Свержение доллара
Статья в журнале «Экономист» под этим смелым заголовком посвящена теме, над которой задумываются самые разные социальные группы и слои населения во всём мире. Доллар действительно стал слишком непредсказуемым, и многие страны и корпорации ищут способы избавиться от него в расчётах с клиентами.
В то время, как Америка, пишет «Экономист», использует свою валюту и финансовую систему, как оружие, другие страны находятся в поиске альтернативы доллару США.
С тех пор, как в 1950-х годах доллар укрепил свою роль в качестве доминирующей мировой валюты, стало ясно, что положение Америки, как единственной финансовой сверхдержавы, позволяет ей оказывать невероятное влияние на экономические судьбы других стран. Но только при президенте Дональде Трампе, считают британские эксперты, Америка начала регулярно в полной мере использовать свою власть, втягиваясь в финансовые войны. Результаты были пугающими и шокирующими, что и заставило другие страны искать пути освобождения от финансовой гегемонии США.
В 2018 году американское казначейство приняло правовые меры, которые не позволили «Русалу», стратегически важной российской алюминиевой компании, свободно получить доступ к долларовой финансовой системе, и это, по мнению экспертов, имело разрушительный эффект. В одночасье у компании появились проблемы с контрагентами, а Западные клиринговые палаты отказались погасить свои долговые ценные бумаги, цена облигаций компании рухнула (ограничения были позже сняты).
Сегодня в США действует более 30 активных программ в области финансовых и торговых санкций. 10 января Вашингтон объявил о мерах, которые, по словам министра финансов Стивена Мнучина (Steven Mnuchin), остановят многомиллиардную поддержку режима в Иране, и в это же время Госдепартамент заявил, что Ирак может потерять доступ к своему государственному счёту в Федеральном резервном банке Нью-Йорка. Это ограничило бы использование Ираком доходов от нефти, что привело бы к дефициту наличных средств и удару по экономике.
США, замечает «Экономист», обладает уникальными возможностями использовать финансовую войну в своей внешней политике, — во всём мире доллар работает, как единица учёта, средство сбережения и средство международных расчётов. По крайней мере, половина счетов трансграничной торговли выпускается в долларах. Это в пять раз превышает долю Америки в мировом импорте товаров и в три раза больше её доли в экспорте. Доллар остаётся предпочтительной валютой Центральных банков и рынков капитала, на его долю приходится около двух третей мирового выпуска ценных бумаг и валютных резервов.
Мировой финансовый ритм является американским: когда происходят колебания процентных ставок или аппетит к риску на Уолл-стрит претерпевает изменения, глобальные рынки непременно на это реагируют. Мировая финансовая система также имеет отпечаток дяди Сэма. Большинство международных транзакций в конечном итоге совершаются в долларах через Нью-Йорк американскими банками-корреспондентами. Америка жёстко контролирует систему SWIFT, основную трансграничную систему обмена сообщениями, используемую банками, участники которой упоминают друг друга 30 миллионов раз в день. Другая часть сети, ориентированной на США, — это CHIPS, клиринговая палата, которая ежедневно обрабатывает платежи на сумму 1,5 триллиона долларов. Америка использует эти системы для мониторинга активности. При отказе в доступе к этой инфраструктуре, организация оказывается в изоляции и, как правило, финансово изувеченной. Таким образом, отдельные лица и учреждения по всей планете подчиняются американской юрисдикции и, естественно, в этой ситуации уязвимы, если их решили наказать.
Впервые США начали демонстрировать свои финансовые силы после террористических атак 11 сентября 2001 года: были наложены огромные штрафы на иностранные банки за отмывание денег и нарушение санкций; в 2014 году штраф в размере 9 миллиардов долларов, наложенный на BNP Paribas, потряс французский финансовый институт. Но сегодня президент США Дональд Трамп поднял американское финансовое оружие на новый уровень. Он использовал санкции для подавления Ирана, Северной Кореи, России, Турции, Венесуэлы и других стран. В его арсенал также входят пошлины и правовые атаки в отношении компаний, особенно это стало заметно в случае с китайской «Хуавэй». А так называемые «вторичные» санкции нацелены на компании, которые ведут торговлю с государствами из чёрного списка. После того, как только Америка отказалась от ядерного соглашения с Ираном в 2018 году, европейские фирмы покинули Иран, несмотря на то, что ЕС призывал их остаться. Система SWIFT быстро подчинилась, когда Америка угрожала действиями, если система не исключит иранские банки после восстановления санкций в 2018 году.
