Вторая жизнь Союзного государства. США и ЕС делают интеграцию России и Белоруссии безальтернативной
В 2020 году Союзное государство отмечало 20-летний юбилей. Правда вместо торжеств по поводу круглой даты, Россия и Белоруссия продолжали выяснять отношения по широкому спектру вопросов. Однако в августе картина радикально изменилась — коллективный ультиматум Запада против Александра Лукашенко в одночасье толкнул Минск в объятия Москвы, а эпизод с Протасевичем на годы закрепит этот расклад.
Пресловутую многовекторность внешней политики Минска в эпоху Лукашенко понять было не трудно, а осуждать – легко. Страна географически замкнута между объединенной Европой, Украиной и Россией. И вопреки волшебному глобусу Джен Псаки, у Белоруссии все-таки нет собственного выхода к морю. Такая диспозиция накладывала серьезный отпечаток на экономику и обрекала государство на сложную политику периодического заигрывания на «западном фронте», которую в Москве иной час спешили закидывать камнями. Точно также как рвали и метали в Прибалтике и Польше, выражали озабоченность в Брюсселе и Вашингтоне, когда Белоруссия одно за другим создавала интеграционные объединения с Москвой: Союзное государство, ЕврАзЭС, Таможенный союз, Евразийский экономический союз.
В 2018 году Александр Лукашенко попытался зафиксировать модель шаткой многовекторности Белоруссии. Управляемая вестернизация страны должна была наладить отношения с ЕС и США, при этом экономическое ядро в виде российско-белорусской кооперации провозглашалось незыблемым, разумеется, на ряду с попытками выбить у Москвы больше экономических бонусов. Для решения этой задачи было сформировано правительство во главе с Сергеем Румасом – самое молодое в истории и самое либеральное. Румас выступал за активную приватизацию в госсекторе, привлечение иностранных инвестиций, а также критиковал бюджетную поддержку убыточных предприятий. В его задачи входила починка отношений с западными странами таким образом, чтобы расширить кредитную линию со стороны Брюсселя и укрепить экспортные позиции на западных рынках. В то же время, новый премьер, хорошо знакомый с механизмами евразийской интеграции, должен был вывести Беларусь на более выгодную сделку с Россией.
Наконец, выходец из банковской сферы и убежденный рыночник, Румас должен был «предвосхитить» появление на политическом горизонте Виктора Бабарико и вившийся за ним общественный запрос на вестернизацию и ревизию взаимоотношений с Россией.
Однако коллективный Запад во главе с Вашингтоном не просто не принял управляемую либерализацию по Лукашенко, а полностью растоптал её после августовских событий прошлого года. В понимании Белого дома эти процессы возможны исключительно без Лукашенко, а главное – строго без России и её интеграционных проектов. Программа Светаланы Тихановской, появившаяся вскоре после начала протестов, прекрасно отражала этот посыл: бескомпромиссные рыночные реформы и полный разрыв с Россией по образу и подобию Украины образца 2014 года. Что, кстати, понравилось далеко не всем, а потому план «шоковой терапии» Тихановской быстро вымарали со всех оппозиционных ресурсов, несколько разбавив ультимативную риторику призывами к диалогу. Впрочем, для Минска, оперативно перешедшего в режим осажденной крепости, – это уже не имело никакого значения. Всплывшие по украинскому сценарию орды ультраправых и неонацистов оставили для Лукашенко только один возможный сценарий.
Недавний инцидент с самолетом и летевшем на его борту экс-редактором Нехты и «героем» одной войны Романом Протасевичем – является продолжением линии жесткой конфронтации. Западные спецслужбы, рекрутировавшие на борьбу с Лукашенко в том числе и «выпускников» донбасского конфликта, толкнули Белоруссию на Восток еще в прошлом году. Эпизод с Ryanair, кто бы за ним не стоял, только укрепляет этот тренд, окончательно сбрасывая маски. На этом фоне Лукашенко сворачивает проект либерализации сверху, в ответ на что аналогичную игру в партнерство с Минском прекращает и Брюссель – на днях Евросоюз уже заморозил пакет в 3 млрд. долларов инвестиционной помощи Белоруссии. И это в довесок к новым возможным экономическим санкциям и стремительно закрывающемуся для «Белавиа» европейскому небу.
Эти дни должны ознаменовать второе рождение для Союзного государства и ЕАЭС, которые теперь с подачи Запада – превращаются в главный экономический и политический проект на фоне заморозки всех прочих. Между тем, роль двусторонних взаимоотношений России и Белоруссии трудно переоценить. Достаточно сказать, что на РФ приходится почти 50% белорусской внешней торговли. Россия является основным рынком сбыта продовольственной продукции и машиностроения республики, которое является ядром кооперации двух стран. Стоит напомнить, что в СССР Беларусь была своего рода цехом союзного масштаба, осуществляя сборку готовой продукции для нужд большой страны. К примеру, белорусы производили 10 % металлорежущих станков, пятую часть тракторов и более 20% машин для животноводства. В то же время около 80% необходимых комплектующих для белорусских предприятий поставлялись из других советских республик.
