Всемирный майдан. Запад пытается связать Россию, Белоруссию и Украину перманентным конфликтом
Наличие в Восточной Европе государства, которое всё ещё не ушло под влияние коллективного Запада да ещё ко всему прочему находится в тесном военно-экономическом, политическом и культурном взаимодействии с Россией, конечно же, не могло не вызывать раздражения у западных «партнёров».
Речь, понятно, идёт о братской Белоруссии. В 2013—2014 годах Запад впервые после окончания Великой Отечественной войны в непрямой форме вторгся на территорию, входящую в зону стратегических интересов Москвы, населённую преимущественно славянским населением, осуществив переворот на Украине. Естественно, на этом стратеги Вашингтона и его сателлитов не могли остановиться, поскольку желали всеми силами создать на западных границах Российской Федерации сплошной русофобский фронт от Чёрного до Балтийского моря. В этой схеме единственной страной, которая ещё сохраняла часть своего суверенитета, оставалась Республика Беларусь.
Чтобы оторвать её от России по украинскому примеру, нужны были более жёсткие действия, чем обычно. Вот почему выборы президента Белоруссии 9 августа 2020 года представляли собой идеальный момент для попытки свергнуть действующего белорусского лидера, а заодно не допустить дальнейшей интеграции России и Белоруссии в единое Союзное государство (задача-минимум). С этой целью была проведена серия подрывных операций, которые лишь на первый взгляд могут показаться независимыми друг от друга.
Головная боль Запада
Накануне выборов президента РБ мир облетела история о 33 предположительно «вагнеровцах», которые были арестованы белорусскими спецслужбами по подозрению в участии в антиправительственных беспорядках и совершении теракта. Это уже сейчас понятно, что в реальности имела место спецоперация под общим руководством американцев, которые усилиями украинских спецслужб пытались выманить этих людей на территорию Украины, а также использовать как источник информации и средство для массированной антироссийской пропаганды. Прослеживается и другая цель, а именно создание пиар-эффекта для Владимира Зеленского.
Очевидно, такая операция могла предоставить широкие возможности для врагов России, чтобы использовать данный случай против неё. Кроме того, при благоприятном для организаторов этой спецоперации исходе в фундаменте Союзного государства могла появиться большая трещина, которую общие для России и Белоруссии недруги, несомненно, постарались бы увеличивать до тех пор, пока этот фундамент не разрушился бы окончательно. Как известно, замыслы организаторов провалились, но сама по себе операция с высокой долей вероятности являлась частью общей масштабной скоординированной атаки на Белоруссию и Россию.
«После провала «беломайдана» в РБ наступила эпоха информационных операций и провокаций с целью максимальной дискредитации и оказания мощного давления на действующего белорусского президента Лукашенко, а также на Владимира Путина»
Практически нет сомнений в том, что история с «вагнеровцами» должна была стать частью запуска широкомасштабных антиправительственных акций, включая беспорядки и подготовку к террористическим актам. Как мы теперь знаем, действительно во время подсчёта голосов после выборов президента Белоруссии начались активные вбросы и фейки касательно якобы имевших место фальсификаций в пользу действующего президента Александра Лукашенко. Были созданы такие фейки, как «Я-МЫ 97%», которые указывали, что якобы 97 процентов населения не поддержали Лукашенко. Кроме того, через СМИ вбрасывалась информация о том, что поскольку власти Белоруссии не допустили к выборам разного рода оппозиционных кандидатов по типу Виктора Бабарико и Валерия Цепкало, то выборы президента нельзя считать легитимными. Мало того, такие вбросы осуществлялись и до выборов, то есть имело место применение так называемой технологии превентивной делегитимизации выборов, к которой коллективный Запад, прежде всего США, прибегал неоднократно, например, в Венесуэле и Боливии.
В результате стали генерироваться управляемые антилукашенковские беспорядки, в которых особая роль была отведена змагарам — местному аналогу бандеровцев с бело-красно-белым флагом. Координацией протестов и беспорядков активно занимался телеграм-канал Nexta, главреда которого — Романа Протасевича позже белорусские спецслужбы сумели арестовать. Сам же канал контролируется спецслужбами Польши и Литвы, и через него осуществлялась координация антилукашенковских сил. В значительной степени подобная координация людских масс была схожа с тем, как проводились антипекинские акции в Гонконге в 2019—2020 годах. По некоторым сведениям, участники беспорядков и антиправительственных митингов в Белоруссии передавали данные с телефона на телефон, используя программы, которые работают по принципу AirDrop. Это позволило обмениваться информацией между пользователями, лишёнными доступа в сеть Интернет. Такого рода данные поступали на устройство координатора, который отвозил его в посольства Литвы и Польши. Из диппредставительств, имеющих оборудование для спутникового Интернета, информация поступала за пределы Белоруссии, где её обрабатывали определённым образом, а затем публиковали в СМИ. Таким способом создавались нужные заказчикам сюжеты, поданные под определённым (понятное дело, антилукашенковским и антироссийским) углом.
