«Судья заявил, что таких, как я нужно бросать в ямы и заживо закапывать». Интервью с политзаключенным

Евгений Волков, штурман наведения ВС Украины, служащий в 2014 году в Харьковской области, является первым кадровым офицером, которого обвинили в измене родине. После долгих мытарств по изоляторам временного содержания, этапам и зонам, он наконец-то вышел на свободу благодаря состоявшемуся перед Новым годом обмену пленными. В интервью мы с ним вспомнили, как именно проходил его арест и какие настроения царили в его части во время государственного переворота 2013-2014 гг.

- Евгений, расскажите о себе…

— Я офицер, старший лейтенант, прослуживший 14 лет в украинской армии. Почему старлей? Потому что повышали в основном тех, кто ничего не соображал, за деньги. То есть, приходил лейтенант в часть, без знаний, без опыта, ему предлагали вышестоящую должность, так как такие люди, в принципе, были не нужны на серьезных постах. Те же, кто имел голову на плечах – сидели по 30 лет капитанами и старлеями.

— То есть, в украинской армии высшие чины – это безголовые дурачки, у которых нашлись деньги?

— Практически. Мне, например, предлагали пойти начальником пункта наведения в Бровары в Киевской области. Но жить в «кочегарке» - не очень хотелось. Тебе ничего не предоставляли, вернее, давали звание капитана и должность. На этом всё. Но так как я служил в Харькове, у меня была семья, мне не очень хотелось переезжать.

— А где именно находится ваша часть?

— Поселок Рогань Харьковской области. Там находится зенитно-ракетный комплекс С-300. Там же базировался и командный пункт авиации. Я – штурман наведения, то есть, человек, который управляет боевой авиацией, сидя за монитором. Предупреждая ваш вопрос, я не участвовал в налетах боевой авиации на Донецк и Луганск и не могу говорить на данную тему.

— Не могли бы вы вкратце рассказать какие именно царили настроения в украинской армии или в вашей части с ноября 2013 года и до вашего «ухода»?

— На момент Майдана наша часть находилась, так сказать, в консервации, на случай, если вдруг зайдут «соседи». Никаких стрельб, все оружие было сдано в оружейку. Была команда – ни одного выстрела. В принципе, тогда все поддерживали Антимайдан, около 80% были против творящегося в Киеве беспредела.

— Украинские СМИ, как и сторона обвинения, изображают вас предателем Родины, который за полторы тысячи гривен передавал секретные данные «врагу» - офицеру ФСБ РФ, некому Ярославу. А как было на самом деле?

— 10 000 гривен (смеется*). Или уже опять переврали и сказали 1500?

Все просто. Дело в том, что на Антимайдане я познакомился с одним человеком, который пообещал мне помощь в случае необходимости при выезде в Донецк. Этот человек, после того, как я попытался выехать, слил меня СБУ. Мы с ним приехали в Запорожье, там меня и арестовали.

— Как именно вас задержали и какие меры к вам применялись?

— 4 сентября 2014 года я выехал в Запорожье со своим, так сказать, товарищем. Нас встретил его друг, мы сели в машину, где мне сказали, дескать, надо встретиться с еще одним человеком и удостовериться в твоей личности. Мы приехали в гостиницу «Украина». В номере сидел человек, который представился офицером спецслужб России. Мы с ним немного поговорили, а потом при выходе из номера, меня приняли «Альфа» и СБУ, обвиняя в измене Родины. Эта статья появилась из-за того, что я был кадровым офицером украинской армии.

— Что было дальше?

— Меня завели обратно в номер, пытаясь организовать постановку, спектакль с участием всех действующих лиц. Однако я отказывался и требовал адвоката. В итоге, чем больше я требовал исполнения своих законных прав, тем большее силовое воздействие ко мне применяли. Прикладом от автомата мне набили ноги - голеностопы, чтобы я никуда не смог убежать. Затянули наручники, на просьбу: «Дайте воды», ответили, что пока я не буду готов к диалогу, я ничего не получу. Я повторил свое требование об адвокате. Один из сотрудников СБУ достал пистолет и просто начал меня бить им по голове, крича, что, если я дернусь, тут же застрелит. Я все же попытался дернуться, но так как ноги были жутко опухшими, я где встал, там и упал.

Позже меня отвезли в СБУ, и все же предоставили адвоката. Он попросил заполнить анкету, где был вопрос, применялась ли ко мне физическая сила. Я у него спросил: «Писать как есть?». Он ответил, что нет, не пиши, так как тебе потом будет хуже. Затем меня отвезли в больницу, где сделали кардиограмму. Медсестра, увидев мои ноги, ужаснулась, спросила: «как же тебе ставить клипсы, да и вообще, что с тобой делать?» В свою очередь доктор пытался выгнать мой конвой, но ничего не получилось. Из больницы меня привезли в СИЗО, это было уже под утро, часа 3 или 4 утра.

— Получается, вам не оказали нормальной медицинской помощи.

— Нет, сделали укол, оставили полежать полчасика и увезли в изолятор. Утром вновь приехала СБУ, забрала меня и поинтересовалась, буду ли я нанимать себе адвоката. Ответил, что да. Когда началось уголовное производство, стало понятно, что мне нужно признавать свою вину, так как факты были против меня. Интересно, что уголовное дело было заведено 27 июня, за 2,5 месяца до моего ареста.

— Вы не знали об этом факте?

— Нет, конечно. Я еще тогда служил в армии и получилось, что меня просто взяли в разработку. Мои родственники в Горловке, сам я тоже оттуда, поэтому естественно, что я не приветствовал действия Украины.

Меня обвинили, что я был корректировщиком сбитого ИЛ-76 с десантниками в аэропорту Луганска. Когда я открыл свое дело и почитал, сказать, что был удивлен – ничего не сказать.

— На чем именно строилась ваша защита?

— Да ни на чем. Нужно было признать свою вину, как говорил мой адвокат. 2,5 месяца ко мне были приставлены сотрудники СБУ, которые меня вели. Уже в Запорожье, как оказалось, меня сопровождали 8 машин. Мой арест, по сути, был показательным выступлением и напоминанием для всех военных, что и как делать нельзя.

Я первый офицер, которого осудили за измену Родине. Мне, как вы знаете, дали 12 лет. На суд приехал канал «СТБ» и репортер поинтересовался, почему мне так мало присудили. 12 лет ни за что – это мало, по их мнению. Более того, луганский судья, который вел мою апелляцию, вообще заявил, что таких как я нужно бросать в ямы, сверху бережно класть их «героев» и заживо закапывать. Вот такой вот у нас честный и справедливый суд.