Социология бандеровского движения
Националистические политики и историки Украины стремятся представить ОУН и УПА в качестве массового движения, как в западной, так и восточной части Украины. Но так ли это?
Еще 4 года назад, на ежегодной конференции Канадской ассоциации политических наук, в Монреале, был представлен доклад профессора Качановского, в тот момент работавшего приглашенным профессором Центра Дэвиса по русским и евроазиатским исследованиям Гарвардского университета.
В настоящее время он является профессором факультета политических исследований Университета Оттавы. Доклад озаглавлен «Террористы или национальные герои? ОУН и УПА в политической жизни Украины».
Сокращенный вариант доклада был представлен профессором ранее на 15-й ежегодный Международный съезд Ассоциации по изучению национальных вопросов в Колумбийском университете в апреле 2010 г. В докладе исследуются политические дискуссии и отношение разных групп населения Украины к ОУН и УПА после так называемой «оранжевой революции».
Исследование И. Качановского является исключительно весомым, поскольку наряду с использованием традиционных методов социологической науки и обработкой результатов опросов населения Киевским международным институтом социологии в 2009 г., автор привлекает материалы украинских архивов и современную историческую литературу, включая справочники, подготовленные современными бандеровскими организациями.
Националистические политики и историки Украины стремятся представить ОУН и УПА в качестве массового движения, как в западной, так и восточной части Украины. В качестве основного бандеровская историография выдвигает аргумент о том, что бандеровцы, мол, вынуждены были сотрудничать с гитлеровской Германией не по идеологическим причинам, а в целях борьбы за достижение «самостийности» Украины и что такое сотрудничество якобы прекратилось после отказа нацистского руководства принять «декларацию независимости Украины», провозглашенную бандеровцами во Львове 30 июня 1941 г.
Опять же в качестве аргумента используется факт ареста бандеровской верхушки и ее содержания в гитлеровских концлагерях, а также репрессий рядовых членов ОУН. При этом УПА апологетизируется как многонациональное движение сопротивления, которое включало национальные меньшинства – евреев, грузин и татар, и которое боролось против советских и немецких войск, а также против советских и польских партизан.
При этом замалчивается или оправдывается массовое уничтожение поляков, как «ответной меры» на польскую политику «пацификации», проводимой правящими кругами Польши до второй мировой войны. Аналогичным образом, массовые убийства рядовых украинцев объявляются «советской пропагандой» или приписываются так называемым «переодетым энкаведешникам». При этом участие в УПА представлялось чуть ли не всенародным. Например, президент Ющенко в интервью 6 марта 2010 года польской газете «Rzeczpospolita» заявил ничтоже сумняшеся, что в 1943 году «полмиллиона украинцев боролось в рядах УПА. На самом деле, по данным самих бандеровских источников, в 1944 г, численность членов УПА не превышало 25-30 тыс. человек.
И это был пик бандеровской УПА, ее численность после 1944 г. неуклонно сокращалась. Наиболее активной ОУН была в Галиции в 1930-е и 1940-е гг. Большинство руководителей ОУН были из Западной Украины. И хотя УПА была первоначально организована бандеровцами на Волыни и большинство командиров УПА были родом из Галиции.
Например, анализ 118 биографических справок, опубликованных в справочнике П. Содоля издательством «Пролог» в Нью-Йорке в 1994 г., показывает, что 71% из них были из Галиции, 20% из Волыни, 1% из Буковины, 6% из Восточной Украины и 2% из других стран или место рождения которых было неизвестно. Эти данные исключают членов «Української Головної Вивольної Ради» (УГВР), которые не являлись членами ОУН или УПА.
И. Качановский подчеркивает тоталитарный характер идеологии УПА, соединяющей в себе элементы экстремистского национализма и фашизма. Хотя к 1944 году из официальных программных документов ОУН были вычищены многие экстремистские элементы, политика организации осталась прежней, о чем свидетельствуют этнические чистки поляков на Волыни.