Использование доллара для расширения сферы действия американского законодательства и политики соответствует кредо г-на Трампа «Америка прежде всего». Но другие страны правомерно рассматривают это, как злоупотребление властью. И прежде всего это относится к противникам Америки, — Китаю и России. Президент России Владимир Путин с полным основанием заявил, что доллар используется в качестве «политического оружия». Однако это относится и к ближайшим союзникам США, таким как Британия и Франция, которые, естественно обеспокоены тем, что Трамп рискует подорвать роль Америки как гаранта порядка в глобальной торговле. А в конечном итоге, замечает «Экономист», это может привести к упадку финансового господства Америки, поскольку другие страны стремятся свергнуть её могущественную валюту.
Новая эра международных валютных экспериментов включает дедолларизацию активов, обходные пути торговли с использованием местных валют и свопов, а также новые межбанковские платёжные механизмы и цифровые валюты. В июне президенты Китая и России заявили, что расширят двустороннюю торговлю в своих валютах. Вот уже и лидеры Ирана, Малайзии, Турции и Катара в кулуарах обсуждают возможности использования в торговле криптовалют, национальных валют, золота и бартера. Аналитик Том Китинг (Tom Keatinge) из аналитического центра RUSI верно подмечает, что всё это говорит о том, что наступает «переломный момент», — если раньше страны просто выражали своё недовольство финансовой мощью Америки, то теперь они начинают сопротивляться ей.
Россия, пишет журнал, пошла дальше всех. Чтобы не подвергать риску значимые банки и компании, российские власти выделили структуры для ведения торговли со странами, которых Америка назначила изгоями. Например, Промсвязьбанк, поддерживаемый государством, используется в торговле оружием, и таким образом, отводит риск для угрозы санкций против таких важных для российской экономики финансовых институтов, как Сбербанк и ВТБ.
Кроме того, Россия занята дедолларизацией части своей финансовой системы. С 2013 года её Центральный банк сократил долларовую долю своих валютных резервов с более 40% до 24%. С 2018 года авуары банка в американском казначействе упали с почти 100 миллиардов долларов до менее 10 миллиардов долларов. Российское министерство финансов недавно объявило о планах по сокращению долларовой доли своего суверенного фонда на 125 миллиардов долларов. «Мы не стремимся уйти от доллара, — сказал г-н Путин, — это доллар уходит от нас».
Эльвира Набиуллина, глава Центрального банка России, говорит, что этот шаг был частично мотивирован американскими санкциями (которые были введены после присоединения Крыма Россией в 2014 году), а также желанием диверсифицировать валютный риск. «Я вижу глобальный сдвиг в настроении, — говорит она. — Мы постепенно движемся к более мультивалютной международной валютной системе». Не странно ли, что Эльвиру Набиулину поддерживает управляющий Банка Англии Марк Карни (Mark Carney), который заявил, что система, ориентированная на доллары, «не удержится».
Долги России также дедолларизируются. Новый выпуск часто осуществляется в рублях или евро, и правительство рассматривает возможность продажи облигаций, деноминированных в юанях. Российские компании с 2014 года сократили свои внешние долги на 260 миллиардов долларов; из них 200 миллиардов долларов были деноминированы в долларах. И наоборот, российские небольшие фирмы и домашние хозяйства сохраняют привязанность к долларам, когда речь идёт о владении международными активами: у них на 80 миллиардов долларов больше, чем в 2014 году. Дмитрий Долгин из ING банка, считает это «загадочным», но предполагает: так как процентные ставки по долларовым активам выше, чем по эквивалентам в евро, то это перевешивает предполагаемый риск санкций.
До свидания, доллар
ING ожидает, что 62% российского экспорта товаров и услуг будет в 2019 году в долларах, — в 2013 году этот показатель составлял 80%. В 2013 году почти весь объём торговли с Китаем был в долларах, а сейчас — меньше половины. Товарооборот с Индией в чувствительном к санкциям оборонном секторе за этот период переместился с почти полного долларового урегулирования на почти полное рублёвое. По словам российских чиновников, одной из причин такого изменения является то, что это ускоряет торговлю, поскольку платежи в долларах могут задерживаться на несколько недель, так как финансовые посредники проводят санкционные проверки.
Энергетические и сырьевые компании являются одними из самых активных дедолларизаторов в России. Доллар США является мировой эталонной валютой для торговли нефтью, и избежать его власти сложно. «Главное, что нужно понять, это то, что управление рисками, весь производный комплекс, осуществляется в долларах, — объясняет руководитель глобальной энергетической компании. — Поэтому, если вы хотите управлять рисками — как трейдер, покупатель или производитель нефти, — вы должны иметь контакт с долларовой системой».
