Судный день на Украине: одобрено в Донбассе
Утро 10 октября, когда по украинской инфраструктуре были нанесены массированные удары, уже назвали «судным днём». Количество прилётов было впечатляющим. По предварительным оценкам, около 60 разрывов зафиксировано в Киеве и области, 47 — в Николаевской области, 15 — во Львове, 27 — в Винницкой области, 20 — в Харькове, 15 — в Одесской области.
Также известно об ударах по военным объектам в Николаеве, Ровно, Днепропетровске, Хмельницком, Житомире и других крупных украинских городах. В частности, как заявляют украинские власти, «зафиксированы удары по объектам энергетической инфраструктуры: в Киеве — ТЭЦ — 6, во Львове — остановлена местная ТЭЦ. Часть города осталась без света. „Укрзалізниця‟ сообщила о повреждении контактной сети на западной железной дороге. Проблемы с электричеством наблюдались во всех районах Сумской области. Ударам подверглась и Бурштынская ТЭС в Ивано-Франковской области. Областные центры Украины также остались без света и воды. По всей Украине сообщается о перебоях в работе интернета. Есть информация об обстрелах Тернопольской, Николаевской, Львовской и Полтавской областей». Удары наносились несколькими волнами и в разных местах. Противовоздушная оборона Украины работала во многих городах, но не справлялась с нагрузкой: её усилия были бесполезны, ракеты достигали целей.
В городах началась паника: люди опустошали банкоматы и магазины, сметая всё подряд, возле автозаправок выстроились длинные очереди. В крупных городах на выездах образовались заторы. Весь день у супермаркетов тоже толпились люди, пытаясь или купить продукты, или обналичить карты. Начался ажиотажный спрос на доллары у обменных пунктов. Сам доллар подскочил в продаже до 42 гривен, хотя ранее курс был установлен на уровне 27 гривен.
Всего несколько часов в один день украинцы прочувствовали на собственной шкуре, что такое массированный обстрел и небольшой городской апокалипсис. Большинство этих украинцев всегда или радовались обстрелам и жертвам Донбасса, или полностью одобряли и поддерживали своих украинских вояк и боевиков, или были равнодушны к происходящим каждый день в течение восьми лет трагедиям в Донецке и Луганске, Ясиноватой и Стаханове, Горловке и Первомайске. Теперь власти и жители Украины полноценно ощутили, каково жить под ракетами и снарядами, в огне бесконечных пожаров, без света, связи и воды. Психологический эффект от ударов был очень высок: противник получил панику и растерянность, а украинские вояки увидели, что тыла у них больше нет.
Как к ударам возмездия и справедливости отнеслись в Донецке? Примечательно, что ряд журналистов, блогеров-примиренцев и так называемых ЛОМов (лидеров общественного мнения) как по команде включили старую волынку на тему «мы не такие, мы не радуемся чужому горю, мы понимаем и сочувствуем». Никак не отвыкнув от риторики методичек времён минских соглашений, они приписывают свои мысли всем дончанам, которые якобы разделяют их «толстовство». Но на самом деле, спектр мнений людей Донбасса гораздо шире, чем это нытьё запутавшихся пропагандистов. И в этом спектре — нет и следов эмпатии к противнику. Типичные мнения дончан — это и ликование, и радость, и удовлетворение долгожданными результатами. Потому что «непротивление злу насилием» в итоге завело в тупик и военную кампанию, и общественное сознание.
Если украинская государственная политика и её действия на разных уровнях называются террористическими, то и подходы к террористам должны быть адекватные: это лишение их кормовой базы и инфраструктуры, выбивание почвы из-под ног. Именно так ВСУ поступали с Донбассом, а теперь пришёл черёд всей Украины отвечать за содеянное. Ящик Пандоры был открыт не 10 октября, а ещё в феврале 2014-го на Майдане. Но на Украине ещё не наступил судный день. Массированные удары — это лишь намёк на него. Так же считает большинство опрошенных.
Вячеслав Орлов, дончанин, ветеран войны в Афганистане: «По опыту той войны скажу, как поступали со скопищами душманов. Если какие-то кишлаки чересчур активно помогали боевикам, то старейшины получали предупреждения. Если эти предупреждения пропускались мимо ушей, то наносились беспощадные удары или проводилась зачистка. Поэтому то, что произошло на Украине сейчас — из той же серии. Нас, Россию, не слышали, не слушали и не хотели этого делать. Вот итог. Вопрос только один — почему не раньше?».
