«Следует настаивать, чтобы референдум носил результативный характер». Андрей Пургин рассказал «Антифашисту», чем отличаются референдумы в Донбассе и на освобождённых территориях Украины

Проведение референдумов о присоединении к России Донбасса и освобождённых территорий Украины — важная тема мировой повестки, от исхода которой во многом зависит будущее не только самой РФ, но и всей мировой архитектуры. В чём суть будущего (без преувеличения) исторического события, как оно отразится на судьбах людей и государств, почему итогом волеизъявления должно быть прямое вхождение Донбасса в РФ, и почему это вряд ли получится на освобождённых территориях Украины, мы обсудили с основателем ДНР Андреем Пургиным.

— В чём на ваш взгляд актуальность проведения референдумов о присоединении Донбасса и освобождённых территорий к Российской Федерации?

— Актуальность этой темы на самом деле большая и многоуровневая. Если говорить о Донбассе, безусловно, для территорий, которые входили в Донецкую и Луганскую народные республики — это праздник, ожидаемый восемь лет. Можно назвать это результирующим прорывом.

В отношении непосредственно Мариуполя и Донецка — это некое объединяющее действие, своего рода, «пуповина», которая свяжет два города, находящихся восемь лет в разных экономических, медийных, эмоциональных полях. Поскольку на сегодняшний день нет ничего, чтобы связывало жителя Мариуполя и дончанина. Поэтому проведение референдума и явится той «пуповиной», тем мостом, который соединит нас на единой территории, в единый народ Донецкой и Луганской народных республик. И это чрезвычайно важно для достижения некоего консенсуса на этой большой территории с огромным количеством людей, которая называется Донбассом.

Что касается освобождённых территорий, они должны получить хоть какую-то определённость, вектор. То есть жители этих земель должны понимать, что они проживают не на какой-то временной территории, которая неизвестно сколько лет будет находиться под какими-то санациями в качестве «серой зоны». Они должны осознавать, что есть направление, которое обязательно должно закончиться определённым результатом. А получение определённости — это стимул для развития, стимул жить, рожать детей и планировать своё будущее.

— Какова вероятность проведения референдумов в Донбассе и на освобождённых территориях во время продолжения СВО? Или же они действительно могут быть проведены только после окончания спецоперации?

— Здесь я выступлю как пессимист. Поскольку, по моему мнению, должна быть готовность обеих сторон. Очень не хотелось бы получить вариант проведение референдума ради его проведения, как в Приднестровье. Поэтому в отношении вероятности проведения результативного референдума, например, для Донбасса, надо рассматривать наш регион отдельно от освобождённых территорий, не надо их объединять через запятую. Вероятность того, что Донбасс присоединиться к Российской Федерации во многом зависит от нас, его жителей, и мы должны этого добиваться прямого вхождения в Россию в самое ближайшее время. Например, в течение трёх лет. Обязательно нужно этого добиваться, следует настаивать на том, чтобы референдум носил результативный характер. То есть Российская Федерация должна быть готова не просто принять результаты референдума, а принять референдум в качестве результирующей части по присоединению Донбасса в том или ином качестве.

Что касается освобождённых территорий, я полагаю, проведение референдума там будет носить больше политический характер. Вряд ли получится напрямую быстро присоединить данные территории к РФ. В этом случае референдум нужен, как вектор, определённое направление, которое отложится у населения на подсознательном уровне. То есть к населению должно прийти понимание, что оно движется в указанном направлении. И оно является определяющим для живущих в Херсоне, Запорожье, Харькове, надеюсь, и в других городах бывшей Украины. Эти люди должны понимать, что рано или поздно всё закончится прямым присоединением к Российской Федерации. Поэтому референдумы нужны, как политическая декларация, как старт политических процессов внутри самих освобождённых территорий.

— Какова заинтересованность местных элит, в частности в ЛДНР, относительно проведения референдума о присоединении к РФ? И каковы настроения жителей республик?

— По моему мнению, словосочетание «местные элиты» здесь мало уместно, поскольку, как в Луганске, так и в Донецке наблюдается отсутствие связи с местными жителями. У нас восемь лет нет местных органов власти, фактически установились однопартийные системы, а само общество политически ограничено. Все эти составляющие больше подходят для квази-элит. И эти люди понимают, что проведение референдума ещё не является присоединением. Поэтому годы идут, но у нас мало, что меняется. Например, официально заявляется, что уже больше года якобы не существует таможни между Донецком и Луганском. На самом деле, растаможивание между ДНР и ЛНР, как было, так и остаётся. И напрямую, без этой процедуры, грузы из Донецка в Луганск, и наоборот, попасть не могут, несмотря на заявления по телевизору о том, что таможенное пространство едино. С нашими «элитами» аналогично.

