Философия нового мира. Удастся ли России обрести культурный суверенитет?
Я принадлежу к тем людям, которые с интересом читают высказывания наших недругов. Я вообще считаю, что вместо того, чтобы глушить и блокировать вражеские голоса (бессмысленность и даже вредность такой политики была доказана ещё при СССР), необходимо работать с их нарративами, выявляя их слабые места, и тем самым продвигать наши собственные идеи. Разумеется, это дело весьма хлопотное и требует не абы какой теоретической подготовки, а потому в 99 случаях из 100 у нас предпочитают просто «тащить и не пущать». А зря.
Зря, потому что в пространных спичах тамошних пропагандистов или статьях вражеской прессы можно почерпнуть много интересного о нас самих — о том, в чём они видят наши слабости, и, главное, каких наших действий они больше всего боятся.
Так, намедни я с интересом услышал высказывание Алексея Арестовича (внесён в список террористов и экстремистов Росфинмониторингом — ред.) о нашем президенте Владимире Путине. О том, что только глупость и заносчивость Запада вынудили российского лидера отказаться от присущих ему либеральных, прозападных взглядов и начать разворот России не столько на Восток, сколько внутрь самой себя.
«Когда я смотрю на Путина, я вижу, что он реально сожалеет о том, что эта война продолжается полтора года. И в этом его ошибка историческая. Не в том, что он сожалеет, а в том, что он не понимает своей роли в разворачивающихся событиях. И знаешь, что для меня будет очень опасным признаком? Если Владимир Владимирович обратит свой светлый взор на две институции: российское школьное образование и Институт философии Российской Академии Наук (ИФРАН) — вообще на гуманитаристику российскую и, в первую очередь, историю». Конец цитаты.
Как сам Арестович признаётся, его зацепила фраза Путина, сказанная им во время недавней Прямой линии, о том, что обращаясь к себе прошлому, он посоветовал бы «не доверять западным партнёрам».
«Потому что, я говорил много раз, что он был абсолютно прозападным человеком, и Запад столько раз плюнул ему в лицо, что, наконец, дошло даже до Владимира Владимировича», — в свойственной ему хамоватой манере заявил украинский пропагандист.
В чём же суть страхов Арестовича по поводу российской гуманитарной сферы — образования, науки и культуры? Да всё просто — невозможно победить того, на кого ты изо всех сил стараешься быть похожим.
Ну как можно бороться с Западом, если образование — и школьное, и высшее — скроено по лекалам Болонской системы и выдаёт на гора одного неуча-начётчика за другим?
Как можно продвигать в культуре — театре, кинематографе, литературе, игровой индустрии и прочем — наш взгляд на собственную историю и самих себя, если всё это, вплоть до идеи, старательно копируется с западных образцов?
Каким образом можно сформировать наше самобытное отражение истории Государства Российского, если мы до сих пор смотрим на неё через призму нарративов западных историографов? Я уже писал о парадоксальном восприятии у нас Ивана Грозного, Петра Первого и Сталина не с точки зрения их поступков и реальной пользы или вреда для нашей страны, а исходя из общего вектора их правления — прозападного или наоборот.
Ну и, в конце концов, категорически невозможно размежеваться с Западом — ни в прямом, ни в переносном смысле, — если основы нашей идеологии (все разговоры о том, что её нет, это попытка скрыть тот факт, что она есть и формируется не нами), закладываются через институты и институции, работающие откровенно против суверенитета нашего государства. Речь, в первую очередь, разумеется, о деятельности ИФРАН.
Вот что пишет одна из ведущих специалистов Института Философии, доктор наук, член-корреспондент РАН Юлия Синеокая о той борьбе, которая проходит сейчас внутри этой научной организации. Позволю себе процитировать несколько выдержек из её статьи. Прочтите, это очень важно. Стиль и орфография сохранены:
«Происходящее внутри профессионального сообщества российских философов – зеркало всего того, что происходит в российской науке вообще. Академическое сообщество всегда состояло из людей разных ценностных ориентаций. Размежевание стало жестким после аннексии Россией Крыма в 2014 году, а после начала полномасштабной в+++ы противоречия усугубились. К концу второго года в+++ы отечественное философское сообщество окончательно разделилось на три лагеря.