Несмотря на факты присутствия в УПА отдельных подразделений грузин, азербайджанцев и узбеков, они состояли в основном из бывших пленных красноармейцев, которые примкнули к УПА, главным образом, по прагматическим мотивам. В рядах УПА также находилось и некоторое число евреев, которые использовались в качестве медицинских работников и специалистов, без которых бандеровцы не могли обойтись.
Как показали последующие события, впоследствии многим из них удалось бежать и продолжить службу в Красной Армии, оставшаяся часть евреев-специалистов была уничтожена бандеровцами. И. Качановский делает важный вывод о том, что и ОУН и УПА являлись террористическими организациями, которые вписываются в классическое академическое определение терроризма - «использование или угроза использования насилия против гражданского населения организациями или негосударственными структурами с целью запугивания и достижения политических целей».
Автор доклада ссылается на одну из фундаментальных работ по терроризму Брюса Хоффмана, профессора Джорджтаунского университета и старшего научного сотрудника Центра по борьбе с терроризмом военной академии США в Вест-Пойнте. Хотя в настоящее время еще нет исследований, показывающих связь ОУН с международным терроризмом, И. Качановский ссылается на одну из своих оригинальных публикаций о попытке организации покушения на президента США Ф. Д. Рузвельта одним из боевиков ОУН Григорием Мацейко, убийцей министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого в 1934 г., который был завербован агентом германских разведслужб Кристианом Цинссером. Цинссер работал под прикрытием пресс-атташе германского посольства в Буэнос-Айресе (Аргентина).
По мнению И. Качановского, УПА также подпадает под классическое определение террористической организации. Автор в связи с этим пишет о кампании террора и насилия в отношении польского населения Волыни, развязанной УПА в 1943 году сразу же после своего становления.
И. Качановский не разделяет точку зрения о том, что это был «геноцид» поляков. Он, например, указывает на отсутствие данных о том, что имело место намерение уничтожить всю или большую часть польской нации. Антипольская кампания, как пишет И. Качановский, была ограничена небольшим регионом. Хотя значительная часть этнических поляков на Волыни (по меньшей мере 10%) была уничтожена УПА, потери польского населения составили около 1% предвоенного населения поляков на территориях, где УПА была особенно активной, и 0,2% от польского населения на Украине и в Польше. Обратимся теперь к антисоветской составляющей деятельности УПА. По данным КГБ, как указывает И. Качановский, советские потери в 1944-1945 гг. составили около 22 тысяч гражданских лиц, по сравнению с 8 тысячью человек из числа военных, госбезопасности, милиции и полувоенных формирований. Большинство гражданских жертв были просоветски настроенные местные украинцы, служащие советских и партийных органов, деятели интеллигенции, многие из которых прибыли на Западную Украину из ее восточной части.
Исторические исследования и архивные источники прямо указывают на активное участие ОУН и значительной части членов УПА в нацистском геноциде. Политика гитлеровцев на Украине привела к смерти более 7 млн. человек, включая 1,5 млн. евреев. На Волыни было уничтожено 200 тыс. евреев - почти половина из 400-500 тыс. общего числа жертв среди местного населения и советских военнопленных.
С началом гитлеровской оккупации Украины, обе фракции ОУН, бандеровцы и мельниковцы, учредили полицейские формирования, главным образом на Западной Украине. Хотя эти полицейские формирования были реорганизованы немцами во вспомогательную полицию осенью 1941 года и значительное число оуновских руководителей и рядовых членов были вычищены из полиции и даже арестованы, ОУН продолжала осуществлять значительный неформальный контроль над многими подразделениями вспомогательной полиции, в особенности на Волыни и в Галиции.
Местная полиция помогала осуществлять политику геноцида немцев в отношении евреев, украинцев, русских, белорусов и поляков, принимая участие в массовых казнях и акциях, направленных на физическое уничтожение всего еврейского населения и значительной части украинского, русского, белорусского и польского населения.