Сохранившиеся сегменты этих исторических связей после развала СССР унаследовало Союзное государство. На сегодняшний день взаимными поставками продукции связано несколько тысяч белорусских и российских предприятий. Среди них производство транспортных средств, зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов, погрузчиков, экскаваторов, различной специализированной сельскохозяйственной техники и промышленного оборудования, бытовой техники, потребительских товаров и химической продукции. Например, Минский тракторный завод сохраняет кооперационные связи со 157 российскими предприятиями. «Ярославский моторный завод» поставляет двигатели для грузовиков «Минского автомобильного завода» и «БелАЗа». У «Трансмашхолдинга» БелЖД закупает подвижной состав. Летом 2020 началась выработка электроэнергии на БелАЭС, построенной и обслуживаемой «Росатомом».
Стратегически важная составляющая кооперации – сотрудничество в сфере ВПК. По некоторым оценкам, доля поставок из Беларуси в оборонном заказе России составляет 15%, включая такую продукцию, как авианавигационные приборы, средства спутниковой и космической связи, оборудование для радиостанций. К примеру, некоторая бортовая аппаратура белорусского производства устанавливается на МиГ-29. А особое значение для России имеют поставки многоосных тягачей производства «Минского завода колесных тягачей». В частности, на колесных шасси большой грузоподъемности МЗКТ-79221 устанавливаются мобильные пусковые установки российских межконтинентальных баллистических ракет (МБР) «Тополь-М» и «Ярс».
Кроме того, Минск в прошлом году решился на важный шаг – переброску грузового транзита из прибалтийских портов в Питер. Белоруссия подписала долгосрочное соглашение об условиях перевалки продукции Мозырского и Новополоцкого НПЗ в портах Ленинградской области. Кроме того, Минск планирует построить собственный терминал для перевалки грузов в российском порту Усть-Луга. И очередная антибелорусская истерия в Прибалтике вероятно поставит точку в транзитном вопросе.
Впрочем, европейская торговля, которая может оказаться под ударом санкций – тоже представляет собой немалый кусок экономики. Экспорт в страны ЕС, среди которых Германия, Польша, Великобритания, Нидерланды и страны Балтии, составляет порядка 20% суммарного экспорта Белоруссии или около 7-8 млрд. долларов ежегодно. Кроме того, Европа – это рынок капитала, услугами которого Минск тоже активно пользуется. После событий вокруг рейса Протасевича, белорусские еврооблигации упали в цене до уровней осени прошлого года, когда страну захлестнули протесты.
В то же время, говорить о том, что грядет разрыв этих отношений пока рано, да и в принципе едва ли возможно. Ведь те контракты и сделки, которые европейцы заключают с белорусскими компаниями, реализуются не из жалости или иных побуждений, а имеют коммерческую основу, то есть выгодны европейскому бизнесу. К слову, на фоне прошлогодних протестных акций никто на Западе до настоящего времени не приостановил отгрузки белорусской продукции. Ключевые экспортные предприятия республики – «Белнефтехим», Беларуськалий», «Белорусский металлургический завод» и другие – продолжали работать с зарубежными партнерами. В частности, «Белнефтехим» в прошлом году заработал 4,2 млрд долларов, в том числе и на поставках в Западную Европу, а «Беларуськалий» - 2,4 млрд. долл. В свою очередь санкции, которые в апреле 2021 года ввели США против девяти белорусских предприятий, касаются исключительно поставок на американский рынок, который занимает 1% в суммарном товарообороте Белоруссии. Да и не привыкать Белоруссии к ограничениям со стороны США. Схожие меры уже действовали в период 2007-2015 годов и какого-либо заметного эффекта не оказали.
Однако на этот раз очередной виток напряженности в отношениях с Западом будет подталкивать уже саму Беларусь к развороту в сторону Евразии и уменьшению зависимости от тех сфер и регионов, которые могут стать разменной монетой в геополитической игре. В первую очередь это касается Прибалтики, которая ранее была противовесом в белорусско-российских интригах. Однако после того, как Литва превратилась в штаб-квартиру белорусской оппозиции, Александр Лукашенко дал зеленый свет транзитному вопросу. И здесь уже запущены необратимые процессы. В то же время, западноевропейские рынки сбыта останутся одним из приоритетов торговой политики Минска, однако в целом экономический центр Белоруссии под давлением геополитики в ближайшие годы будет смещаться в Россию, а также и Китай, который давно наращивает экономическое взаимодействие с Минском.
