Война беспилотников: как не опоздать в гонке вооружений
«Проклятые птички» — так реагируют на появление вражеских беспилотников бойцы на линии фронта. Мелкие, меткие, быстрые и беспощадные — ФПВ-дроны стали вездесущими. Они способны уничтожать дорогие бронемашины, охотиться за бойцами, точно поражать любые цели в пределе досягаемости. Недавно украинский БПЛА осуществил сброс боеприпаса прямо в трубу частного дома в Ясиноватой (ДНР), где из-за этого погибла супружеская пара.
А вот что о происходящем на запорожском фронте сообщил российский сенатор Дмитрий Рогозин. По его словам, на всей линии боевого соприкосновения движется карусель вражеских дронов.
«Заезжаешь в прифронтовое село, — рассказывает он, — будто попал в осиное гнездо, всё жужжит. В воздухе дежурят ФПВ-дроны противника. Попарно. Один сразу атакует, другой фиксирует поражение и атакует тех, кто спешит на помощь пострадавшему».
Пленные украинские вояки рассказали Рогозину, что уже в каждом взводе украинской армии введены штатные отделения операторов БПЛА, чего раньше не было. Насыщенность украинских войск бесплотниками — и собственного, и иностранного производства — беспрецедентна. Рогозин рассказал об одном из случаев, когда ВСУ атаковали наши позиции, при этом за полчаса прилетело сразу 25 БПЛА, из них 14 преследовали одну нашу БМП. ВСУ ФПВ-дронов не жалеют, они у них есть в избытке, делает вывод сенатор. Ударные беспилотники непрерывно дежурят в воздухе, препятствуя доставке на передний край боеприпасов и пополнения, уничтожая людей и технику. Рогозин бьёт тревогу, сообщая о срочной необходимости ответа на подобную тактику ВСУ. Для этого везде на передовой нужны блокираторы чужих ФПВ-дронов и насыщение БПЛА разных модификаций всех подразделений по всему фронту.
«Дроны становятся расходным материалом, как артиллерийские боеприпасы. Их нужно очень много, тысячи и десятки тысяч. Чтобы обеспечить такие объёмы поставок беспилотников, необходимо снять все бюрократические ограничения и проволочки и применить меры господдержки к производителям. Самих производителей должно быть много, а не только избранно-назначенных. Ещё одна проблема — цены на дроны у перекупщиков. Как правило, мы имеем дело с преступными спекулянтами. Считаю, что за предоставление фронту изделий в три-четыре раза дороже (а то и больше) того, что они стоят по доставке, надо расстреливать», — заключает Рогозин.
Другой известный политик, Олег Царёв, считает, что стратегию военных действий надо перестраивать так, чтобы иметь эффективную защиту от большого количества вражеских БПЛА. Также пора приложить серьёзные усилия: необходимо системное обучение операторов, массовые закупки, производство и доставка разных дронов в войска, разработка системы взаимодействия с другими видами войск, создание системы учёта и правил применения.
«Тогда российская армия будет на голову выше ВСУ. Тогда мы будем наступать гораздо эффективнее», — заключает он.
Фронту срочно нужны кадры
Как складывается ситуация с нашими дронами на донецком фронте, какие новые проблемы появились у операторов БПЛА, и что изменилось в тактике применения беспилотников, рассказал оператор ФПВ-дронов, донецкий боец с позывным Диод.
— Политики и бойцы с передовой постоянно говорят, что беспилотников не хватает. Так ли это?
— Кроме этой, я бы отметил ещё две конкретные проблемы — острую нехватку подготовленных специалистов-дроноводов, или, на нашем сленге, «птичников», и дефицит комплектующих к беспилотникам. По поводу операторов — их или просто нет, физически, или на дополнительное обучение непосредственно в ходе боя уходит время, которого тоже нет. Коротких курсов не хватает, чтобы вырос полноценный специалист, в лучшем случае, он обучится азам, а часто просто не имеет ни необходимых навыков, ни тех знаний, которые обязан иметь. Кроме теории, нужна и хорошая практика. Хотя и говорится, что «опыт — дело наживное», но в нашем деле ещё надо иметь и сам опыт выживания во время работы с учётом того, что украинцы буквально открыли охоту на наших «птичников» и не прекращают её. Операторы работают максимально близко от противника, на расстоянии двух-трёх километров, и постоянно рискуют. Враг в полной мере оценивает ту опасность, что мы для них представляем, и не жалеет на наше подавление никаких, даже очень дорогих, боеприпасов. Поэтому в последнее время участились случаи гибели наших самых известных и эффективных операторов БПЛА. Враг научился быстро засекать местонахождение наших «птичников» и бить туда.
