Украина, парад Победы и Минские соглашения

Главным событием недели был, безусловно, отсроченный из-за карантина Парад Победы 24 июня в Москве. Не знаем, о чём думал Зеленский, но, скорее всего, он изначально не собирался посещать Москву в 2020 году — что 9 мая, что в любую другую праздничную дату.

Объясняется это просто — президент Украины очень зависим от своих националистических союзников, для которых 9 мая — день скорби, они ведь считают нынешнюю Украину преемницей украинского государства, провозглашённого во Львове 30 июня 1941 года. Оно, напомним, намеревалось «тесно взаимодействовать с Национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа Гитлера создаёт новый порядок в Европе и в мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации».

Для Зеленского, скорее всего, такая идеология не характерна (если по отношению к нему в принципе есть смысл говорить об идеологии), но фактически он делает всё, чтобы показать, что она для него, как минимум, приемлема.

В Москве, разумеется, об этом знали, но, всё же исходили из того, что новый украинский президент действительно настроен на изменение к лучшему отношений с Россией. Судя по заявлению Дмитрия Пескова, переоценка произошла в январе, когда Зеленский, пребывая в Польше, заявил, что Вторая Мировая война и Холокост начались из-за «сговора тоталитарных режимов». Такие высказывания считаются в России недружественными. И именно на такие высказывания Владимир Путин ответил в своей нашумевшей статье.

9 мая Зеленский всё же возложил цветы к Вечному огню в парке Славы в Киеве и выступил с соответствующим обращением (довольно сдержанным). Но позже он подтвердил, что не поехал бы в Москву, даже в случае наличия приглашения.

Тем не менее, раз уж парад был проведён, то Украина не могла остаться в стороне. Она и не осталась — МИД Украины направил России ноту протеста из-за парадов в Крыму, ДНР и ЛНР, обвинив Москву в курсе на «дальнейшую эскалацию в двусторонних отношениях».

В сообщении о ноте, которую отправил МИД в связи с военными парадами, указывается, что «проведение во временно оккупированных Российской Федерацией Донецке и Луганске так называемых "военных парадов", во время которых были продемонстрированы 155-мм гаубицы 2А65 "Мста-Б", 122-мм гаубицы 2С1 "гвоздика", реактивные системы залпового огня БМ-21 "Град", а также другая военная техника, в частности, зенитно-ракетные комплексы "Стрела-10", танки Т-72, БТР-80, БМП-1 является грубым нарушением обязательств российской стороны как стороны Минских договорённостей и их подписанта в соответствии с пункта 2 "Комплекса мероприятий по выполнению Минских соглашений" от 12.02.2015 и пунктом 2 "Дополнение к Комплексу мер по выполнению Минских соглашений от 12 февраля 2015" в части, касающейся отвода танков, а также артиллерийских орудий калибром до 100 мм и миномётов калибром до 120 мм (включительно)».

Заявления украинского МИДа как всегда вызывают целый ряд вопросов.

Во-первых, МИДу стоит определиться: если есть Минские соглашения, тогда нет никакой «временно оккупированной территории». Потому что в Минских соглашениях речь идёт о внутреннем конфликте, а Россия — один из гарантов выполнения соглашений.

Справедливости ради следует признать, что такое прочтение соглашений отвергнуто не только украинской стороной, но также США и Европой. Так что МИД тут не только последователен в выполнении украинского законодательства «об оккупированных территориях», но и не говорит ничего такого, что вызвало бы недоумение на Западе.

Во-вторых, в пунктах, на которые ссылается МИД Украины, ничего об обязательствах России нет. Там речь идёт об украинских войсках и о «вооружённых формированиях отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины» (т. е., об армиях народных республик Донбасса).

Правда не очень понятно, как именно понимают в Киеве армии ДНР и ЛНР — то ли это «корпуса российской армии», то ли «пророссийские наёмники».

В-третьих, прежде чем выдвигать претензии ДНР и ЛНР по поводу отвода сил, следовало бы поинтересоваться, как обстоит с этим у ВСУ. Нарушения в этой сфере фиксируются постоянно, причём даже миссией ОБСЕ, которая, в общем-то, отнюдь не беспристрастна (о чём свидетельствуют откровения её бывшего руководителя).

Впрочем, мы, опять же, знаем, что официальная позиция Украины состоит в том, что Минские соглашения обязательны только для выполнения Россией (что бы это ни значило), а украинская сторона никаких обязательств не несёт, если же что-то выполняет, то в рамках своего понимания ситуации.

В-четвёртых, удивительным образом для Украины статус Крыма и республик Донбасса — одинаковый. Между тем, Крым — часть России, а ДНР и ЛНР — независимые государства.

Между тем, даже на законодательном уровне статус Донбасса и Крыма урегулирован по-разному — существует два закона об оккупированных территориях, которые даже в чём-то между собой различаются.

Вся эта история наглядно показывает, что гуманитарная политика (в частности — в вопросах исторической памяти) теснейшим образом связана с актуальной внешнеполитической повесткой дня. Сколько бы ни критиковали СССР за примат идеологии над экономикой и внешнеполитическими интересами, несоциалистические страны поступают точно так же — у них тоже примат идеологии…