Я думаю, что нынешний местный управляющий класс осознаёт себя в качестве хозяев жизни на этих территориях и таковым будет ещё долго. Восемь лет мы идём в Россию в условиях вялотекущей войны и полгода прямой войны, при этом в республиках не признаются российские нотариусы, не разрешено российским юридическим лицам открывать филиалы на территориях республик. Мы не допускаем в республики российских адвокатов. По сути, образовалась некая огороженная территория, на которой свои правила жизни, и пока нет ни одного сигнала, что эти правила кто-то «расшнуровывает», меняет их на юридическое поле Российской Федерации. Когда будут хоть какие-то признаки того, что местные управленцы самостоятельно и добровольно начнут входить в юридическую, экономическую и прочие сферы Российской Федерации, тогда можно констатировать, что в этом есть их заинтересованность. В настоящее время у меня таких примеров нет.

Что касаться настроения населения ЛДНР, оно, безусловно, с радостью пойдёт на референдум о присоединении к Российской Федерации. Это будет результирующий финишный прорыв, и никаких кривотолков или двойственности здесь не будет. Для населения нормально двигаться домой, на Родину. Поскольку именно так должен завершиться процесс, который для нас начался восемь лет назад, в 2014 году.

— Какова возможная реакция Запада, в частности США, Британии и ЕС, если референдумы о присоединении к РФ состоятся?

— По моему мнению, сегодня мы стоим на пороге войны не только политической, дипломатической и экономической, но, возможно, уже и горячей. На сегодняшний день какой-либо переговорный процесс отсутствует, и вероятность его проведения в ближайшем будущем находится на самом низком уровне. Поэтому оглядываться на мнения руководства вышеназванных стран и объединений не имеет никакого смысла. Какая может быть реакция с их стороны, если у нас объявлены политические, дипломатические, экономические войны с США, Британией, ЕС и их сателлитами? Хуже только открытая война с использованием ядерного вооружения. Оглядываться на мнение, как у нас любят иногда говорить, «дорогих партнёров», можно тогда, когда есть диалог и возможность его вести. В настоящее время диалога нет, более того, сейчас он имеет абсолютно бессмысленный характер. А если так обстоят дела, огладываться на мнение, окрики или ещё что-нибудь, когда русофобская вакханалия просто затапливает США, Британию, Европу и прочие сателлитные им государства, не имеет никакого смысла. То есть реакция с нашей стороны должна быть нулевая, и этот вопрос никого не должен интересовать.

— Что даст проведение референдумов РФ, Донбассу, а также освобождённым территориям в политическом, социальном плане?

— Российская Федерация будет прирастать территориями с лояльным населением, готовым защищать Россию. Произойдёт ирредента, то есть воссоединение разделённого русского народа, который вновь соберётся на родной земле. Безусловно, это даст ощущение торжества справедливости, всплеск политической и социальной активности. Я помню ту эйфорию в 2014 году, охватившую российское общество, которая потом сменилась разочарованием. Поэтому, проведение у нас референдумов, на мой взгляд, поможет российскому обществу, всем жителям России, поверить в себя, в свою страну, в то, что они смогли избавиться от западной колониальной зависимости. Поверить в то, что Россия — самодостаточное цивилизационное пространство, что у нас есть чем гордиться, и мы вправе отвоевать своё место под солнцем.

Донбасс, безусловно, должен войти в состав Российской Федерации, чтобы не были напрасны всё жертвы, потери, миллионы человеческих трагедий за все эти годы. Наши люди должны получить шанс на достойную жизнь на своей земле.

Что касается освобождённых территорий, по моему мнению, на этих землях будет происходить достаточно долгий процесс не прямого присоединения к РФ, а постепенной, разноскоростной и многоуровневой интеграции в виде Таможенного союза, ЕврАзЭС либо союзных государств. Я полагаю, что множество вопросов безопасности, администрирования и других не позволяют говорить о том, что Запорожье, Херсон или Харьков смогут завтра присоединиться к России.

И поскольку данный процесс будет идти долго, нужно чётко проводить грань между народом Донбасса, который более восьми лет платил непомерно много за своё стремление жить на своей Родине, и освобождёнными территориями, которые постепенно возвращаются в гавань русского цивилизационного мира.

Но я думаю, мы обязательно победим!