Большая часть вспомогательной полиции на Волыни оставили свои позиции по приказу ОУН(б) и приняли участие в формировании УПА весной 1943 г. Бывшие полицаи, присоединившиеся к УПА по приказу ОУН(б), наряду с членами вспомогательной полиции под контролем мельниковцев и члены группировки Бульбы-Боровца, влившиеся в УПА, составляли осенью 1943 г почти половину всех членов УПА. Многие высшие руководители УПА в прошлом были начальниками вспомогательной полиции в оккупированной Украине. Местные главари рядовые члены украинской вспомогательной полиции помогали нацистам в поимке и охране евреев во время массовых экзекуций,охотились за беженцами, охраняли еврейские гетто. Например, высшие чины и рядовые полицаи , большая часть которых впоследствии по приказу ОУН(б) присоединились к УПА, служили в больших городах и небольших местечках Волыни, где осуществлялись массовые казни евреев.
С июня 1941 г. по весну 1943 г. было уничтожено евреев: в Владимире-Волынском — 20 тысяч, 15 тысяч — в Луцке, 15 тысяч в Ковеле, 3 тысячи — в Торчине, 800 — в Колках[12]. Хотя этот вопрос еще не был достаточно исследован, имеются достаточные основания полагать, что батальон шуцманшафта 201 принимал участие в выполнении нацистской программы геноцида евреев и белорусов во время войны.
Среди бывших офицеров 201-го батальона шуцманшафта — Роман Шухевич, «главнокомандующий» УПА с 1943 по 1950 гг., Александр Луцкий, организатор и первый командующий «УПА-Запад», базировавшегося в Галиции, а также Василь Сидор, командующий «УПА-Запад» в 1944-1949 гг.
Многие националистические историки и политики на Украине непременно ссылаются на аресты и ликвидацию членов ОУН и лидеров УПА немцами в октябре 1942 г., а также на отдельные стычки между УПА и немцами, как свидетельство антинацистской деятельности УПА. Однако, анализ 118 биографических справок членов ОУН(б) и главарей УПА на Украине во время второй мировой войны показывает, что по меньшей мере 46% из них занимали высшие чины в районных и местных органах полиции и администрации, батальонах «Нахтигаль» и «Роланд», дивизии СС «Галичина» или учились в организованных немцами военных и разведывательных школах, главным образом, в начале второй мировой войны.
По крайней мере 23% главарей ОУН(б) и УПА на Украине служили во вспомогательной полиции, батальоне шуцманшафта 201 и других полицейских формированиях, 18% - в военных и разведывательных школах в Германии и оккупированной Польше, 11% - в батальонах «Нахтигаль» и «Роланд», 8% - в районных и местных административных органах на Украине во время нацистской оккупации и 1% - в дивизии СС «Галичина» . Число нацистских коллаборационистов среди руководителей ОУН(б) и УПА возможно будет выше указанных оценок, поскольку во многих случаях информация, касающаяся их деятельности в оккупированной Украине и Польше в начале войны, еще недоступна для исследователей. В то же самое время, по меньшей мере 27% главарей ОУН(б) и УПА военного времени на Украине были арестованы или интернированы в разное время органами безопасности Германии, полиции и иных оккупационных властей.
Однако, впечатляет тот факт, что все из них, за исключением Ивана Климыва, были либо освобождены вскоре после ареста, либо смогли совершить побег, некоторые по нескольку раз . Аналогичным образом, Степан Бандера и абсолютное большинство других высших главарей ОУН, арестованных или задержанных нацистами, не были уничтожены, а были освобождены гитлеровскими властями в конце войны, чего нельзя сказать о подавляющем большинстве еврейских узников и советских военнопленных. Исторические исследования и архивные документы свидетельствуют о том, что УПА была создана ОУН(б) на Волыни не в октябре 1942 г., как это утверждает официальная националистическая историография, а весной 1943 г. после разгрома гитлеровцев под Сталинградом и начала похода советских партизан на Волынь из восточной Украины . Несмотря на тот факт, что Галиция была форпостом ОУН (б), формирование УПА в Галиции началось только в конце 1943 г. и полностью закончилось только к весне и лету 1944 г., как раз накануне восстановления советской власти в Западной Украине. Хотя на Волыни с конца 1942 г. действовали два небольших вооруженных подразделения украинских националистов, они были организованы командирами ОУН, служившими в местных полицейских формированиях.
