Павел Волков: «По мнению прокуратуры 2000 человек прочли мои статьи и решили совершить массовое самоубийство»

Запорожский журналист Павел Волков, обвиняемый в так называемом «сепаратизме» и отсидевший в СИЗО 13 месяцев, рассказал «Антифашисту» каким образом вышел на свободу 25 октября 2018 года, о жизни в застенках и о том, что случится в дальнейшем с делом против него.

- Павел, тебя отпустили довольно неожиданно, надежды на такой исход практически не было, ведь "сепаратистов" предпочитают держать взаперти. Что произошло? Ожидал этого?

- Да, мы действительно не ожидали такого исхода. Конечно, после того, как суд удовлетворил ходатайства моего адвоката Светланы Новицкой и признал недопустимыми 80% доказательств, мы могли предположить, что при таких обстоятельствах меру пресечения могут изменить на домашний арест. Но это, честно говоря, было на тот момент пределом ожиданий - такой себе мечтой о чуде. Но чтобы выпустили из зала суда вообще без меры пресечения - на такое не рассчитывал никто.

Здесь сыграли роль несколько факторов. Месяц назад один из судей коллегии сломал ногу и выбыл из процесса. Новый судья заявила, что ознакомилась с делом, согласна со всеми предыдущими процессуальными решениями и готова продолжать слушания. Однако наш замечательный прокурор, изо всех сил пытаясь спасти разваливающееся дело, не придумал ничего лучше, чем потребовать начать рассмотрение дела с самого начала. Ему намекнули на то, что в таком случае дело затянется дольше разумных сроков рассмотрения, но он не отреагировал. Увы, согласно законодательству, суд был вынужден удовлетворить это ходатайство. Мы были конечно расстроены, понимая, что теперь быстро все не закончится. Но при рассмотрении продления меры пресечения все изменилось. Прокурор как обычно написал очередное одинаковое ходатайство, изменив лишь дату, никак не обосновав, почему существуют риски, что я продолжу «преступную деятельность» или сбегу. Адвокат же подала встречное ходатайство, где помимо всего прочего обратила внимание на то, что обыск сотрудниками СБУ проводился по подозрению в особо тяжкой статье, а значит при этом должен был присутствовать защитник, которому мне не дали позвонить. Этот немаловажный факт, специфическое поведение прокурора, а также присутствие на заседании представителей ОБСЕ и монитора правозащитной организации «Успишна варта» создали такую ситуацию, когда суд посчитал возможным отпустить меня из зала суда вообще без меры пресечения.

Событие на самом деле беспрецедентное. Хотя, на самом деле, суд просто поступил по закону и по совести.

- Скажите, пожалуйста, применялись ли к тебе пытки со стороны работников СБУ или прокуратуры?

- Слава Богу, нет. Возможно не увидели в этом смысла, не знаю и в принципе знать не хочу.

- Известно, что тебе вменяли статью 110, ч. 3 УК Украины (Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины, повлекшее за собой гибель людей). На каком основании прокуратура пришла к таким выводам?

- Это, пожалуй, самая абсурдная страница в этом деле. К таким выводам пришли следователи СБУ с одной единственной вполне очевидной целью. Нужно было любым способом квалифицировать мне особо тяжкую статью, чтобы сразу отправить в СИЗО. Они прекрасно знают, что попасть в тюрьму у нас довольно просто, а вот выйти оттуда - большая проблема. Какова была мотивация?

Следователи получили от администрации Донецкой области бумагу с описанием человеческих жертв и объемов разрушений объектов инфраструктуры на тот момент и почему-то решили, что все это произошло из-за моих публикаций. Даже не спрашивайте почему. В общем, по их мнению, 2000 человек прочитали мои статьи и решили совершить массовое самоубийство. Тюрьма была в замешательстве, т.к. такого количества трупов не набралось бы у всей тюрьмы вместе взятой.

Кстати, если по закону, а не по беспределу, по ст. 110 осудить вообще никого нельзя, т.к. изменение внешних границ Украины регулируется статьей 73 Конституции Украины, которая гарантирует гражданам право обговаривать, публиковать материалы и вести агитацию об изменениях границ государства путем всеукраинского референдума, а она в свою очередь ссылается на закон о всеукраинском референдуме, который недавно был признан неконституционным и отменен. Т.е. Конституция все это гарантирует, а каким конкретно образом можно это делать нигде не указано. Получается, на усмотрение самого гражданина. Именно поэтому мне вменили еще и ч.1 и ст. 258-3 (иное содействие террористическим организациям). По такой статье, а конкретно за якобы финансирование террористов, в запорожском СИЗО более двух лет находятся водители маршруток, которые возили пенсионеров через линию пересечения для получения ими пенсий. Несправедливость вопиющая, а мир по сути об этом не знает.

- А ведь твое дело разваливается практически на глазах. Не мог бы ты поделиться примером недобросовестной работы прокуратуры и следователей?