Алиса Вессер, домохозяйка: «Наконец-то. Давно пора уже. Прямо с утра так приподняли настроение! А можно попросить ещё? Пусть неделю постреляют за Донецк и Луганск, потом — за Белгородскую область, и отдельно — за Крымский мост?».
Влад Постников: «Трудно будет людям мирным понять ощущения, которые сейчас испытывают дончане. Кстати, ВСУ умудряются сейчас отвечать, и в Донецк продолжает лететь. Всё это время. Но все кричат, что бедные киевляне — страдальцы. Меня радует. Идёт война, чем сильнее будет разрушена инфраструктура там, тем меньше подкреплений на фронт придёт. Тем легче будет нашим бойцам».
Татьяна Олейникова: «Да офигенное настроение и скрывать его я не намерена. За что украинцы боролись, на то и напоролись. У меня нет рефлексий. На войне, как на войне».
Ольга Прокофьева: «Вот совсем не стыдно! И это не столько радость, сколько чувство справедливого возмездия. И за свой страх в том числе. Когда не было связи с друзьями и только мысли — неужели нет больше моей подруги, потому что её дом накрыло? Про другие переживания и лишения и не говорю, потому что это пережили, и не раз, а скоро как девять лет. И нам мало кто из украинцев сочувствовал».
Александр И.: «Показательная порка, чтобы не забывали, кто старше и сильнее. Ждём не тревог, а сообщений о разрушениях. Кровожадно, и пусть. Только так хохлы поймут серьёзность намерений по перевоспитанию и возвращению к норме».
Иван Черненко: «Полностью одобряю. Они там по пляжам и ночным клубам шастают, как ни в чём не бывало, шлют помощь воякам своим. Смеются над гибелью дончан, требуют войны до конца. Ну что, получили ответ? Как там, тепло ли вам, светло и удобно? Теперь расхлёбывайте последствия. Сами намайданили, сами виноваты. Они думали, что война это где-то там, их не касается. А вот она — у двери».
Луиза Тихонова: «Пусть львовяне и киевляне узнают, как восемь лет живёт Донбасс, как погибают люди в Белгородской и Курской областях. Это будет им полезный опыт, может, задумаются хоть о чём-то. А мы здесь находимся в полном удовлетворении от действий наших военных!».
Галина Голубкова: «Радуюсь и буду радоваться за взрывающиеся кондиционеры укрофашистов! Насмотрелась на них с 14-го года! Они не стеснялись в выражениях, когда нас гнобили! Сначала я ещё жалела их, что умирают молодые и красивые ребята, а сейчас жалости нет. Это фашисты, они сами себя обезличили, это упыри! Посмотрите ролик их Купянска, как они убивают и бросают в яму мирных жителей, женщин! И сразу забудете про жалость к врагам. Эти удары — это про справедливость и возмездие. Так воспринимаю».
Геннадий Маслов: «Ну, я доволен. Сейчас пойду выпью за нашу армию. Так нужно было действовать с самого начала. В белых перчатках не навоюешь. Есть много способов растравить и выманить медведя из берлоги, теперь попробуйте загнать русского медведя в берлогу».
Раиса Тихонина: «Сидите, сидите без света и связи, это всё-таки лучше подвалов, в которых люди с детьми жили 8 лет под обстрелами и отстрелами. Может, в головах прояснится, кто же на самом деле виноват».
Евгений Губанов: «Восемь лет летит. К этому привыкнуть нельзя. Но справедливость никто не отменял. Люди её жаждут. Несмотря на то, что Бог учит прощать, люди успокоятся, только увидев горящие дома их мучителей. Печально, но факт».
Вика Дубинина: «Люди устали от безответных подлых ударов, стыдно было за МО, но мы гордились нашими воинами. А возмездие привело нас в состояние равновесия, мы теперь знаем, что ситуация серьёзно поменялась, хохлы это тоже поняли. Хочется, чтобы это не было разовой акцией, а стало системным явлением. Потому что опять всё быстро починят-восстановят и продолжат жить, как ни в чём не бывало. Удары должны стать критическими для их инфраструктуры. Вот тогда или побегут, или начнут высказывать своё недовольство, или перестанут наглеть и думать, будто им всё позволено. Какого-то особого злорадства по поводу ударов я не испытываю, но и сочувствия к украинцам тоже нет».