Конечно, двух-трёхнедельные курсы лучше, чем ничего, но этого мало. Ещё нужно уметь работать с картами, быстро реагировать на ситуации и принимать нестандартные решения, творчески думать и при этом быть хорошим технарём — собрать, разобрать, починить, подшаманить «птичку». То есть, как видишь, должны сойтись одновременно несколько качеств в человеке, чтобы он смог управлять беспилотником. Такие уникумы — на вес золота, как, впрочем, в любой воинской специальности. За короткий период вывести обычного человека на высокий и необходимый прямо сейчас в бою уровень почти невозможно. Вообще, тема ФПВ-дронов — объёмней и сложней, чем принято думать. По сути, это микс высотного снайперинга и артиллерийского расчёта, цель мало найти, надо правильно зайти на неё, рассчитать точку сброса, уничтожить и в идеале уйти из зоны поражения на базу. Поэтому насытить фронт разными «птичками» — это очень хорошо. Но к ним нужны толковые специалисты. Их недостаточно. И это плохо.
Вторая проблема, как я упомянул, это нехватка расходников, запчастей, корпусов и хвостовиков для взрывных устройств, которые печатаются на 3D-принтерах. Нашему подразделению их поставляют волонтёры из Подмосковья, или мы сами заказываем и покупаем в Донецке. Но это из разряда постоянной головной боли: поиск расходников, их доставка, создание хотя бы минимального резерва. Надо понимать, что рассказы на тему «как мы раскурочиваем укропские БПЛА, когда они попадают в наши руки» — это не от хорошей жизни или чтобы что-то там изучить. Что там изучать, если и так всё известно? Так вот, эти раскурочивания происходят из-за дефицита, и ситуация к лучшему не меняется никак.
— Правда ли, что лучшие операторы БПЛА — это молодые геймеры, асы компьютерных игр?
— Ну да, у них есть преимущества — это мгновенная реакция, умение ориентироваться в экстремальных ситуациях, развитая мелкая моторика в управлении джойстиком, опыт работы с видеосигналами в виртуальной реальности. FPV с английского дословно означает «от первого лица», аббревиатура «First Person View». Изображение с камеры такого БПЛА передаётся на видеоочки оператору, который дистанционно в режиме реального времени управляет беспилотником, следит за расходом заряда батареи, скоростью, другими параметрами. Далеко не у всех получается привыкнуть к полётам в FPV-очках, особенно если у человека есть проблемы со здоровьем, разбалансирован вестибулярный аппарат. С непривычки могут возникать неприятные ощущения, как при «морской болезни» — дезориентация, подташнивание, головокружение. Скажем так, не каждый изнеженный компьютерный гений готов это терпеть. Кто-то адаптируется быстро, легко и просто, кто-то — нет. Опять же, это не работа одиночек, а командное взаимодействие. Второй человек в расчёте должен уметь быстро перемещаться с ретранслятором, чтобы не потерять сигнал с оператором, постоянно менять место дислокации, быть мобильным. А ещё надо уметь работать с взрывными устройствами для сбросов. Обычно применяется граната, можем её усилить тротилом или пластидом, в зависимости от размера цели и поставленной задачи.
— Твои ребята недавно работали на авдеевском участке фронта. Что там сейчас?
— Укропы пытались отбить свои позиции у комплекса «Царская охота», бросили туда технику, снайперов, пехоту. Один из украинских опорников мы наблюдали, а затем чистили беспилотниками. Успешно. Потом работали по снайперским «гнёздам». Ценность «фпвшки», что она может залететь даже в небольшие проломы, окна. Она быстрая, манёвренная, поражает точечно. И это усложняет всё — в том числе, эвакуацию и вывоз противником своих раненых, повреждённую технику.
— К сожалению, это же касается и наших потерь из-за укропских беспилотников...
— К сожалению. Такова реальность. Поэтому наши войска надо насыщать разными дронами, расчётами операторов, расходниками как можно больше и быстрее. Вполне вероятно, что с развитием технологий довольно скоро появятся разные опасные новинки, о которых снимались фантастические фильмы — мини-дроны, большие дроны — носители маленьких, БПЛА, атакующие роем и так далее. Если о таком мы пока ничего не знаем, это не значит, что этого нет. Сейчас идёт переход на новую ступень развития робототехники, появляются новые способы использования тех же БПЛА.
— Какие?
