Талибы* ведут джихад за счёт пуштунов
Захватившая власть в Афганистане группировка никогда не была выразителем пуштунских интересов.
Является ли «Талибан» (организация запрещена в РФ) пуштунским национальным движением? Вопреки достаточно широко распространённому среди некоторых российских и зарубежных политических аналитиков мнению, нет. Более того, подобное предположение не имеет под собой ни исторического, ни политического, ни культурологического обоснования.
Движение «Талибан», или, как его иногда ещё называют, «талибское сопротивление», возникшее когда-то в Кандагаре, не было направлено против таджиков, узбеков или хазарейцев — основных непуштунских этносов Афганистана. Наоборот, все взятые во второй половине 90-х годов талибами под свой контроль районы страны, как к востоку от Кабула, так и к югу от него, находились либо под властью полевых командиров Гульбеддина Хекматияра, либо подчинялись Юнусу Халесу, Абдулу Расулу Сайяфу или же Мухаммаду Наби Мохаммади, которые все были этническими пуштунами.
Первые вооружённые столкновения «Талибана» были зафиксированы с группировками боевиков, подчиняющихся этим пуштунским командирам из сообщества моджахедов, возникшего на волне антисоветского джихада 80-х годов ХХ века. Убирая их со своего пути или подчиняя их себе, талибы добрались до Кабула в сентябре 1996 года, быстро захватив власть в столице. Необходимо отметить, что все эти захваченные талибами районы страны до их прихода находились под контролем вышеназванных пуштунских группировок, и среди них не было ни одного представителя другого этноса, населяющего Афганистан.
Более того, «Талибан» ни разу ни в одном из своих официальных, да и неофициальных кулуарных заявлений никогда не позиционировал себя в качестве национального этнического пуштунского движения. Как следствие, даже самые ярые противники талибов ни разу не объявляли войну им как представителям пуштунского народа: их просто не считали представителями пуштунов.
Таким образом, становятся непонятными заявления некоторых экспертов о том, что будто бы «Талибан» является националистическим, этническим пуштунским движением.
Даже такой драматичный эпизод новейшей истории, как война «Талибана» с Соединёнными Штатами, возникла не из-за судьбы какого-нибудь этнического пуштуна, афганца и даже не из-за Афганистана. Её причиной оказался конфликт из-за араба Усамы бен Ладена, египтянина Аймана аз-Завахири, ливийца Яхъя аль-Либи, узбеков Тахира Юлдашева и Джумы Намангани, полевых командиров чеченского происхождения — всех тех, кто символизирует «Аль-Каиду» (запрещена в РФ), а также боевиков Исламского движения Восточного Туркестана (ИДВТ, запрещено в РФ) и джихадистов вроде Абдул Хака Туркестани. Выдачи многих из этих персонажей требовали от талибов власти США после трагических событий 11 сентября. Однако тогда на защиту этих международных террористов лидер талибов мулла Омара и его сторонники встали горой.
Примечательно, что в это же самое время с другой стороны, среди тех, кто поддержал американцев и выступил против «Талибана», оказались пуштуны Хамид Карзай, Хаджи Абдул Хак, Гул Ага Ширзай и другие.
Одним словом, можно предлагать какие угодно интерпретации сути движения «Талибан», однако очевидно одно — основой их политической идеологии и практической деятельности являются религиозная догматика, ислам и шариат в их своеобразной талибской трактовке. И даже малейшего упоминания о пуштунском национализме в их доктрине и практике нет.
Имеет смысл взглянуть на ситуацию и с другой стороны — «линии Дюранда» (афгано-пакистанской границы), где также проживают миллионы пуштунов и также действуют различные джихадистские группы. Так, например, когда в Южном Вазиристане Нек Мухаммад, Маулави Шариф и Джавид Каримзхель объявили о начале борьбы за шариат и ислам, они ни разу не вспомнили о своих связях с афганскими талибами — исходя из своего этнического происхождения. Наоборот, пакистанские пуштуны-джихадисты укрывали у себя иностранных боевиков — арабов и узбеков (последних как раз было большинство). Очевидно, что если бы идейной основой их деятельности был пуштунский национализм, то в таком случае они должны были бы в первую очередь предоставить убежища своим соплеменникам-пуштунам, а не арабским и узбекским джихадистам.
Вместе с тем руководство пакистанского «Талибана» — «Тахрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП, запрещено в РФ) оставалось в руках пуштунов. Нек Мохаммад, Бейтулла Мехсуд, Хакимулла Мехсуд, Абдулла Мехсуд, а теперь и муфтий Нур Вали — все они этнические пуштуны. Однако все эти персонажи ни разу не высказывались в защиту национально-этнических интересов пуштунов, пуштунского культурного и исторического наследия и тем более не являлись пуштунскими националистами. Более того, талибы по обеим сторонам «линии Дюранда» выступали и выступают ярыми противниками всех светских демократических сил, таких как пуштунская Национальная народная партия «Авами» во главе с Асфандияром Вали Ханом, партия Махмуда Ачакзая и Движение защиты пуштунов (Пуштун Тахафуз Мувмонт, ПТМ) во главе с Манзуром Паштином. Все эти партии светски ориентированы и выступают за восстановление прав пуштунов на территории Пакистана.
Лидеры «Талибана» в Афганистане жёстко и последовательно выступают против элементарных прав человека, включая права пуштунов. Эта группировка не ориентирована на этнические ценности пуштунов, она продвигает религиозные, джихадистские проекты, рождённые за пределами Афганистана. Поэтому считать афганских талибов выразителями интересов пуштунов или тем более формой пуштунского национально-освободительного движения — значит заниматься пустыми и опасными политическими фантазиями. Они мешают адекватной оценке процессов, происходящих сегодня в Афганистане и Пакистане.
Гаус Джанбаз, независимый афганский политолог.