Тем не менее, «Роснефть», на долю которой приходится более 40% добычи нефти в России, деноминировала свои тендерные контракты в евро. Ещё одна крупнейшая нефтяная компания «Сургутнефтегаз», хотя по-прежнему и устанавливает цены в долларах, но добавила к контрактам пункт, в котором говорится, что их можно перевести в евро по его запросу — «резервный план на случай, если Дональд Трамп бросит дерьмо на вентилятор», говорит трейдер. В марте прошлого года «Газпром» впервые оценил поставки природного газа в Западную Европу в рублях. Как говорит руководитель одной из мировых компаний, занимающихся торговлей нефтью, затраты на переход с долларов невелики: «дополнительный человек в финансовом отделе и немного больший валютный риск».
Пойдёт ли Китай по пути, проложенному Россией? Президент США Дональд Трамп обнажил глубокую уязвимость Китая к долларовой финансовой системе. Способность Америки внести в чёрный список или нанести удар по китайским технологическим фирмам, таким как «Хуавэй», в конечном итоге держится на наказании поставщиков и других контрагентов, которые сотрудничают с ними посредством банковской и платёжной системы, основанной на долларах. И американское судебное дело против высокопоставленного руководителя «Хуавэй», который борется с экстрадицией из Канады, частично основано на показаниях назначенного американцами контролёра из лондонского банка HSBC. В октябре Америка наложила санкции на восемь крупнейших китайских технологических компаний за предполагаемые нарушения прав человека в провинции Синьцзян. Администрация пригрозила заблокировать листинги китайских фирм в Нью-Йорке и ограничить покупки американскими инвесторами китайских акций.
Эксперты напоминают, что первая попытка обойти доллар, предпринятая Китаем, потерпела неудачу. После финансового кризиса 2007–2009 годов он способствовал международному использованию юаня и настаивал на том, чтобы он стал частью «Специальных прав заимствования» МВФ, фактически получая одобрение фонда в качестве резервной валюты. Китай заключил сделки с валютными свопами с иностранными центральными банками (более 35). Ходили разговоры о том, что юань бросает вызов доллару за первое место к 2020 году. Затем в 2015 году началась биржевая паника, и правительство неуклюже ужесточило контроль над капиталом. Доля юаня в глобальных платежах по стоимости оставалась на уровне около 2% в течение нескольких лет. А Чжоу Сяочуань, бывший управляющий Центрального Банка Китая, с сожалением заметил, что интернационализация юаня, которую он продвигал во время пребывания в должности, была «преждевременным ребёнком».
Демонстрация Америкой её финансовой мощи и новых технологий снова меняет исчисление. У Китая есть некоторые строительные блоки, чтобы стать более автономным. Он имеет собственную внутреннюю платёжно-расчётную инфраструктуру, которая называется CIPS. Запущенная в 2015 году, она до сих пор дополняла систему SWIFT (которая используется для межбанковских операций). Она крошечная, обработала за 2018 год меньше, чем SWIFT за день. Но это упрощает трансграничные платежи в юанях, предоставляя банкам множество узлов для расчётов. Отчёты предполагают, что Китай, Индия и другие могут исследовать совместно управляемую альтернативу SWIFT.
Где хотенье, там и уменье
Части мировой системы потребительского финансирования находятся под влиянием Китая благодаря его компаниям цифровых платформ, которые глобализируются гораздо быстрее, чем его обычные банки. Платежи через «Алибаба» (Alibaba и её филиал Ant Financial) принимаются торговцами в 56 странах. В некоторых местах логотип «Алипэй» (Alipay) встречается так же часто, как и «Виза» (Visa). На рынках капитала в 2018 году Китай ввёл фьючерсный контракт на нефть в юанях на Шанхайской бирже. Известный как «петроюань», он рассматривается некоторыми как потенциальный конкурент доллару в калькуляции цен на нефть. Китай призвал крупные компании, зарегистрированные в Америке, также разместить свои акции ближе к дому. 26 ноября «Алибаба», самая дорогостоящая китайская компания, которая в 2014 году разместила акции в Нью-Йорке, а не в Гонконге или Шанхае, совершила дополнительный листинг в Гонконге на 13,4 миллиарда долларов (средства были собраны в гонконгских долларах). «Благодаря постоянным инновациям и изменениям на рынке капитала Гонконга мы можем осознать то, что, к сожалению, упустили пять лет назад», — сказал Даниэль Чжан, исполнительный директор «Алибаба».
Известно, что сегодня Центральный банк Китая интенсивно работает над новой цифровой валютой. Некоторые предполагают, что Китай хочет получить преимущество перед Америкой в создании любой международной системы для управления платежами в цифровых валютах, выпущенных Центральным банком. Идёт активное обсуждение и вопросов создания общей криптовалюты с другими странами БРИКС (Бразилией, Россией, Индией и Южной Африкой). Китай может в конечном итоге использовать биткоин с авторитарным уклоном: вместо анонимности он может захотеть, чтобы все данные отслеживались и централизованно хранились.