— Дистанционное минирование и разминирование с помощью БПЛА, например. Наши сапёры Первого армейского корпуса ДНР применяют его. БПЛА подлетает и сбрасывает тротиловую шашку с фитилём, чтобы обезвредить тот или иной участок методом подрыва. Все уже видели кадры и с нашей, и с той стороны, как с помощью дронов можно брать в плен и конвоировать людей. БПЛА с помощью специальных «кошек»-крючков может выносить сбитые коптеры из разных мест, в том числе, забирать с минных полей. Известны случаи таранов в воздухе чужих БПЛА. И мы так пытались сбить, и нас. А с учётом прогрессирования беспилотных технологий расслабляться не приходится.
Миллиарды на новые дроны
На большинстве направлений противник имеет развитое боевое применении разных типов дронов. На днях стало известно, что ВСУ в ближайшее время получат новый тип дронов-камикадзе большой дальности AQ 400 Scythe. Этот беспилотник спроектирован так, чтобы его можно было производить без привлечения квалифицированной рабочей силы. Разработчики постарались его сделать максимально дешёвым. Корпус дрона сделан из фанеры и похож на очертания крылатых ракет Storm Shadow. Радиус действия дрона — до 500 километров с боевой частью весом в 32 килограмма. Крейсерская скорость составляет около 140 километров в час. Компания собирается производить 100 БПЛА такого типа в месяц, с перспективой расширения производства до 500 штук. AQ-400 предназначен для нанесения ударов по глубокому тылу.
Украинский министр цифровой трансформации Михаил Фёдоров продемонстрировал наземный противотанковый дрон-камикадзе, который управляется оператором дистанционно из безопасного места. Ratel S уже прошёл полевые испытания и запущен в серийное производство.
Также Украина намерена производить ежемесячно десятки тысяч беспилотников других моделей. Об этом сообщил украинский министр по вопросам стратегических отраслей промышленности Александр Камышин. По его словам, Украина наращивает темпы производства беспилотников быстрее, чем других видов оружия и боеприпасов. Кроме этого, на закупку необходимых дронов для украинской армии будет выделено около 31,6 млрд гривен (около $867 млн).
У противника сформированы и обкатаны в боях ротные и батальонные боевые группы беспилотной авиации. Сейчас они сводятся в формирования полкового масштаба для усиления эффективности. Украинцы уже подготовили десять тысяч операторов беспилотников по программе «Армия дронов» и продолжают наращивать темпы и количество обучаемых. Подготовка кадров ведётся и централизованно, и частным образом. ВСУ почти полностью перестроились на использование современных беспилотных технологий в воздухе, на земле и море.
«Инферно» и «Куб» с кувалдой
Серийное производство ударных беспилотников в России также постоянно наращивается, характеристики улучшаются и развиваются после обкатки в зоне боевых действий, проводятся эксперименты по внедрению искусственного интеллекта. На фронт поступает всё больше ФПВ-дронов. У некоторых из них звучные и грозные названия — «Бумеранг», «Упырь», «Овод».
Недавно российские бойцы начали использовать в зоне СВО прорывную отечественную разработку — беспилотники «Инферно». Как отметили в компании-создателе «Рустехдрон», с помощью этих БПЛА российская армия получила возможность осуществлять ковровые бомбардировки позиций ВСУ. На балансе армии находятся пока лишь сотни дронов, но их производство увеличится после использования в тестовом режиме и необходимой корректировки. Радиус действия «Инферно» — пять километров. На это расстояние БПЛА способен нести девять гранат или четыре килограмма боевой нагрузки. Сообщается, что «Инферно» — скоростные и почти бесшумные. В бою оператор «Инферно» управляет двумя камерами. Одна даёт возможность смотреть вперёд, другая служит прицелом для бомбометания. Оператору не приходится зависать, чтобы переключить камеру и сделать сброс. Противник никогда точно не знает, сколько зарядов осталось у оператора: под крыльями беспилотника расположены подвесные барабаны, как у револьвера. «Инферно» рассчитан на девять боеприпасов, в том числе, специальных, которые помогут решить разные боевые задачи.
ВС РФ также активно используют барражирующие боеприпасы. Самым известным является «Ланцет». Модернизированный «Ланцет» стал серьёзной проблемой для украинских боевиков и техники. Российские операторы жгут технику ВСУ на расстояниях более 90 км от линии боевого столкновения, в том числе, на замаскированных позициях или защищённых противоланцетными сетками.
