«Будущее делается сейчас, время требует неординарных решений»: в Воронеже работают над созданием бронированного гидроплана для бойцов. Эксклюзивное интервью
Технологии влияют на современное искусство войны и меняют саму суть боевых действий. Современная война — это сверхточные дальномеры, высокотехнологичные системы наведения, летающие и плавающие дроны, боевые роботизированные системы. Что могут противопоставить этому воюющие в зоне СВО добровольцы?
Об этом «Антифашист» поговорил с общественным и политическим деятелем, успешным бизнесменом, председателем регионального отделения Всероссийской политической «Партии Дела» в Воронежской области, председателем Совета отцов России Андреем Згонниковым и ополченцем Новороссии «первой волны», добровольцем СВО, конструктором и техником Танаем Чолхановым.
– Танай, расскажите о происходящем сегодня на фронте.
– После подрыва плотины Каховской ГЭС была затоплена значительная часть наших оборонительных сооружений. Была совершена вероломная диверсия, которая, ко всему прочему, до сих пор несет гибель и мирному населению подтопленных районов. Сейчас бойцы добровольческого корпуса «Дон» удерживают позиции на Кинбурнской косе. Кинбурнский полуостров стратегически важен. Полоса Черного моря, которая отделяет нас от врага, узкая, и ВСУ этим пользуются. Природа Кинбурнской косы не на нашей стороне: ее пески не позволяют возводить какие-либо фортификационные сооружения, блиндажи, окопы. Со стороны ВСУ действует «москитный флот» в виде вооруженных катеров, и эти катера создают проблему, о которой я говорил уже очень давно, но, к сожалению, не был услышан.
– Как технический работник с большим стажем в различных областях технических дисциплин, как спортсмен экстремал, дайвер, альпинист и любитель скорости, вы предлагаете какое-то решение?
– Решение всегда лежало на поверхности! Мы сможем атаковать катера ВСУ, при наличии технических средств поражения. При этом следует учитывать, что рядом с косой находится остров Первомайский. Этот искусственный островок используется врагом как форпост и постоянная база, с него ведется постоянный огонь. Нам нужно крайне высокоскоростное, маневренное и защищенное броней средство.
– И что это за средство?
– Бронированный гидроплан. Эскадрилья таких гидропланов вполне сможет решить подобные боевые задачи.
– Вопрос к Андрею Згонникову. Вы, насколько известно, решили поддержать этот проект?
– Да. Мы, ознакомившись с теоретической базой и расчетами группы Таная Чолханова, как и наши знакомые военные эксперты и инженеры, выразили единодушное мнение, что подобные машины сейчас будут очень нужны, и не только на Кинбурнской косе. Мы давно помогаем фронту. Мы оказываем самую действенную поддержку нашим войскам и нашим добровольцам с самого начала СВО. Привлекаем к этой деятельности бизнес, эффективно взаимодействуем с различными организациями. Разумеется, мы также вкладываем свои средства в поддержку наших войск. Это – надежные инвестиции, инвестиции в будущее.
– Скажите, какую деятельность ведет «Партия Дела»?
– Мы по мере сил поддерживаем сектор малого бизнеса – то, что принято называть предпринимательством. Сейчас малый бизнес переживает тяжелые времена. Из-за разгула коррупционных схем практически исчезла возможность свободной конкуренции. Гарантии свободной конкуренции – это фундамент честного бизнеса, соответственно, стабильного развития экономики, производства, технологии. Мы видим в разгуле коррупции причину полного провала программы импортозамещения в России. А сейчас в наши города пришла война. Да, уже в Воронеже взрываются начиненные взрывчаткой дроны! Мы подошли к войне на платформе той же «откатной экономики». Результат ужасен, но мы должны что-то менять…
– Танай, теперь вы ответьте на простой вопрос: что такое гидроплан?
– Гидропланы, или глиссеры, это водные транспортные средства, для которых вода практически не является средой, в которой происходит движение. Вода используется как среда, от которой отталкивается аппарат, и которая используется как опора при маневрировании. С водой взаимодействует гребной винт и совсем небольшая часть корпуса машины. Это позволяет аппарату набрать очень высокую скорость, с одной стороны, но превращает его пилотирование в настоящее искусство.
– Вы один проектируете гидроплан?
– Невозможно одному выполнить такую задачу! Я пока не могу разглашать всех подробностей, но отвечу, что есть инженеры, которые заинтересованы в нашем деле. Они имеют богатейший опыт расчета конструкции таких аппаратов, в том числе, бронированных. Вообще, постройка глиссера связана с различными сферами человеческих знаний – гидродинамика, аэродинамика, сопромат, механика и многое другое. Я выступаю в роли драйвера, постановщика задачи и главного конструктора изделия, но едва ли возможно потянуть эту задачу с нуля одному человеку.
– Хорошо. Теперь снова вопрос к Андрею Згонникову: скажите, почему ваша партия решила помочь этому проекту?
