«Урегулирование» на Донбассе от Порошенко: Украина выходит из Минских соглашений и берёт курс на бесконечную войну
Разработанные Петром Порошенко законопроекты, замаскированные под попытки законодательно урегулировать разрешение кризиса на Донбассе, на самом деле преследуют совершенно иную цель. Поддержав их, Верховная Рада Украины фактически денонсировала Минские соглашения, публично отказалась от попыток вернуть Донбасс миром и развязала себе руки на ведение неограниченной по времени войны на собственной территории.
Как, возможно, помнит читатель, Минские соглашения были подписаны после разгрома правительственных войск под Иловайском, Луганском, Старобешево, Новоазовском и в ряде других мест. Позже они были подтверждены в феврале 2015 года — после окончательной утраты Донецкого аэропорта и окружения под Дебальцево.
Соглашения эти предусматривали широкий перечень мер по урегулированию конфликта — как военно-технических (вроде прекращения огня и отвода войск от линии фронта), так и политических (как введение особого порядка самоуправления на территориях непризнанных ДНР и ЛНР, проведение выборов, амнистию политзаключённых и т. п.). Фактически, результатом исполнения обеими сторонами Минских соглашений должно было бы стать формирование на базе ЛДНР суверенных территорий в составе Украины — формально под украинским флагом, но с собственным законодательством, вооружёнными силами (точнее, «органами охраны правопорядка», подчинёнными местным властям) и т. п. Предусматривалась даже возможность для этих территорий вести собственную внешнюю политику, пусть и в ограниченном формате заключения торговых и других соглашений с другими государствами (под «другими государствами», конечно, в первую очередь имелась в виду Россия).
Надо сказать, что по обе стороны линии фронта Минские соглашения многими были восприняты негативно. Это и не удивительно, ведь компромисс — это ситуация, в которой обе стороны остаются неудовлетворёнными. В Донецке и Луганске небезосновательно считали, что Минские соглашения означают отказ от курса на выход из состава Украины с последующим присоединением к России — то есть, вообще говоря, основной цели восстания. В Киеве же говорили, что Минские соглашения ведут к утрате столицей контроля над занятыми ДНР и ЛНР территориями — и это, в общем и целом, также было верно.
Впрочем, следует понимать: Порошенко подписал Минские соглашения, как говорится, не от хорошей жизни. В обоих случаях правительственные войска на момент подписания соглашений находились в, мягко говоря, не лучшей военной ситуации. В 2014 году украинская армия была практически разгромлена, и продолжение войны было чревато новыми чувствительными территориальными потерями. В 2015 году повторным подписанием соглашений официальный Киев стремился избежать ставшей уже почти неизбежной с военной точки зрения потери Дебальцево. Не исключено, что украинские власти сочли, что предотвращение реальной угрозы в обмен на эфемерные обещания — выгодная сделка. Как говаривал один украинский политик, «вешать мы их будем потом».
В пользу этого мнения свидетельствует и тот факт, что спустя три года после подписания Минских соглашений ни один их пункт, по большому счёту, не выполнен. В частности, принятый осенью 2014 года закон об особом порядке самоуправления на неконтролируемой территории был фактически заблокирован путём введения поправки, согласно которой большая часть положений этого закона вступает в силу после проведения на территории ЛДНР местных выборов по украинскому законодательству. Проведение этих выборов же Украина заблокировала, попросту отказавшись их объявлять до выполнения всех прочих требований: разоружения всех вооружённых формирований сепаратистов, передачи под контроль украинских властей границы с Россией и т. п. Фактически Киев поставил выполнение своих обязательств в прямую зависимость от полной и безоговорочной капитуляции сепаратистов — капитуляции, на которую те, безусловно, пойти не могли.
Так и возникла ситуация, которая существовала на Донбассе последние три года: под заявлениями о «безоговорочной приверженности Минским соглашениям» там продолжалась позиционная война, практически не ограниченная в применяемых силах и средствах. Исключение составляли лишь крупномасштабные наступательные операции, которые, впрочем, как правило, заканчивались не в пользу правительственных войск.
