен со сроком меньше меньшего, то есть, по отбытому. Это делалось для того, чтобы мне вернули всё моё имущество (таковы были условия с нашей стороны). Но прокуратура Днепропетровской области поначалу всячески этому препятствовала, то есть, они хотели, чтобы мне просто изменили меру пресечения на личные обязательства. Чтобы потом, после обмена, объявить меня в розыск и конфисковать мною нажитое имущество… Ощущение было, с одной стороны умиротворённое, а с другой — очень стрессовое, так как я отчётливо понимала, что даже после подписания соглашения меня сотрудники УСБУ Украины в покое не оставят. Ведь они осознают, что за содеянное им рано или поздно придётся отвечать по Закону.
— Щёлкнул затвор, тебя выпустили из «аквариума»… Что было дальше?
— Ну, поначалу представители Нацгвардии не хотели выпускать меня из клетки до тех пор, пока мне не вручат приговор. Но мой адвокат Валентин Рыбин объяснил им, что я — свободный человек, и суд обязал освободить меня в зале суда! Из «аквариума» меня выпустили, но всё равно я ходила под конвоем ещё некоторое время. После оглашения приговора за дверью меня уже ожидали сотрудники УСБУ Днепропетровской области для сопровождения в лагерь временного содержания для обмена. Спустя некоторое время меня под конвоем УСБУ повезли в Святогорск для обмена.
— Документы тебе сразу вернули?
— Да, те документы, которые находились в деле, а именно: паспорт гражданина Украины, загранпаспорт, ИНН, права, техпаспорт на автомобиль прокурор А. Н. Гула отдал без разговоров. При этом я написала расписку о том, что я всё получила.
— По поводу твоего имущества. Как было известно ещё в 2017 году, твой автомобиль «отжали» сотрудники СБУ, и даже ездили на нём по Днепропетровску. Как они его будут возвращать, и возвратят ли?
— Действительно, я два раза видела свой автомобиль Honda, разъезжающий по Днепропетровску (когда меня возили на суды). В нём находились двое мужчин и две девушки. Автомобиль находился один раз возле кафе «Пузата хата», второй раз я его видела на светофоре (это было в ноябре-декабре 2017 года). Что касается возвращения автомобиля, то так как он находится под ведомством УСБУ Днепропетровской области, никаких штрафов за простой машины на их стоянке я оплачивать не обязана. Хотя, более чем уверена, что так и будет: они выставят счёт. Если машина будет не в том состоянии, в котором они её забрали, я буду вынуждена с ними судиться и по закону требовать компенсации.
— 2 года и 4 месяца ты не видела мать и несовершеннолетнего сына Данилу. Почему?
— Ну, во-первых, это было морально-психологическое давление на меня. Во-вторых, меня бесконечно бросали из одного суда в другой, и так 5 раз. В последнем, Красногвардейском суде, просить было не у кого, так как данный состав суда являлся незаконным. Что касается того, что они ко мне на суд не приезжали, то это была моя инициатива: так как я находилась постоянно в «аквариуме» под конвоем, нормально пообщаться с родными не предоставлялось возможным. Также я не хотела каждый раз разрушать психику ребёнка и мамы, которые наблюдали бы за судебным произволом. Безусловно, мне очень хотелось их увидеть, обнять, но я отчётливо понимала, что моя нервная система этого не выдержит… А я ведь должна была постоянно находиться в боевой готовности и со здравым смыслом, а не распускать сопли!
— Расскажи, что происходило на пункте сбора в Святогорске? Какая там была обстановка, как вела себя украинская охрана?
