Удары по Киеву — это ещё не наступление. В чём опасность новых «жестов доброй воли»?
Военный эксперт, в прошлом старший офицер Генштаба, полковник в отставке Константин Сивков считает, что удар ВС РФ по инфраструктуре Украины является демонстративным. «Москва даёт понять Киеву, что в случае повышения ставок украинскими властями её следующим шагом станут ракетные пуски по центрам принятия решений», — считает эксперт. По сути, он повторил ту же мысль, что была произнесена ранее на самом высоком уровне.
Получается, что наше военно-политическое руководство ведёт боевые действия с Украиной по принципу «зуб за зуб, око за око» в том его понимании, что наша активность возрастает только после резонансных действий украинских спецслужб, как, например, подрыв одной стороны автомобильного полотна Крымского моста.
Объект статусный, имеет значение как операционная линия — один из путей обеспечения фронта. Один, но не единственный. Сейчас пополнение и средства МТО поставляются на передовую, кроме крымского пути, по континентальной суше и по Азовскому морю, через Бердянск и Мариуполь.
Какой результат достигнут за два дня ракетных обстрелов украинских энергетических объектов и структур управления ВСУ и других силовых ведомств? Практически по всей стране наблюдаются перебои с электроснабжением, частичная потеря сотовой связи, затруднения в работе интернета. Согласитесь — не бог весть что. Всё это можно восстановить за месяц, полтора. И ещё, если принимать во внимание сказанное на самом верху — данная акция носит временное значение. Более того, ничего подобного не предпринималось после обстрелов приграничных с Украиной территорий Курской, Белгородской, Брянской областей, а также ставших недавно российскими ЛНР, ДНР, Запорожской и Херсонской областей.
Кстати уже сегодня, когда Украина всё ещё подвергалась массированному ракетному обстрелу, ВСУ в свою очередь открыли огонь по всем приграничным и прифронтовым субъектам РФ, как это делалось ранее.
Какая-то странная война — вы не находите? Верховное командование болезненно реагирует лишь на отдельные события, а в остальное время боевые действия ведутся преимущественно от обороны. Помимо, в общем пассивного, похожего на кампанейщину, огневого воздействия на транспортную и энергетическую системы и структуру управления Украины, российские войска не очень-то владеют инициативой на фронте. Точнее давно отдали её противнику.
Конечно же, возникает резонный вопрос, — возможно ли ведением боевых действий таким образом выигрывать войны? Однозначно — нет. Меня можно критиковать сколько угодно за стилистику, но, выводы о том, как нужно воевать, мне доступны ввиду того, что с военным делом знаком, изучал его в одном из высших военных учебных заведений СССР, а затем проходил действительную военную службу сугубо на командных должностях.
К вышесказанному стоит добавить, что предлагать противнику сесть за стол переговоров, не имея успеха по поле боя, по меньшей мере — глупо. Попробуйте в слезах и уповая на жалось, упросить женщину заняться с вами сексом. Здесь в какой-то мере, та же психология.
Имея позицию слабого, обороняясь, невозможно убедить противника капитулировать. Неприятеля можно только заставить просить пощады, создав ему невыносимые для существования условия. Сначала его надо разбить на поле боя и не один раз, а довести его армию до состояния краха. И только таким образом можно добиться того, чтобы враг умолял вас о проведении мирных переговоров. Но никак не наоборот.
Чтобы сломить врага необходимо вести военные действия против него с полным напряжением сил, наступательно и поступательно, наращивая натиск рывками (как говорил Александр Суворов — никакого методизма в действиях), не давая противнику ни минуты передышки и возможности провести переформирование разбитых войск или их перегруппировку. Да и мысли не должно быть ни о каких жестах доброй воли по отношении к врагу. Он, в любом случае, воспринимает это как слабость. А мы при этих паузах теряем инициативу и темп, радикально необходимые для достижения победы. Передышки и паузы, вызванные острой необходимостью подтянуть резервы и тылы, говорят о неудовлетворительном военном планировании. Недостаток в запасах материально-технических средств указывает на отвратительную работу как органов военного управления, так и тыловых служб. И могут указывать на неготовность ВС к военным действиям.
При таких обстоятельствах, военные действия стоило бы не начинать вообще. Но коль скоро вооружённое противостояние состоялось, значит необходимо воевать решительно, без оглядки на оценку международной общественности и вербальную трескотню западных политиков и той либеральной прослойки наших соотечественников, что отравляют наш воздух своим присутствием.
Допустим, всё, что произошло после 24 февраля сего года, было сделано на основании решения, принятого на основании неверной оценки обстановки (во всём объёме), состояния войск противника и своих сил. Когда ввязался в драку об отступлении лучше не помышлять, выход из ситуации один — стяжаться, стиснув зубы, как бы трудно ни было. Ну что ж, как говорится — нет худа без добра. Россия получила возможность реорганизовать свою армию, закалить её в боях и наконец, избавиться от ненужного человеческого хлама как в Вооружённых силах, так и во властных структурах государства и органах местного самоуправления.
Также сложившаяся ситуация поможет разобраться с бардаком в военно-промышленном комплексе страны и укрепить систему, ответственную за НИОКР. Также есть возможность выверить проколы и ошибки в военном строительстве и определиться с концепциями войн будущего, что позволит правильно определить направление разработок перспективного вооружения и развития военного искусства.
Пример: ни в 1990-е, ни в 2000-е у нас в ВС ничего не хотели слышать про беспилотные летательные аппараты, почитая их за баловство. А теперь мы видим, что всё идёт к тому, что беспилотники скоро станут базой для боевых действий на суше, на море и в воздухе. Кстати, временные перерывы в ударах по украинской инфраструктуре могут быть связаны с тем, что для каждой массированной атаки надо копить запасы высокоточных дальнобойных средств поражения, поскольку промышленность не имеет возможности производить их в достаточном количестве, чтобы использовать таковые в большом числе, постоянно.
Сейчас есть понимание того, что выйти из войны против Украины мы можем либо победителями, либо проигравшими. Поражение приведёт к коллапсу России. И действовать надлежит исходя из этого понимания. То есть — у нас нет права проигрывать.
О чём ещё стоит сказать. Очень хорошо заметны: отсутствие на линии фронта БМПТ «Терминатор» (хотя об их направлении на передовую было заявлено). Нет сведений о применении современных систем РЭБ, контрбатарейной борьбы, лазерного оружия, других образцов, что с помпой были показаны на многочисленных военных выставках и форумах. Также всё чаще сообщают, что украинские войска стали применять танковые силы. Но, позвольте, а где же наши хвалёные ПТС, способные уничтожать бронетехнику, имеющую самую совершенную активную защиту. Также чувствительна для наших войск нехватка дронов, современных комплексов защищённой радиосвязи, тепловизоров, есть недостаток систем наблюдения за полем боя, разведки, управления и корректировки огня. В общем мы получили представление, в каком направлении руководству наших ВС стоит активнейшим образом работать, чтобы подготовиться к грядущим открытым войнам против США и их союзников, которых однозначно не избежать.