Мы командуем, вы действуете
Фактически в РБ попытка государственного переворота осуществлялась по принципу аутсорсинга, когда общий и наивысший (стратегический) уровень управления осуществлялся из США, которые, по заявлению главы СВР Сергея Нарышкина, взяли под плотную опеку бывшего кандидата в президенты Тихановскую вместе с другими оппозиционными активистами, которых раскручивают в качестве «народных лидеров» и будущих руководителей демократической Белоруссии. Нижестоящий уровень атаки находился и находится до сих пор в Польше, Литве и на Украине. В попытке госпереворота в Белоруссии участвовали разные структуры этих стран. Например, польские, а именно Центральная группа психологических действий (Centralna Grupa Dzialan Psychologicznych), игравшая роль информационного и координирующего узла в беспорядках. Кроме того, с территории Украины в Белоруссию проникали и проникают подрывные элементы, осуществляется переброска оружия и боеприпасов, о чём заявил лично Александр Лукашенко. Таким образом, коллективный Запад, чтобы не особо светиться, стремился осуществить переворот в Белоруссии руками лимитрофов, в значительной степени лишённых собственного суверенитета.
Фото: politua.org
Если в целом оценивать происходившее в РБ в 2020 году, можно утверждать, что против неё применялась смешанная технология государственных переворотов, частично вобравшая в себя методы и приёмы тех из них, которые уже были реализованы или предпринималась попытка их осуществления в недавнем прошлом.
Первая технология, к которой близок белорусский случай, — майдан на Украине 2013—2014 годов. Как и тогда на Украине, в Белоруссии действовали радикалы, составившие ядро наиболее активных участников антиправительственных беспорядков. Огромную роль сыграли и НПО, через которые были инжектированы порядка 20 миллионов долларов в 2019-м и начале 2020 года на организацию беспорядков в РБ, о чём также заявил Сергей Нарышкин. Кроме того, использовались социальные сети, но уже более активно, нежели восемь лет назад на Украине. Разница заключалась в том, что на майдане мобилизация противников Виктора Януковича проводилась в специальной зоне — том самом пресловутом «майдане незалежности», аналог которого существует во всех классических «цветных революциях». Тем более что апробация этой технологии на Украине уже осуществлялась в 2004—2005 годах во время так называемой оранжевой революции.
В Белоруссии же обошлось без майдана, и понятно почему. Дело в том, что государства — мишени агрессии тех, кто использует подобные технологии демонтажа политических режимов, в определённой степени научились справляться с ними (блокировать подходы к крупным площадям, модифицировать приёмы борьбы силовых структур с такими образованиями и так далее), поэтому требовалось нечто новое.
Так, при помощи телеграм-канала Nexta осуществлялась координация групп антилукашенковски настроенной части населения. В результате организаторам попытки госпереворота на первых порах удалось добиться высокой мобильности людских масс и адаптивности в их реагировании на действия правоохранительных органов, создав реальные условия для свержения Лукашенко. И только ценой значительных усилий и некоторой помощи извне удалось разрушить каналы управления, нейтрализовать наиболее одиозных элементов-радикалов, устранить координирующие узлы, начать контрнаступление в информационной сфере, контроль над которой изначально был проигран белорусскими властями, но впоследствии восстановлен, опять же не без помощи коллег из братской страны. Как следствие мобилизационный потенциал участников выступлений и беспорядков удалось существенно подорвать, и на текущий момент никакой серьёзной видимой активности они не проявляют.
Цветной винегрет
Вместе с этим наблюдались признаки и других технологий госпереворота, которые США применяли в регионах, расположенных на другой стороне планеты. Речь идёт о технологии, которой автор этих строк вместе со своим коллегой — профессором МГУ, доктором политических наук Андреем Манойло дал название венесуэльский прецедент. Суть которой, имеющей тот же смысл, что и классические «цветные революции», но технологически отличающейся, состоит в том, чтобы найти некоего оппозиционного кандидата, подконтрольного внешним организаторам переворота, и через созданную искусственным образом кризисную ситуацию признать его президентом, а затем передать ему контроль над активами страны-мишени (если те находятся в западных банках). И за счёт страны-мишени и её народа попытаться совершить переворот. Данная схема позволила сильно дестабилизировать ситуацию в Венесуэле, но окончательного успеха так и не достигла. Если в Венесуэле на роль «признанного президента» выбрали Хуана Гуайдо, то в Белоруссии на аналогичную роль нашли упомянутую выше Светлану Тихановскую, но с одной существенной разницей: помня провал с Гуайдо, западные кураторы Тихановской не стали её официально признавать президентом (за исключением Литвы), но обращаются с ней как с де-факто президентом РБ. Сделано это специально, чтобы в случае чего всегда можно было сказать, что они её не признавали президентом, тем самым оставили себе пространство для манёвра. Плюс ко всему отличие заключалось и в отсутствии фактора военных, которые имеют немалый вес в Венесуэле, как и в большинстве латиноамериканских стран.