— По прибытию в Святогорск со мной захотел пообщаться сотрудник СБУ Ю. Н. Качанов для того, чтобы удостоверится: правда ли, что в августе 2017-го я была похищена, избита, что со мной происходило, и кто это сделал. Так как он общался со следователем О. В. Кузьменко, и тот всё отрицает. Я ответила Качанову, что, мол, если вы хотите удостовериться в правдивости моих слов, привозите сюда сейчас следователя Кузьменко и детектор, и тогда посмотрим, кто из нас говорит правду! Далее он мне сообщил, что Василия Грицака уволил президент Зеленский, на что я ответила, что мне это неинтересно, и что земля — круглая: рано или поздно придётся всем отвечать за содеянное по закону. За сутки нахождения в Святогорске нас охраняли очень много людей, их было, как клопов, уйма! Это Нацполиция и СБУ. В принципе, отношение было либо нормальное, либо никакое. Было трёхразовое питание, 15-минутная прогулка под надзором. Всё остальное время мы находились в комнатах. Нас там было 65 человек.
— А утром 29 декабря вас погрузили в автобусы, на пункт обмена?
— Да, 29-го около 8 утра мы погрузились в автобусы. Их было два: для тех, кто едет в ЛНР, и для тех, кто едет в ДНР. В автобусе, в котором находилась я, было около 35 человек. Ехали спокойно, без происшествий. По прибытию в пункт обмена мы очень долго находились в салоне, периодически нас выпускали по 5 человек (в туалет или покурить). Украинская охрана старалась нас не трогать, чтобы не было конфликта, но, тем не менее, среди нас был один человек с георгиевской ленточкой, и один полицейский очень по-хамски начал грубить (в семье не без урода), чтобы мужчина её снял. Мужчина ленточку не снял.
— Ты ступила на горловскую землю, тебе в ДНР вручили розы… Появилось ли ощущение, что ты теперь на свободе и в безопасности?
— Когда произошло это событие, я находилась в полной растерянности, я и сейчас до конца не осознаю, что я уже свободный человек, и мне ничего не угрожает! Должно, всё-таки, пройти какое-то время, чтобы это осознать и принять… Потому что, к сожалению, чувство панического страха до сих пор присутствует, даже страшно на улицу выходить… Всё-таки, 2 года и 4 месяца в заточении СИЗО дали о себе знать и оставили след…
— Вы сейчас на карантине в Республиканском центре профпатологий и реабилитации. Чем там занимаетесь?
— Да, сейчас мы находимся на карантине в реабилитационном центре, нас уже обследовали, назначили лечение для тех, кто в этом нуждается.
— Даша, твои планы на ближайшие будущее, что собираешься делать? Многие интересуются: ты останешься в Донецке или поедешь в Россию?
— На данный момент в планах у меня сначала реабилитация, отдых, увидеть ребёнка, маму. Ну, а после мне бы хотелось, всё-таки, заняться тем, что мне близко по душе, тем, в чём я разбираюсь, — это защищать права заключённых граждан, которые в этом нуждаются, отстаивать их невиновность. Также, возможно, восстановить ту организационную работу, связанную со спортом. Что касается, буду я в ДНР, или в России. Сейчас мне сложно ответить на этот вопрос. Как судьба распорядится!
— Что бы ты хотела сказать сейчас, будучи свободным человеком?
— Я хочу выразить огромную благодарность своему гениальному юристу Валентину Рыбину, который является не просто адвокатом, но человеком с большой буквы! Он не просто защищает, а отстаивает справедливость и законность. Он не допустил, чтобы я и многие его другие подзащитные были «расстреляны» беззаконием той власти, которая ненавидит своих же граждан и не считает их за людей. Также хочу поблагодарить донецкого омбудсмена Дарью Морозову, которая до последнего отстаивала меня в Минске, несмотря на все отговорки украинских властей. Она большой молодец! Я благодарна Николаю Азарову и его команде, постоянно меня поддерживавших и освещавших в СМИ. Я очень благодарна «Антифашисту» за освещение всего того беззакония, которое творилось в украинских застенках. Всем вам огромное человеческое спасибо и низкий поклон!
— И тебе, Даша, спасибо за беседу, и с Новым 2020-м годом!
— Я тоже от всей души поздравляю всех с Новым годом! Хочу пожелать всем мира, добра, благополучия, здоровья, и чтобы люди всё же перестали быть жестокими по отношению друг к другу…