В этой ситуации Киев имел все основания считать Минские соглашения своей дипломатической победой, нивелировавшей все военные поражения. Если бы не одно «но»: «западные партнёры» раз за разом требовали от Киева выполнения той самой политической части соглашений, выполнять которые столичные власти категорически не желали. Именно эту проблему и призваны решить законопроекты, разработанные президентом Украины.
Ключевой и главный из них — «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях». Основная его часть посвящена признанию неконтролируемых правительственными войсками районов Донецкой и Луганской областей территориями, оккупированными Российской Федерацией.
Фактически, одно это уже означает денонсацию Минских соглашений. Очевидно, что никакой «особый порядок самоуправления» на оккупированной территории осуществляться не может — оккупация как таковая не предусматривает «самоуправления». Соответственно, здесь нельзя проводить выборы, здесь не могут действовать никакие признаваемые Украиной органы власти и т. п. Единственное разрешение ситуации с «оккупированными территорями» — их полное освобождение с восстановлением статуса-кво, т. е. полное подчинение Киеву на прежних (существовавших до 2014 года) условиях.
Курс на такое «освобождение» также предусмотрен законопроектом, причём уже не в формате антитеррористической операции (по определению — временной и ограниченной), а в формате «сдерживания и отражения российской агрессии» всеми имеющимися в распоряжении Украины и её вооружённых сил средствами. Такая формулировка развязывает столичным властям руки на ведение полномасштабной войны на Донбассе в течение неограниченного времени.
Правда, и в этой части авторы законопроекта не вполне искренни: говоря о «сдерживании и отражении российской агрессии», законопроект постулирует приоритет выполнения Минских соглашений — но не всех, а только т. н. «безопасностного компонента». В теории этот «компонент» должен был бы означать прекращение огня, отвод вооружений, разминирование прифронтовой территории и т. п. На практике же этот «приоритет» нисколько не останавливает правительственные войска не только от позиционных боевых действий с применением в том числе артиллерии и бронетехники, но и от частных наступательных операций с целью «улучшения линии фронта» — вроде недавней провальной попытки занять населённый пункт Желобок на Бахмутской трассе. Фактически этим аспектом документа его авторы решили попытаться защититься от возможных ответных наступательных операций сепаратистов — или, по крайней мере, ограничить такие операции т. н. «серой зоной» вдоль линии разграничения.
Иными словами, законопроект создаёт условия, в которых Киев может вести войну неограниченно, бесконечно, и при этом будучи застрахованным от чувствительных военных поражений — идеальная ситуация для тех, кто привык использовать войну на Донбассе в качестве едва ли не единственного оправдания всех своих ошибок и неудач.
Что же касается второго законопроекта «О создании необходимых условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», то это — типичный фиговый листочек, которым у Порошенко пытаются прикрыть милитаристские устремления. Суть его предельно проста: действие закона об особом порядке самоуправления на неконтролируемых территориях продлевается ещё на год. Дело в том, что закон этот был принят в 2014 на три года, так что в этом году он должен был выйти из силы. Теперь его действие продлевают ещё на 12 месяцев. Если учесть, что этот самый закон предусматривает большую часть автономистских «плюшек» для неконтролируемых районов Донбасса, выглядит внушительно. Но следует помнить: большая часть статей закона не действует до проведения на Донбассе выборов, а их не проводят и проводить не будут, ибо «оккупированная территория». Так что, что есть этот закон, что его нет — разницы никакой. Фиговый листочек оказался слишком крохотным, чтобы прикрыть хоть что-либо.
Правда, у предложенного Порошенко пакета документов есть и обратная сторона медали: легитимация украинской войны на Донбассе автоматически ведёт к фактическому отказу Киева от «оккупированных территорий» до их «деоккупации». Правда, с учётом «приверженности Минским соглашениям» эта «деоккупация» откладывается до лучших времён — судя по всему, весьма отдалённых.
Иначе говоря, в качестве цены за легализацию войны, являющейся фундаментом власти Порошенко, Киев отдаёт территории примерно по половине двух из своих областей, на которых проживают несколько миллионов украинских граждан. Видимо, в столице эту цену считают вполне приемлемой.
Юрий Ткачёв