Первый – это довольно большая группа пассивных конформистов, сотрудники университетов и исследовательских институтов, работающих в России. Они молчат о в+++е и актуальных событиях и по большей части заняты устранением замечаний бесконечных внеплановых проверок, отчетами и подготовкой к историческим юбилеям.
Но есть и две по-настоящему активных группы. Первая – противники в+++ы в Украине и репрессий внутри России. По большей части его составляют покинувшие Россию исследователи и преподаватели, работающие в университетах и исследовательских центрах по всему миру. Серьезную роль в консолидации оппозиционных философов играет ассоциация „Независимый институт философии‟ (IPHI), созданная в Париже и объединяющая сегодня более 100 коллег. Членами IPHI являются российские, белорусские, украинские, европейские и американские ученые разных поколений.
Второй лагерь – это „легионеры отечественной философии‟ (как они сами себя называют) – активные сторонники в+++ы и разработчики „русской военной философии‟: Александр Дугин, Владимир Варава, Александр Секацкий, Федор Гиренок, Игорь Евлампиев, Никита Сюндюков, Николай Арутюнов и философ – офицер народной милиции ДНР Андрей Коробов-Латынцев. Эти люди создали несколько центров, не имеющих ни академического статуса, ни научной аффилиации, но занимающихся агрессивной пропагандой войны и ультраправой идеологии». Конец цитаты.
Сама Синеокая принадлежит, как вы поняли, к первой группе, которая не скрывает, что их главной задачей является продвижение современных западных ценностей: этики ненасилия, теории справедливой войны, гендерной теории, экологической этики, глобалистики, аналитической философии, эстетики постмодернизма, теории тоталитаризма, мультикультурализма и постгуманизма.
Своих же оппонентов, которых она ничтоже сумняшеся назвала «ультраправыми», член-корреспондент РАН обвиняет в том, что они «намерены создать новую русскую имперскую философию, призванную легитимировать „СВО‟ и сформировать новое отношение к Западу, разработать план решения „украинского вопроса‟ в контексте русской цивилизации и переосмыслить понятия „война‟ и „мир‟».
То есть, по мнению Синеокой, истинно русские философы повинны в том, что отстаивают национальные идеи нашей страны и поддерживают нынешний тренд на суверенизацию российской политики, в том числе, и политики гуманитарной.
Ну а теперь самое интересное: буквально перед новым годом Синеокая со товарищи сумели выжить из института врио директора ИФРАН Анатолия Черняева, стоявшего на позициях пророссийских философов.
И что? А ничего, государство по-прежнему делает вид, что его это не касается.
Много лет говорилось, что в гуманитарной сфере мы продолжаем быть в орбите Запада. Но дело не только в этом. За тридцать с лишним лет существования современной России руководство РФ занималось чем угодно, кроме гуманитаристики. Ну да, как же, мы ведь воспитывали «квалифицированного потребителя», нам было не до этого. А потом, когда началась СВО, и позже, когда объявили мобилизацию, и все эти «квалифицированные потребители» рванули через Верхний Ларс, внезапно выяснилось, что отсутствие в стране правильного исторического образования и идеологического воспитания негативно сказывается на патриотизме и чувстве долга.
Знаете, нынешняя ситуация безумна схожа с той, что была в СССР накануне Великой Отечественной, когда 20 лет после революции уничтожалась всякая связь с Российской Империей — «до основания, а затем...», как говорится.
Зато как только в самом начале войны на фронте прижало, и потребовалось воззвать к истинно патриотическим чувствам русского народа, вчерашние большевики-богоборцы и церкви открыли, и даже погоны как у царских генералов офицерам вернули. Я уже не говорю об орденах Суворова, Александра Невского, Кутузова и так далее. Оказалось, что всё решают историческая память и связь времён, а не попытка создать на пустом месте человека нового типа.
Сегодня мы переживаем похожий поворотный момент в нашей истории, и от того, какие изменения, точнее, возврат к прежнему, ранее отринутому в образовании и гуманитарных дисциплинах мы сделаем, будет зависеть наша общая победа.
Именно этого и боятся арестовичи и синеокие, боятся, что Россия окончательно порвёт со своим либеральным, прозападным прошлым, и случится геополитический раскол, при котором никакие договорняки с Западом станут более невозможны.
