Результат «достоинства и свободы»: развал экономики, обнищание большинства украинцев и общая деградация страны

Последствия победы Евромайдана: полный развал экономики, энергокризис, обнищание большинства украинцев, рост цен и тарифов, общая деградация страны, потеря Крыма, затянувшийся военный конфликт на Донбассе, кроме того свобода слова и воззрений на Украине резко закончилась.

Нардеп IV и V созывов, директор Украинского центра социальной аналитики Евгений Филиндаш считает Евромайдан государственным переворотом — кровавым, незаконным и антиконституционным.

«Его прямым следствием стали события в Крыму, массовое убийство людей в Одессе 2 мая 2014 года, война на Донбассе, развал экономики, обнищание большинства граждан и общая деградация страны. Вместо достоинства Украина получила униженный статус неоколонии, управляемой Западом, вместо свободы — неконституционные запреты на идеологию (так называемая декоммунизация), репрессии против несогласных с евромайданным режимом, дискриминация русского языка, ущемление свободы слова и внесудебные закрытия СМИ», — указал Евгений Филиндаш.

По его мнению, чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону, нужно для начала на государственным уровне признать всё это, полностью поменять направление внутренней и внешней политики, вернуть Украине суверенитет.

«Также следует судить организаторов евромайдана и представителей власти, разрушавших и продолжающих разрушать страну», — резюмирует Филиндаш.

Главред одесского интернет-издания «Таймер» Юрий Ткачёв посвятил несколько постов Дню достоинства и свободы.

«Можно много чего писать про последствия победы Евромайдана, но одна вещь произошла очень чётко: свобода слова и воззрений на Украине резко закончилась.

До Майдана на самом деле Украина в этом плане была достаточно свободной страной: люди почти любых взглядов с точки зрения права их высказывать были почти равны. Коммунисты, анархисты, националисты и „социал-националисты‟, ЛГБТ и анти-ЛГБТ, бандеровцы и сталинисты, пророссийские и русофобы были вынуждены так или иначе сосуществовать в информационной среде на равных правах. Сколько было эфиров, разных „дискуссионных клубов‟! Вспоминать словесные баталии в них сегодня даже немножко смешно. Даже на небезызвестном телеканале АТВ в студии часто появлялись ярые политические украинцы, а автору этих строк неоднократно приходилось сталкиваться с оппонентами в эфирах других каналов.

После Майдана общественно-политические взгляды быстро поделили на дозволенные и недозволенные, причём публичное высказывание недозволенных взглядов моментально влекло последствия. В некоторых случаях это могли быть уголовные дела (сепаратизм, госизмена, статьи в рамках закона о декоммунизации), но чаще использовались другие методы», — написал журналист в своём Telegram-канале.

«И ведь не то чтобы это было прямо ужасно, непереносимо и опасно. В реальности некие реальные угрозы существуют лишь для публичных людей, публично же придерживающихся „неправильных‟ взглядов. Да и с ними, в конце концов, можно сосуществовать, по своему примеру говорю. Есть в этом даже некий извращённый кайф, эдакий чисто мальчишеский „вызов системе‟.

Но... противно. Миллионы людей привыкли думать над каждым словом, привыкли взвешивать, что, как и в чьём обществе можно сказать, а чего говорить не нужно или нельзя ни в коем случае.

Прямым следствием победы „Революции достоинства‟, а точнее, государственного переворота, уничтожившего Украину в том виде, в котором она была создана в 1991 году, стало становление вот этого общества принуждения, несвободы, страха, лицемерия и лжи», — отметил Ткачёв.

Ещё одно следствие Евромайдана — появление на Украине отдельного класса людей — «активистов», которых журналист сравнил с китайскими хунвейбинами: «та же цель (поиск и борьба с инакомыслящими), те же средства (публичное насилие), та же неподсудность, та же склонность представать представителями народных масс („активное меньшинство‟, ага), на деле являясь по сути агентами государства и его отдельных органов, делающих за них наиболее грязную работу или просто то, что власти от своего имени делать стесняются».