«Украинские солдаты не способны спрятаться от российских беспилотников „Ланцет‟. У Киева нет эффективных мер для борьбы с ними», — написало издание Kyiv Independent. Беспилотник «Ланцет» по праву считается рекордсменом по эффективности и убойной силе. «Россияне начали использовать новую версию дрона-камикадзе „Ланцет‟. От него не спасают антидроновые сетки и „мангалы‟. Версия 3.0 оснащена комплексом LIDAR и возможностью подрыва в полёте. Взрыв вызывает кумулятивный поток, который долетает и поражает технику. Защиты от этой версии на данный момент не существует», — жалуются в СМИ украинские боевики.
Уже год российская армия успешно и активно применяет БПЛА «Герань-2». Иранский «Шахед» стал базой для создания доработанной отечественной модели. В частности, произошла замена модуля спутниковой навигации и двигателя. Планер сделали менее заметным для радиолокационных станций противника, использовав в производстве «Герани» композитные материалы. Эксперты отмечают, что теперь этот беспилотник стал похож на дешёвую и дальнобойную крылатую ракету, его можно применять на расстоянии до тысячи километров.
Успешно по позициям ВСУ работает и БПЛА «Куб», разработанный группой компаний концерна «Калашников». Он может барражировать в воздухе, обнаруживать цель и атаковать вертикальным пикированием. Таким образом поражаются танки, пробивая верхнюю часть башни и корпуса. Американское издание Newsweek сообщает, что усовершенствованный «Куб» стал ещё опаснее для украинских войск благодаря новой боеголовке: «Эти улучшения выглядят так, будто русские примотали кувалду к брюху беспилотника, превратив „Куб‟ в настоящий кошмар».
Украинцы сейчас жалуются, что российские FPV-дроны используются с тепловизорами и могут поражать цели ночью. Также наши войска начали применять ударные БПЛА, способные наводиться на цель без управления оператором.
«Россияне уже несколько раз в тестовом режиме проводили атаку роем беспилотников, которые взаимодействовали вместе, отрабатывая сразу по участку в пять квадратных километров оборонной линии ВСУ. При этом в атаке использовалось сразу 20—30 „птичек‟. Когда такая модель станет постоянной, неизвестно. Но тот факт, что россияне работают в этом направлении и уже тестируют атаки роем в реальных боевых действиях, — это огромный риск и опасность для ВСУ», — заявил украинский боевик с позывным Флеш.
Он отметил, что ВС России начали использовать в зоне спецоперации FPV-дроны с машинным зрением и автозахватом цели в тепловизионном режиме.
«Впервые увидел своими глазами перехваченное видео с российского FPV с машинным зрением и автозахватом цели. Более того, в тепловизионном режиме. Всё уже на фронте. Пилот подлетает к цели и отмечает её сверху, дальше дрон всё делает сам. Купола РЭБ бесполезны. Опытные пилоты не нужны. Потеря картинки у земли не страшна (дальность полёта с земли увеличивается в 2 раза). Мишень в движении поражается точнее. Это очень напрягает», — панически сообщил Флеш.
Стандартизация убьёт инициативу
Новые методы ведения войны требуют не только специалистов, знаний и практики. Уже сейчас ясно, что на фронте остро нужны БПЛА — охотники за вражескими дронами. Звучат предложения о необходимости формирования специальных ударных частей или соединений, в которых подразделения с беспилотниками взаимодействовали бы с пехотой на новых началах. Должна быть аналитическая служба при штабе бригады, способная перерабатывать огромный объём разведданных, и некий аналог службы управления воздушным движением. Необходимо внедрение гибкой тактики управления. Об этом всё чаще говорят российские военные эксперты и военкоры.
Вот что об этом пишет известный эксперт Александр Картавых. Его оценка ситуации длинная, но точная.
«По дронам. Точнее, по их производству. Не считая воровства, очковтирательства и заведомого производства фигни, есть ещё проблема. С которой столкнулись, например, ребята на букву С. Они хорошо стартовали и насытили фронт огромным количеством неплохого качества дронов. И прикормили команды операторов, выдавая им условно-безлимитные дроны для работы. И вроде всё хорошо. Проект хоть и МОшный, но подход был здравый. А потом с ним случилась жизнь. Из-за масштабирования производства фатально упало качество сборки и расходников. Дрон это, по сути, конструктор. И абсолютно одинаковые с виду дроны могут иметь кратно разные технические характеристики. И цену, естественно. И если на старте качество было приемлемым, то сейчас оно — около дна. И как этим воевать? А с виду — дроны и дроны, с моторчиками. Ничем от ранних не отличаются.