Первое нападение на немцев формирований УПА справочник П. Содоля относит к февралю 1943 г. Многие из нападений на немцев, приписываемые УПА, совпали по времени с дезертирством членов украинской вспомогательной полиции на Волыни в марте-апреле 1943 г. Большинство населенных пунктов на Волыни, в частности в районе вокруг поселка Колки, перешли под контроль УПА в результате массового дезертирства 4-5 тыс. из общего числа 12 тыс. украинских полицейских в районе. Немецкая полиция на Волыни в тот период насчитывала всего 1,5 тыс человек . Колки были захвачены УПА без сопротивления после того, как большая часть местных полицаев, которые участвовали в массовых казнях еврейского населения, перешли в УПА и небольшой отряд немецких полицейских покинул город . Отрядами УПА командовали Мыкола Ковтонюк и Степан Коваль, которые ранее руководили полицаями в Луцке и стали организаторами УПА на Волыни после масового перехода луцких полицаев в УПА в марте 1943 г. Сохранившиеся архивы полиции показывают, что под руководством обоих будущих командиров УПА, их подчиненные принимали участие в уничтожении гражданского населения, евреев и советских военнопленных . Утверждается, что УПА совершила несколько вооруженных вылазок против германской полиции и оккупационных войск, их союзников, а также польских и иных коллаборационистов.
Однако, какие-либо достоверные оценки немецких потерь в результате действий УПА отсутствуют. В своих многочисленных источниках украинские националистические историки трубят о тысячах немцев, якобы уничтоженных УПА . Однако, данные о потерях в отдельных акциях и стычках с немцами очень часто раздуваются, поскольку соответствующие потери УПА приводятся националистическими источниками на несколько порядков ниже.
Аналогичным образом, сведения о покушении на немецкого генерала Виктора Лютце подразделением УПА на Волыни в 1943 г, также сфальсифицированы, поскольку немецкие источники указывают, что причиной смерти Лютце было дорожно-транспортное происшествие . Антинемецкие акции УПА и ОУН(б) были ничтожными в сравнении с их антисоветской деятельностью. Например, не более 6% главарей ОУН(б) и УПА на Украине погибло в результате действий немцев. По сравнению с этим, 53% главарей ОУН(б) и УПА были уничтожены в результате действий советских, а также польских, чехословацких и восточногерманских органов госбезопасности, 19% были арестованы советскими властями и властями их восточноевропейских союзников и были казнены, умерли в заточении или получили длительные сроки заключения.
Около 12% руководящих кадров ОУН (б) и УПА удалось просочиться на Запад, где ни один из них не был подвергнут наказанию, а некоторые из них, такие как Мыкола Лебедь, использовались западными разведслужбами, в частности ЦРУ, во время «холодной войны» с Советским Союзом .
У главарей ОУН(б) и УПА на Украине было в несколько раз меньше шансов погибнуть от рук немцев, чем у рядовых жителей Украины . Анализ 348 биографических справок на руководителей и рядовых членов «Служби безпеки» ОУН (б) на Волыни демонстрирует такие же результаты. Всего 0,3% руководителей и членов СБ ОУН на Волыни погибло от действий немцев, те же 0,3% были уничтожены польскими войсками. Например, 44% из них погибли в борьбе с советскими органами безопасности и 2% были казнены самой службой безопаcности ОУН(б) . В заключение, завершая обзор интересного и содержательного доклада И. Качановского, хочется пожелать, чтобы на Западе появлялось больше такого рода объективных публикаций, раскрывающих истинное лицо террористов из ОУН и УПА и их преступлений против украинского народа.
