СВО, КТО, война? Путаница в терминологии — бардак в головах

С момента назначения Андрея Белоусова министром обороны, ленты информационных агентств с завидной регулярностью пестрят сообщениями о начале расследования очередных коррупционных схем, в которых замечены высокие чины из МО с очень большими звёздами на погонах, а также о взятии под стражу многих из фигурантов этих дел.

Работа идёт дотошная и кропотливая. И это не может не радовать, давая надежду на то, что бардак в министерстве будет, наконец, преодолён, и его работа на нужды фронта, на нашу Победу станет более эффективной.

Кстати, в этой связи не могу не отметить вчерашнюю новость о том, что результаты графологической экспертизы, проведённой в рамках уголовного дела против бывшего командующего 58-й армией генерал-майора Попова, показали, что подписи на документах, якобы доказывающих его вину, Попову не принадлежат. А стало быть, есть основания ожидать прекращения расследования против него и возвращения героя обороны «линии Суровикина» в регулярную армию.

Всё это, разумеется, здорово. Непонятно только одно: как быть с законом, предусматривающим уголовную ответственность «за дискредитацию Вооружённых Сил Российской Федерации и публичное распространение о них заведомо ложной информации», с помощью которого ещё полтора-два года тому назад те, кто сегодня сидит в СИЗО, затыкали рты неугодным военблогерам и военкорам, критиковавшим положение дел в Министерстве обороны?

Да, и вообще, в свете вскрывавшихся обстоятельств, говорить о том, что верхушка МО ещё недавно была в значительной степени поражена коррупцией, уже можно, или за это всё ещё светит реальный срок?

И если таки можно, то кому? А ведь это совсем не праздный вопрос, как может показаться. С некоторых пор у нас как-то очень избирательно относятся к журналистам и прочим спикерам с точки зрения их высказываний.

Например, хотя бы в разрезе употребления термина «СВО». Вряд ли открою для кого-то страшную тайну, если скажу, что публично (по крайней мере, в рамках телеэфиров) назвать Спецоперацию «войной» у нас «не рекомендуется». Нет, посадить — не посадят, но в стоп-лист внесут тут же, без церемоний.

А между тем, некоторые наиболее распиаренные военачальники в прямом эфире федеральных каналов спокойно говорят «война», и никто их не поправляет. Мол, у нас же война, что вы тут жалуетесь, что в Курской области срочники попали под замес, или кому-то из беженцев не вовремя выплатили компенсацию.

Так-то оно так, но почему о «войне» вспоминают только тогда, когда нужно оправдать чьи-то просчёты.

Или другой пример. На днях было много шума с фактическим закрытием телеграм-канала Brief и ещё нескольких его ответвлений. Нет, так-то их всего лишь признали иноагентами, но по нынешним временам это даже больше, чем «чёрная метка» у пиратов.

Я вовсе не собираюсь защищать авторский коллектив Brief-а или говорить, что на канал наехали без причины — я не был подписан на Brief, а потому, по старинной советской традиции, «осуждать его, не читая», совершенно не намерен.

Единственное, что хотелось бы сказать, что канал действительно был славен тем, что зачастую гладил российские власти против шерсти. И это при том, что, по слухам, Brief был аффилирован с кем-то из людей на самом верху — «Война Башен, продолжение»

Но вот что интересно. На минувшей неделе в эфире программы «Место встречи» на канале НТВ журналист (кажется, «Известий») Максим Юсин публично предложил «на время смириться с потерей части территории РФ в Курской области», назвав это не таким уж страшным. И что? Те самые военблогеры слегка в «телеграмах» пошумели и всё, никакой официальной реакции на это неожиданное предложение не было.

Я вовсе не желаю неприятностей коллеге Юсину, упаси Бог, я просто пытаюсь понять, где проходят грани дозволенного, те самые «красные линии», которые по понятным причинам не стоит переступать? Или дело не в самих линиях, а в тех личностях, что по ним топчутся? То есть, все у нас, конечно, равны, но есть и те, кто значительно ровнее, так что ли?

Скажем, есть у нас крупный предприниматель Олег Дерипаска, регулярно высказывающий лёгкую критику на тему СВО. Так вот, не так давно он назвал Спецоперацию «войной», да, ещё и использовал по отношению к ней определение «безумная».

И снова-таки, дальше бури в стакане, то есть в Телеграме, дело не пошло. Ни общественного осуждения, ни статуса иноагента, ни хотя бы строго взгляда из Кремля, как бы с немым советом «лучше жевать, чем говорить», не последовало — ничего, как будто и не было этих слов.

А между тем, заяви нечто подобное любой из нас, простых смертных, легко получил бы лет восемь и отравился валить лес куда-нибудь вглубь России.

Но дело даже не в этом. Слова Дерипаски радостно подхватили и понесли западные издания, в частности The Wall Street Journal, который тут же выкатил конспирологическую (или нет?) теорию о том, что российский бизнесмен говорит не только от себя лично, но и выражает мнение своих влиятельных коллег по цеху, которые также недовольны российской внешней политикой, «мешающей их бизнесу».

Поверьте, не так уж важно, правда это или нет. Настоящая проблема в том, что таким образом мы даём нашим врагам очередной козырь в информационной войне (вот тут уже можно писать без кавычек) с нами, которую, к сожалению, мы пока что, не то, чтобы выигрываем.

Ну, и главное: инновационный сумбур со всеми этим аббревиатурам СВО, КТО или что-то ещё, который процветает в нашем иформпространстве и льётся на головы уже отчаявшихся во всём этом разобраться граждан России (открою секрет — здесь, на земле, войну называют войной и никто никаких реверансов друг перед другом не делает), только усиливает ощущение, что нам чего-то недоговаривают, а вместе с ним и недоверие к власти. А как раз потерять его — было бы нашим самым большим поражением. Ибо, как верно сказал наш министр обороны — «ошибаться можно, врать нельзя!»