– Всё просто. Во-первых, Танай в Воронеже человек известный, все знают его как искреннего патриота России и человека, у которого получается создавать нечто принципиально новое. Сказывается, в том числе, 20-летний производственный опыт. Мы, воронежцы, любим наших земляков, в особенности тех, кем город может гордиться! Я считаю, что администрация области и города тоже со временем окажет поддержку этому проекту. Просто должна оказать! Мы же со своей стороны делаем всё возможное, чтобы подстегнуть инициативу бизнеса. И, всё же, именно с Воронежа начался когда-то Российский флот...
– А какая заинтересованность в этом у бизнес-сектора?
– Прямая заинтересованность. Это – престиж бизнеса, так устроено мышление делового человека, которому нужно видеть конечный результат. Можно сколько угодно помогать фронту прицелами, бронежилетами, другой экипировкой, но данный аппарат – это результат. Это наглядно и понятно. Когда пилоты из корпуса «Дон» сядут в кресла этих аппаратов и выйдут на морской простор, то эти люди, бизнесмены, смогут с гордостью сказать: «Это сделали МЫ!». Как я уже говорил, это инвестиции в наше общее будущее. Мы сегодня строим не только скоростной боевой катер – мы строим будущее для наших детей. В каком мире мы хотим жить?
– Перейдем снова к технической части. Танай, какие сложности в проектировании и постройке данной машины?
– Технических задач очень много. Необходимо найти компромисс между скоростью и маневренностью, спортивный подход здесь не подходит. Нам нужно, чтобы аппарат был быстрее, намного быстрее вражеских кораблей и маневрировал так, чтобы не дать возможности себя подбить! На это влияют вес брони, боекомплекта и вооружения. Следовательно, нужно увеличивать тягу. Увеличивается тяга – увеличивается вес силовой установки, а, значит, снова нужно увеличивать тягу. Возникает вопрос о типе двигателя: газовая турбина, например, по соотношению массы к выдаваемой мощности, идеальна, но при этом, если в воздухозаборник попадет большое количество воды, случится беда. Дизель слишком тяжел, а бензиновый ДВС работает в таких машинах на топливной смеси, которая опасна сама по себе и может превратить пилота вместе с машиной в шар из огня, плюс использование взрывоопасной закиси азота… Весьма сложен расчет обводов корпуса, гидродинамики и аэродинамики. Бронекапсула и вооружение также предъявляют повышенные требования к общей несущей способности конструкции. Всё это вместе создает настоящий кошмар для любого конструктора! Но в конечном счете всё это решаемо. У нас просто очень мало времени, враг не собирается ждать.
– Андрей Петрович, что вы чувствуете в связи с последними событиями? Мы находимся в русле истории?
– Мы делаем историю! Мы добиваемся действий и ответственности именно от себя самих. Недавно я получил государственную награду – медаль «Участник специальной военной операции». И это высокое доверие. Но эта награда, скорее, коллективная, ее заслужила вся наша группа единомышленников. Если человек постоянно помогает фронту, он является таким же участником СВО, потому что так же вносит вклад в общую Победу. Волонтеры так же гибнут, когда пытаются довезти снаряжение и технические средства до адресатов. Это – риск. Риск, который будет оправдан нашей Победой. Будущее делается сейчас.
– И последний вопрос Танаю Чолханову. Скажите, как вашу инициативу восприняли в корпусе «Дон»? Ведь известно, что казачество довольно консервативно…
– Я бы построил этот аппарат, даже если бы не являлся техником в «Доне». Я вижу саму суть вещей и знаю, что сейчас нужно и как это сделать. Вижу перемены в переменах, если можно так сказать. Наша оружейная промышленность, к сожалению, медлительна к изменениям, а армия – консервативна. Но само время требует неординарных решений. Несмотря на некоторые кризисные моменты, мы пришли к пониманию с руководством Корпуса. Так как все мы патриоты и все прекрасно понимаем, что наша цель – физическое уничтожение врага, и вся наша деятельность на сегодняшний день должна быть связана именно с этим. Сломить врага, сжечь его технику, вселить в него страх – по-другому невозможно выиграть войну! Мы, каждый на своем месте, боремся с западными оккупантами-колонизаторами. Мы устанавливаем порядок и несем мир. Вот ради этих идей стоит сейчас жить и умирать. Это открытый проект, и каждый может сам внести в него свой вклад. Любой желающий. Я бы и не стал делать что-то по-другому, это Народное Дело. «Дон» – корпус добровольческий, соответственно, каждый добровольно делает для себя выбор. В том числе, добровольно принимает решение воевать. Мне ведь еще нужно будет самому опробовать аппарат в деле, я и стану первым пилотом этого боевого гидроплана. А потом найду и обучу пилотов. Каждый выход в море на этих маленьких машинах смертельно опасен не только для врага, но и для пилота. Это целое искусство – управлять скользящим на стыке двух стихий болидом, маневрирующим под шквальным огнем. Но я видел в деле ребят из корпуса «Дон», всецело верю в наше дело и доверяю этим людям…