Эксперты констатируют: то, что геополитические конкуренты Америки хотят избежать доминирования доллара, неудивительно. Но что поражает британцев, — то, что её союзники тоже симпатизируют данному вопросу. В своём манифесте на 2019–24 годы Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen), новый президент Европейской комиссии, сказала: «Я хочу усилить международную роль евро». А её предшественник Жан-Клод Юнкер (Jean-Claude Juncker) назвал доминирование доллара в европейской энергетической торговле «заблуждением», — ведь лишь 2% импорта приходится на Америку. Как известно, сейчас Комиссия работает над новым планом действий, частью которого является поощрение стран ЕС к устранению «неоправданных ссылок» на доллар в платежах и выставлении торговых счетов.
До сих пор главная инициатива Евросоюза касалась Ирана. ЕС пытался найти модель для своих банков и компаний для ведения торговли с Ираном, оградив их от гнева Америки. Эксперты разочаровано констатируют: клиринговая палата Instex, созданная для этой цели Великобританией, Францией и Германией при поддержке Комиссии, оказалась весьма примитивной и ограниченной, — по сути, она представляет собой бартерный механизм, который не распространяется на продажу нефти, а лишь ограничен несанкционированной гуманитарной торговлей. Instex должна была позволить компаниям заниматься коммерцией, обойдя доллар или систему SWIFT. Но этого сделать не удалось, поскольку возникли опасения вторичных санкций.
Неровные показатели Instex отражают огромные возможности Америки. Как указывает Адам М. Смит (Adam M. Smith), эксперт по санкциям в юридической фирме «Гибсон Дан» (Gibson Dunn), Америка может претендовать на юрисдикцию, если в сделке есть какое-либо американское «звено», даже если оно не деноминировано в долларах. Это относится к транзакциям, в которых участвуют банки, находящиеся под американской юрисдикцией, или когда иностранный контрагент полагается на американских граждан для одобрения, упрощения или обработки транзакции, или когда одна сторона использует внутреннюю систему платежей, учёта или электронной почты, которая хранится на серверах в Америке.
Несмотря на все недостатки системы, некоторые европейские чиновники, тем не менее, сохраняют оптимизм, — в прошлом году шесть стран ЕС заявили о планах присоединиться к Instex. «Экономист» приводит слова французских чиновников: «Это дело десяти-двадцати лет, и, надеюсь, с охватом не только Ирана. Невозможно отменить десятилетия политики за один год». И если Европе удастся реформировать внутреннюю работу евро, его финансовые возможности расширятся: «Сначала нам нужно завершить проект: банковский союз, фискальная интеграция, подлинный союз рынков капитала и так далее». Европейские державы, вероятно, будут играть ведущую роль в усилиях Центрального банка по созданию глобальной электронной валюты. В прошлом году [управляющий Банком Англии] Марк Карни высказал идею создания сети цифровых денежных средств Центрального банка, которая могла бы служить глобальной валютой для выставления счетов. Если это произойдёт, считают в Лондоне, Америка может быть не приглашена.
Убежище
Истинным испытанием любой резервной валюты является финансовый кризис. Эсвар Прасад (Eswar Prasad) из Корнеллского университета (Cornell University), автор книги «Долларовая ловушка» (The Dollar Trap), замечает: доллар выигрывает во времена беспорядка. Кризис 2007–2009 годов, возникший в Америке, парадоксальным образом укрепил его статус безопасного убежища. Когда глобальная торговля, сбережения, займы и резервы в основном находятся в одной валюте, эти сильные стороны укрепляют друг друга. Ни один другой рынок капитала не может сравниться с американским по глубине и ликвидности, что является ключевым фактором при выборе валюты для торговли.
«Экономист» резюмирует: тем не менее, финансовое превосходство зависит от крепкого сочетания экономического влияния, власти и легитимности. Джеффри Френкель (Jeffrey Frankel), учёный из Гарвардского университета, уверен, что «военный» подход, который выбрала Америка, угрожает доминированию доллара. С этим согласен и бывший министр финансов США, Джек Лью (Jack Lew): «Ошибочно думать, что санкции не принесут последствий. Если они сделают бизнес-среду слишком сложной или непредсказуемой, или если они будут чрезмерно мешать потоку средств по всему миру, то финансовые операции могут начать полностью выходить за пределы Соединённых Штатов, что может поставить под угрозу центральную роль финансовой системы США в глобальном масштабе. Не говоря уже об эффективности наших санкций в будущем». Поскольку администрация Трампа продолжает агрессивно применять санкции, усилия по их обходу будут ускоряться. При этом у Америки нет монополии на финансовую изобретательность, — уверены в Лондоне.
Нана Яковенко
