21 ноября 2013 года

21 ноября 2013 г. Этот день навсегда останется в моей памяти.

Вся логика развития экономики Украины в 2013 г. требовала от нас, руководства страны, принятия решительных мер.

Две ключевые проблемы стояли перед нами. Это наши торгово-экономические отношения со странами ЕС и Россией.

В 2009 г. произошёл мощный обвал наших отношений с ЕС и Россией (наш экспорт в ЕС упал до $7,6 млрд., а в Россию — до $7,5 млрд.). Нам удалось к 2012 г. выйти на уровень экспорта в Россию до $16,2 млрд. (т.е. увеличить более чем в 2 раза) и в ЕС — до $15,5 млрд. Однако в структуре экспорта были большие различия. Если в Россию мы экспортировали преимущественно машины и оборудование, продукцию металлургии и химии (до 80% от общего объёма), то в страны ЕС — сырьё, продовольственные товары, полуфабрикаты из металла (до 85%). К тому же баланс нашей торговли со странами ЕС был для нас негативным. Отрицательное сальдо было порядка €10 млрд. (замечу, кстати, именно это, а не пресловутое «воровство» или кредиты, истощали наши валютные резервы). С Россией наше сальдо тоже было негативным. Оно составляло порядка $4,5 млрд. и формировалось преимущественно за счёт высокой цены на импортируемый нами газ.

Таким образом, для нас очень важным было урегулировать с Россией цену на импортируемый газ, а с ЕС исправить готовящийся договор о «зоне свободной торговли с ЕС» в рамках Соглашения об Ассоциации, устранив оттуда квотирование нашей сельхозпродукции (а это львиная доля нашего экспорта) и добавив в Соглашение выделение Украине компенсации за открытие нашего рынка в условиях дисбаланса торговли на весь переходной период (в течение которого Украина проведёт модернизацию своей промышленности и в основном перейдёт на стандарты ЕС).

Надо сказать, что поскольку эти две проблемы являлись для нас ключевыми, то на их решение направлялись громадные усилия. Десятки встреч, поездки, телефонные переговоры. После моих настоятельных обращений к руководству ЕС к нам, наконец, с большой делегацией прибыл еврокомиссар Карл де Гухт. Его задача была одна — решить, как ликвидировать дисбаланс в торговле ЕС и Украины, особенно в свете открытия украинского рынка перед странами ЕС. Несколько часов длилась наша встреча. На все наши предложения мы получали категорическое «NO». Стало ясно, что ЕС преследует только свою выгоду, и наши проблемы их не волнуют.

По вопросу компенсаций, нам было рекомендовано обратиться в МВФ и нам там обещали содействие. Начались трудные переговоры с МВФ. В конце октября мы получили официальный ответ: в обмен на кредиты мы должны были повысить на 30% тарифы на газ для населения (они тогда были где-то 680 грн. за 1 тыс. м3) и заморозить денежные доходы населения.

Подчеркну, что кредиты нам были нужны для модернизации нашей промышленности, развития внутреннего рынка. Скажите, могли бы мы достигнуть такого результата, если бы пошли в угоду МВФ на снижение покупательной способности своего населения, т.е. на сворачивание своего внутреннего рынка?!

Таким образом, мы не добились от ЕС никаких положительных изменений их категорической позиции. В это же время в позиции руководства России произошли изменения. Было предложено готовить Государственный визит Президента в Россию, в рамках которого предполагалось подписать целый ряд инвестиционных соглашений на общую сумму около $20 млрд. и новый договор о поставках газа с ценой около $260 за 1 тыс. м3 (т.е. снижение почти в 2 раза). То есть реально к началу ноября фактически мы имели решение наших проблем с Россией и отсутствие желания решать наши проблемы со стороны ЕС.

Это означало, что решив свои проблемы с Россией, мы могли бы в течение 2014 г. спокойно разрешить наши вопросы с ЕС. Но надо было не подчиняться диктату Евросоюза, а настойчиво, уже с более благоприятных позиций, вести переговоры с ЕС.

Именно тогда было принято решение — отложить дату подписания Соглашения об Ассоциации с ЕС до достижения более выгодных условий. В этом плане между Президентом и мной не было стратегических разногласий, но в тактическом плане я считал, что это решение надо максимально подготовить в стране и прежде всего, провести переговоры с нашими партнёрами по ЕС. Однако время шло, а СМИ продолжали агитацию за подписание Соглашения с ЕС, рисовали какие-то небывалые картины расцвета Украины и прочую чепуху, которая дезинформировала граждан Украины.

Наконец, 21 ноября Президент вылетал с официальным визитом в Австрию. Он позвонил мне рано утром и попросил приехать в аэропорт для разговора. В процессе разговора он мне сказал такую фразу: «Если мы сегодня категорически не заявим о нашем решении, то нас задавят!». Речь шла о массированном давлении западных стран. Я ему порекомендовал, чтобы руководство Австрии узнало о нашем решении не из средств массовой информации, а от него, а я бы этот вопрос на правительстве поставил после получения информации из Австрии, ведь эта страна — ключевой наш партнёр в ЕС, и нам следует отнестись к ней с уважением. Но Президент был категорически против — решение должно принять правительство.

В этот же день Правительство приняло соответствующее решение. Я обязал всех министров проводить разъяснительную и информационную работу, и сам выступил на основных телевизионных каналах. Но против нас развернулась беспрецедентная кампания лжи, клеветы и дезинформации.

Мы сразу же стали самым кровавым, самым диктаторским, самым коррупционным правительством, которое мешает украинцам идти в Европу, получать европейские зарплаты и пенсии и т.д. и т.п.

В этот же день студенты Киево-Могилянской академии поставили несколько палаток на Майдане. Началась подготовка к государственному перевороту. К сожалению, в нём активное участие приняло ближайшее окружение Януковича, и это предопределило ход переворота.

Сейчас много распространяется инсинуаций, что вот, мол, «руководство опасалось за свои счета в западных банках» и поэтому не отдало приказ разогнать Майдан и арестовать лидеров переворота.

Сразу же после переворота западные страны и США наложили аресты на все счета, связанные, как им представлялось, с активами руководства Украины. Приняли такое решение без доказательств, по доносу киевского режима.

И что же? За 5 лет счетов нет, денег нет, активов нет. И это несмотря на то, что спецслужбы «с ног сбились» в розысках.

И это правда. А команды по разгону не было потому, что Янукович верил в мирные договорённости с бандитами (а этого делать было категорически нельзя) и стремился действовать в рамках Конституции и законодательства, а так действовать в экстремальных ситуациях тоже нельзя.