Все эти признаки позволяют утверждать, что на Белоруссии была протестирована смешанная схема госпереворота, которая включала в себя элементы украинского майдана (что логично, учитывая схожие социокультурные условия и общий генезис Белоруссии и Украины как части исторической России), Гонконга (с принципиальной разницей в том, что в Гонконге была внестоличная форма «цветной революции», то есть с попыткой оторвать Гонконг от Китая или усугубить ситуацию в нём, что являлось элементом системного давления на Поднебесную в торговой войне) и Венесуэлы (технология признания оппозиционного лидера президентом с последующей дозированной передачей ему активов страны-мишени). Однако Западу было нечего передавать Тихановской — власти Белоруссии просто не держат столько активов на Западе, поэтому их довольно трудно прижать способом, аналогичным тому, который применяется в отношении венесуэльских чавистов.
На этом агрессия в отношении Республики Беларусь со стороны коллективного Запада, разумеется, не закончилась. Достаточно вспомнить скоординированную информационную атаку на Минск после задержания главреда телеграм-канала Nexta Романа Протасевича. В адрес белорусского руководства посыпались обвинения в международном терроризме и пиратстве, хотя действия силовиков были абсолютно законными, учитывая обстоятельства, при которых был посажен самолёт с Протасевичем. Это не говоря о традиционных цинизме, лицемерии и двойных стандартах Запада. Достаточно вспомнить случай с экс-президентом Боливии Эво Моралесом, самолёт с которым в июле 2013 года принудили к посадке в Австрии по команде из Вашингтона: американцы полагали, что на борту лайнера мог находиться экс-сотрудник ЦРУ и АНБ Эдвард Сноуден. То есть имел место форменный международный бандитизм, поскольку президент и его самолёт пользуется иммунитетом и неприкосновенностью. Однако этот случай Запад или не вспомнил, или старался не афишировать, чтобы не создавать ненужных ему ассоциаций. По сути дела после провала «беломайдана» в РБ наступила эпоха информационных операций и провокаций с целью максимальной дискредитации и оказания мощного давления на действующего президента Лукашенко, а также на Владимира Путина.
Текущий период обострений, связанный с миграционным кризисом на польско-белорусской границе, в определённой степени является продолжением противостояния, в котором западные державы стараются представить миграционный кризис так, как это выгодно им, в том числе и через блокировку доступа к границе со стороны Польши, представителям СМИ, препятствуя освещению ситуации с мигрантами. Этим опять-таки пытаются создать соответствующий фон, на котором Лукашенко выставляют в негативном свете. Кроме того, нельзя забывать, что ситуация обостряется на фоне обвинений России в подготовке к вторжению на Украину. В западных СМИ сейчас эта тема одна из самых популярных.
Вот уже и Александр Лукашенко высказался на сей счёт: «Запад, наверное, переживает, что у нас стал меньше поток мигрантов, так как использовали этих людей (мы это уже видим) для того, чтобы решить свои внутренние проблемы и держать нас в напряжении, — заявил белорусский лидер и добавил: — Они прекрасно понимают, что если только Украина попробует развязать конфликт с Россией, в стороне Беларусь не останется, поэтому белорусскую армию надо сдерживать, напрягать на западных рубежах».
Нельзя точно сказать, насколько вероятен данный сценарий, но эскалация в информационной сфере видна невооружённым взглядом. По сути, наблюдается увязывание возможной эскалации в Донбассе с событиями в Белоруссии. Такой шаг, с точки зрения агрессоров, логичен, поскольку этим три славянские ветви единого народа стравливаются между собой через серию различных конфликтов, целенаправленно увязываемых в тугой узел, с созданием отрицательного синергетического эффекта. Таким способом все три страны — РФ, РБ и УР должны быть взаимоослаблены. Украина уже лишена суверенитета, но используется как инструмент вовлечения Москвы и Минска в назревающий конфликт. Одновременно Запад будет усиливать давление, синхронизируя его с этим целенаправленно провоцируемым противостоянием. Точно рассчитать дату начала активной фазы конфликта практически невозможно, однако есть основания полагать, что по мере приближения 2024-го — года выборов в России, США и на Украине — вероятность его будет нарастать. И к этому нужно быть готовыми Москве и Минску.
Константин Стригунов