Во-вторых, унификация это, конечно, хорошо. Но не всегда. Это в плане, например, бронежилетов ты ничего кардинально нового не изобретёшь. А FPV — тема динамично развивающаяся, в ней постоянно всё модифицируется, находятся новые решения, а раз в пару месяцев происходят настоящие революции, полностью меняющие правила игры. Поэтому там нельзя найти оптимальное решение и распланировать его воспроизводство до 2029 года. Даже если на нём не будут воровать (а на нём будут воровать), то мастхев хайтек образца июня уже к осени того же года начнёт устаревать. А через год вообще не будет летать дальше собственных окопов. В первую очередь, это касается РЭБа. Вот вы взяли частоту, наделали на ней дронов и насытили ими фронт. Пройдёт пара месяцев, и хохлы в ответ насытят фронт глушилками именно этой частоты. И всё. А у вас уже госконтракты на пять лет вперёд именно на эти дроны.
Вот такие беды отечественного дроноводства мне подсвечивают. Главная из них — даже не распилы-откаты и не лоббирование админресурсом. А привычка сесть, один раз всё согласовать, дать денег и пусть работает. И это очень может привести к серии катастроф. Хохлы за счёт децентрализации очень быстро в этой сфере адаптируются. А наших укладывают в „прокрустово ложе‟. И как только у нас, вроде бы, всё начало налаживаться — мы нырнули обратно в наше любимое. Госзаказы, испытания, согласования, унификация, и чтоб всем этим Уважаемые Люди занимались, а дилетантов прочь.
Единственный способ избежать катастрофы, это создать нашей оборонке противоестественную, но жизненно необходимую КОНКУРЕНТНУЮ среду. Где единственный фактор, который должен иметь значение — РЕЗУЛЬТАТ. Причём прямо сейчас, а не вчера или полгода назад. Только так можно системно побеждать в этой гонке вооружений. Остановился — проиграл. И умер».
Авторы телеграм-канала «Убежище №8» дополняют это мнение своими аргументами.
«У хохлов вся тематика дронов и коптеров объединена штатно. Увеличение со взводов до рот проведено планово Снабжение комплектующими и моделями коптеров идёт централизованно! Есть штаты этих самых рот! Кто там разведчик, кто „ударник‟, кто отвечает за связь и боевое применение. А у нас предпочитают превосходства не замечать. И ведь скоро два года войны, а у нас реактивная политика. Где централизованный подход? Где увеличение взводов БПЛА до рот (1—2 взвода разведчиков, 1—2 взвода „ударников‟, ремонтный взвод, например)? Где общее описание тактики применения и учебные материалы? В благих попытках поставить на контроль новую отрасль лица, принимающие решения, запустили процесс закупок дронов для армии через ограниченное количество фирм, прикрыли таможню для остальных, ввели жёсткие стандарты на дроны и наземку».
Специализированный телеграм-канал «Полидрон-17» провёл свой анализ ситуации и пришёл к выводам, что противник быстро нашёл инструменты противодействия стандартизированным решениям, а массовость производства не дружит с узким горлом из нескольких производителей.
Отмечается, что с рынка ушли артели и КБ, занимавшиеся фпв-дронами, кто не выдержал конкуренции с демпинговыми ценами и не смог открыть себе таможенный канал. В итоге теряются компетенции и многообразие, это грозит отставанием в развитии.
«Разрабатывать, закупать, тестировать, разбивать и собирать снова — это время и деньги. Без поддержки этим можно заниматься недолго. Самая большая проблема, что „наведя порядок в отрасли‟ мы сильно подсократили базу независимых разработчиков и производителей. Добавляем сюда вышедшую боком стандартизацию. Надо максимально широко обеспечивать наши собственные артели заказами и снять с них таможенные ограничения. Обеспечить заказами — это дать понять, что сколько бы дронов вы не произвели — мы всё у вас выкупим. Это не так дорого в сравнении с другими видами вооружений. Каждая команда, производящая дроны, должна держать персональный контакт с теми, кто будет их применять. Личная ответственность за свои изделия перед конкретными бойцами дисциплинирует производителей и разработчиков. Прямая обратная связь быстро избавит любое производство от косяков и брака. Требования заказчика по изменению конструкции дрона должно быстро отрабатываться.
Нельзя ограничиваться одним решением или одним боевым сценарием. Нужна вариативность», — справедливо заключают специалисты.
Президент России Владимир Путин во время недавней поездки в Хабаровск, где он встретился с дальневосточными предпринимателями, призвал опережать противника в вопросе разработки и производства беспилотников. «Очень много задач. И здесь важно опережать противника, быть на шаг впереди». Но пока что-то постоянно мешает сделать такой шаг.
