Суд над боевиками «Азова». Судебный процесс пытаются превратить в балаган
Несколько дней назад глава ДНР Денис Пушилин заявил, что украинских военнопленных и боевиков батальона «Азов», сдавшихся на заводе «Азовсталь», ждёт международный военный трибунал. А спикер Госдумы Вячеслав Володин, в свою очередь, отмечал, что «это военные преступники, и мы должны сделать всё, чтобы они предстали перед судом». Что будет представлять собой судебный процесс? И не превратится ли он в балаган, как ранее «Народный трибунал» ЛДНР осудивший Порошенко?
Летом 2018 года «Украинский народный трибунал» созданный в ЛНР и ДНР осудил бывшего президента Украины Петра Порошенко, олигарха Игоря Коломойского и еще ряд украинских политиков к пожизненному заключению. Приговор «трибунала» был зачитан на митинге в центре Луганска. Полагаю, что не так много людей в России, которые активно следят за информационной повесткой, помнят, что такие трибуналы состоялись. Забыли о них и в ЛДНР. Дело в том, что данные мероприятия не имели юридической силы, и кроме информационного шума не несли никакого смысла.
Вспоминая этот опыт трибунала в республиках, возникают опасения, что в случае с трибуналом над «Азовом» и сдавшимися украинскими военными с «Азовстали», ситуация повторится. Насколько подобные опасения обоснованы? Давайте обратимся к интервью Дениса Пушилина от 24 февраля российским СМИ, в котором он отметил, что «военных преступников планируется судить в международном трибунале, который будет создан ДНР, ЛНР и Российской Федерацией».
По словам Пушилина «судить их (украинских военнопленных - прим.ред.) будут в соответствии с уставом, который пока только разрабатывается». «Трибунал имеет все признаки обычного суда. И это не военно-полевой суд, когда приговор выносят прямо в поле и решение приводят в исполнение там же. Если мы имеем в виду настоящее разбирательство, то в военном трибунале должны быть обвинитель, судьи и адвокаты, чтобы обеспечить всем гарантии. Здесь все это будет соблюдено», - заявил глава ДНР.
Эти заявления косвенно подтверждают опасения, что судебный процесс, если он будет проходить исключительно в ДНР, под вывеской международного трибунала, может перерасти в фарс. О том, каким образом должен происходить судебный процесс, и что, собственно говоря, могут предъявить боевикам «Азова», расписал у себя в блоге боец Народной милиции ЛНР Андрей Морозов, позывной «Мурз».
«Итак, за что же можно судить "Азовцев" и "пленных нацистов" вообще на реальном полноценном серьёзном суде, не опуская его уровень балагана? И, главное, кто может судить и по каким законам? Всевозможные "Международные трибуналы", понятное дело, не рассматриваем, см. выше про балаган. Их можно за что-то судить украинским судом за что-то, совершённое против украинских законов в период 2013-2022 гг., каковая возможность, сами понимаете, у РФ и ДНР/ЛНР отсутствует. Их можно попробовать судить судами ДНР/ЛНР за преступления, совершённые на территориях ДНР и ЛНР в границах Донецкой и Луганской областей в период с мая 2014-го, когда Республики были провозглашены, по момент сдачи гарнизона Мариуполя. Интересно, кстати, признавались ли все эти "Азовы", "Айдары" и "Правые сектора" законодательством Республик преступными организациями. Судить гражданина Украины, состоящего в незапрещённой на Украине организации, который оказался на территории ДНР или ЛНР судом ДНР или ЛНР можно только за конкретные преступления, в том числе военные преступления, а не за то, что "он - фашист"», - отмечает Андрей Морозов.
Он напомнил, что с 24 февраля в российском правовом поле ЛДНР не территория Украины, и на этой территории юридически есть российские военнослужащие и российские граждане, и боевики «Азова» могли совершить в отношении них действия, которые по российским законам, считаются противоправными.
«Из всего этого следует, что, если кого-то из этих граждан захотят "судить за военные преступления" в РФ или в ДНР, то судить придётся за конкретные трупы гражданского населения, за конкретных раненых гражданских, из которых извлекли пули тех или иных калибров или осколки. За конкретные эпизоды, связанные с военными из РФ или ДНР, тела которых были или будут обнаружены со следами вопиющих правонарушений, чаще всего - с применением огнестрельного оружия. То есть личное стрелковое оружие потенциальных "военных преступников", - это кабы не единственная возможная ниточка, которая может привести к конкретному трупу гражданского. И все вот эти разговоры о "стрельбе в гражданских", транслируемые военкорами с нашей стороны, из разговоров станут доказанными преступлениями. И приговорами. В общем, жёсткая юридическая "привязка" стрелкового оружия к конкретному владельцу в ситуации массовой сдачи в плен людей, подозреваемых военных преступлениях, это одна из базовых вещей, которые обязательно должны делаться следственными органами. Я работы всего этого механизма не вижу», - считает «Мурз».