«Однако Украина во всё вносит свои коррективы: и „украинские хунвейбины‟- активисты, во-первых, обслуживают не интересы государства в целом, а интересы отдельных акторов этого государства: тех или иных спецслужб (СБУ, прокуратура, полиция), органов власти и местного самоуправления (мэрий, ОГА и т.п.) или даже отдельных игроков — олигархов, политиков и прочих.

Ключевая и характерная черта активистов заключалась в том, что, будучи формально обычными гражданами, на самом деле они отличались от них совершенно иным правовым статусом: так, если сам активист может, к примеру, безнаказанно избить кого-то, уничтожить его собственность или даже убить, то любые преступления в отношении активистов расследуются с совершенно нехарактерной для правоохранителей прытью, причём действия эти трактуются на языке УК куда серьёзнее, чем, если бы объектом нападения стал простой смертный: вместо, к примеру, нанесения телесных повреждений средней тяжести запросто можно было получить покушение на убийство. Это делает активистов не только неподсудными, но и физически неприкасаемыми», — указал Ткачёв.

Главред «Таймера» разделил деятельность активистов на три слоя:

«На внешнем они, действительно, кошмарят неблагонадёжных или приравненных к ним. Такая деятельность призвана как бы оправдывать само существование активистов, и поэтому они должны её показывать, даже если не видят внятного повода для неё — отсюда докапывание к недостаточно патриотичным артистам, к поведшим себя „как-то не так‟ (по мнению активистов) коммерческим структурам и т.п.

Второй слой — та самая отработка интересов покровителей: неугодный или неудобный уже не с точки зрения господствующей идеологии, а мешающий конкретному актору персонаж объявляется „зрадой‟, „ватой‟, „сепаром‟ или „соратником Януковича‟ и подвергается травле. Зачастую травля является всего лишь способом склонить объекта к неким переговорам с бенефициарами травли, и когда соглашение достигается, травля заканчивается.

Ну и третий слой — это, собственно, то, чем активисты зарабатывают на жизнь: откровенное вымогательство, мелкий рэкет и т.п., классическое „создание проблем, которые можно решить за умеренную сумму‟. Получив эту сумму, активисты моментально забывают о том, что когда-либо что-либо имели против.

В отдельных случаях, пользуясь своей неподсудностью, активисты разворачивают уже и откровенно криминальные схемы, такие как торговля наркотиками и оружием. В 2014—2015 году процветали схемы по обналичке и отмыванию денег через „волонтёров‟, всерьёз потеснившие на рынке классические „конверты‟ времён того же Януковича. А ещё говорят, что ничего не изменилось в стране».

Сейчас же, по наблюдениям Ткачёва, подобно своим китайским собратьям, активисты постепенно сходят со сцены: наиболее успешные из них выросли во вполне формальных политиков или чиновников, другие, сколотив активизмом стартовый капитал, подались в бизнес, третьи — спились или скололись, четвёртые — сидят или ломают голову над тем, как избежать этого, пятые — кормят рыб и червей.

«Нужда в активистах отпала, в том числе и потому, что официальные органы власти уже благополучно освободились от раздражающих оков процессуальных норм и могут беспределить сами, без привлечения непонятных пассажиров, зачастую ещё и очень тупых и потому слабоуправляемых», — высказал своё мнение журналист.

Но, тем не менее, как подчеркнул Ткачёв, «активизм за эти годы успел сделать немалый вклад в демонтаж Украины как государства со свойственными ему функциями, практиками и институтами».

Главным следствием победы Евромайдана, одесский журналист назвал утрату Украиной суверенитета и превращение её в иностранную колонию, так как победа Майдана стала результатом геополитической сделки, одним из условий которой было такое превращение.

Бывший политзаключённый, активист харьковского «Антимайдана» Олег Новиков привёл в цифрах «достижения» «Революции достоинства».