Далеко за примерами ходить не надо. Недобросовестная, а на деле просто незаконная, работа началась прямо со дня задержания. Обыск проводился без ряда необходимых разрешений и во всех комнатах одновременно, а значит я не мог контролировать процесс и следить, чтобы мне ничего не подбросили; понятыми были заинтересованные лица; адвоката во время обыска вызвать не дали; в протоколе ареста написали, что задержали меня на месте преступления, хотя деятельность, в которой меня обвиняют производилась в 2014-2015 гг.; изъятую компьютерную технику не удосужились арестовать, получив разрешение только на временное изъятие (через 48 часов по закону ее должны были бы вернуть); свои требования о продлении меры пресечения прокурор ни разу ничем не обосновал, переписывая под кальку стандартную форму, а теперь без объяснения причин отказывается отдавать изъятые документы - паспорт гражданина Украины, загранпаспорт и идентификационный код, которые не являются вещдоками. Список нарушений можно было бы продолжать до бесконечности. Так они работают, возможно, предполагая, что в Украине мало адвокатов-профессионалов по политическим делам и далеко не все обратят внимания на подобные нарушения. Часто так и бывает.

- Как ты оцениваешь свои шансы на полный оправдательный приговор?

- Некоторым это может показаться удивительным, но в современной Украине процент оправдательных приговоров примерно в десять раз меньше, чем в сталинском СССР. Конечно, возможно всё и мы будем бороться до конца, но окрыляться пока не стоит. Известно, что дело Васильца и Тимонина возвращено в прокуратуру, а Василий Муравицкий находится под домашним арестом. Дело же Руслана Коцабы суд незаконно начал рассматривать повторно после того, как первый обвинительный акт вернули прокурору, а апелляция оставила это определение суда в силе. Пока никого из них не оправдали. И все-таки мы сделаем все, чтобы создать очень важный для сотен украинских политзаключенных прецедент.

- Чем ты занимался в тюрьме? Были ли у трудности с другими заключенными?

- Первое время просто выживал - слишком разительно изменилась окружающая среда, все стало как в зазеркалье. Затем читал, смотрел фильмы, общался с заключенными, занимался спортом. Это не считая тех дел, которые положено делать в камере всем заключенным в течение дня (кто сидел - знает).

Заключенные относились в целом неплохо. Неприятных инцидентов было мало. В основном всем были интересны подробности моего дела и искренне непонятно, что я вообще делаю в тюрьме.

Суть в том, что у простых людей непреодолимых базовых противоречий нет и быть не может, а возникшая в последние годы социальная катастрофа - результат пропаганды, выгодной кому угодно, но только не обычным гражданам Украины.

- Павел, а как ты относишься к нынешнему украинскому политическому режиму? Возможно ли, чтобы после прошедшей «революции достоинства», журналистов бросали в тюрьмы и нарушали права на свободу слова и частного мнения?

- Увы, это не просто возможно, это свершившийся факт. Государство, декларативно заявляющее о своей приверженности европейским правовым традициям, не хочет, не может и не умеет тонко работать с общественным мнением. Все, кто публично заявляет о своем несогласии с существующей политикой раньше или позже попадают под колесо репрессивной машины. Слова сегодня боятся больше, чем автомата. Но все в мире преходяще и раньше или позже за все приходится отвечать.

- Будете ли вы обращаться в международные инстанции, дабы привлечь внимание к судебному беспределу?

Если вопрос о ЕСПЧ, то обращаться туда можно только после окончательного приговора в национальном суде. Поэтому нужно дождаться окончания дела. А вот иск в отношении ряда местных СМИ, которые регулярно пишут откровенную клевету - это вопрос насущный. И речь даже не столько об обелении моего имени - запорожские СМИ не в силах его очернить - сколько о будущем. Нужно, чтобы журналисты помнили - в Нюрнберге за преступления против человечности ответили не только политики и военные, но и главный редактор нацистской газеты «Штурмовик» Юлиус Штрейхер. Он был повешен.

В свою очередь, адвокат Светлана Новицкая, которая помимо Павла защищает и других политзаключенных, прокомментировала сложившуюся ситуацию таким образом:

- Расскажите, пожалуйста, как прошло первое заседание (30 октября 2018 года) после начала рассмотрения дела Павла с новым составом коллегии?

- Процесс начался с начала. Обиженный на суд прокурор, которому не удовлетворили ходатайство от 25.10.2018 г. о продлении Волкову П. срока содержания под стражей, начал процесс с заявления об отводе коллегии судей, которые рассматривают это дело. В своем заявлении обиженно отметил: «до этого удовлетворяли все его ходатайства о продлении срока содержания под стражей». Ну, то есть одного процессуального решения суда, которое не понравилось прокурору, достаточно, чтобы он заявил отвод суду. Когда суд отказал прокурору в удовлетворении его заявления, прокурор долго и чинно читал Обвинительный акт. А когда закончил, не смог внятно ответить на вопрос суда каким образом установить порядок исследования доказательств и заявил о перерыве до следующего заседания, сказав, что он не готов к этой стадии. Суд все-таки определился с порядком исследования доказательств и объявил перерыв до 21 ноября 14 - 00. А еще сегодня нам выдали полный текст определения суда, по которому Павел вышел из СИЗО.

- Как Вы оцениваете шансы Павла на оправдательный приговор и будет ли дело тянутся до бесконечности? Ну или до смены власти.

- Надеяться всегда нужно на лучшее, но быть готовым к худшему. Но сейчас уже не 2014-2015 гг. и суды уже не настолько готовы принимать абсолютно незаконные решения, а учитывая, что предыдущая коллегия признала 80% доказательств недопустимыми, двое из судей той коллегии продолжают рассматривать дело, а третья согласна со всеми принятыми ей процессуальными решениями, то можно сказать, что дело просто разваливается в суде и мы вполне надеемся на позитивный исход этого судебного процесса.