Силовики против общества. В Белоруссии пишут об избиениях в магазинах и массовых задержаниях
Белорусские власти поняли, что перегнули палку с жёсткими задержаниями и арестами. Общее число арестованных достигло 7 тысяч человек. Камеры тюрем и СИЗО были переполнены. Вчера, в четверг стали массово выпускать арестованных. Власти осознали, что чем жёстче разгоны, тем сильнее становились протесты, в которые вовлекалось всё большее число белорусов.
Но рассказы арестованных шокировали белорусов. Задержанные говорили журналистам, что их постоянно били без повода и без сожаления. Бить начинали в автозаках. Причём людей клали на пол машин и сверху укладывали других. Били и снова укладывали других. Вот как это описали сами задержанные: «Мне приказали ползти по автозаку. Руки были связаны за спиной. За то, что полз медленно, били. А при пересадке из автозака в автобус люди проходили через коридор омоновцев — по 20 человек с каждой стороны, которые на протяжении всего маршрута продолжали избивать задержанных дубинками. Иногда в ход шли ноги, руки и приклады. Это помимо устных угроз изнасилования спецсредствами, помимо гранат в трусах и так далее.
С женщинами, судя по рассказам освободившихся, обращались лучше. Так, например, Инна, которую задержали ещё 9 августа, в день выборов, попала в камеру на шесть нар вместе с ещё 19 девушками. Позднее к ним подселили ещё 13 человек. Двое суток без еды, туалетной бумаги, средств личной гигиены. Только с водой из-под крана. 33 человека в камере семь на пять метров.
Но у мужчин всё было гораздо хуже, говорит Инна. «Перемещение людей от автозака до камеры сопровождалось ужасными унижениями. Мы видели через щёлки в окошке для выдачи еды, как голые парни, согнувшись, бегут по коридору с одеждой в руках. Их ставят на колени возле стены лицом к стене. Как их бьют дубинками, если они смеют сказать о том, что у них нога болит, и он не может идти, и так далее. Их грузили в камеры по 44 человека в одной, как мы услышали на перекличке. И 50 было во второй камере. Наша камера, шестиместная, была самая большая, то есть мы можем предположить, что пять на семь метров они просто стояли как в переполненном автобусе».
Вот история минчанки Инны Радвилайте. Недалеко от дома она с сыном зашли в магазин и попали в облаву милиции. Мальчика избили за то, что он не хотел лечь на пол. Инне до сих пор очень страшно вспоминать события того вечера. Женщина говорит, что сильно «накрыло» сейчас, на третий день. Боится выходить из дома даже днём.
Инна возвращалась с сыном в свой район Каменную горку 11 августа около 23:00. «Это было ещё не очень позднее время. Мы были в медицинском центре, потом поехали домой. Связь не работала, такси вызвать не удалось, — говорит женщина. — Все вокруг стреляли, бомбили. В итоге мы пешком пошли из центра до Пушкинской, и там нашли такси. Поехали в магазин, чтобы купить продукты. Мальчик попросился в туалет».
«Мы живём рядом, хорошо знаем этот магазин — он не такой уж и большой, и я отпустила сына в туалет», — рассказывает дальше минчанка. — А потом начались взрывы, стрельба. В торговом центре объявили, что они закрываются, и никого не пустят в магазин. Люди пошли к двери, чтобы посмотреть, что там происходит. Я также подошла и начала снимать. Там было много сотрудников милиции. Они бегали за людьми, стреляли, бросали гранаты. Людей, которые выходили из магазина с пакетами, с продуктами, сразу арестовывали и отправляли в автобусы. Мы понимали, что нас там заблокировали, и что если мы захотим выйти и вернуться домой, нас арестуют».
Инна говорит, что люди чувствовали себя заложниками. Страшнее всего было, когда омоновцы начали ломаться в дверь. «Начальник службы безопасности магазина попросил, чтобы человек, который начал ломать дверь, позвал своего начальника, чтобы мы поняли, кто они — вдруг бандиты? — вспоминает Инна. — Он хотел объяснить, что у нас всё спокойно, нет никакой акции, что тут обычные покупатели, женщины с детьми. Но его никто не слушал. Они стали толпой ломать дверь. Я тогда поняла, что они сейчас ворвутся, а мой ребёнок всё ещё был в туалете, мне стало очень страшно. Да, все начали паниковать. Люди стали кричать. Я побежала в сторону туалета, и тут слышу за спиной, что они уже ворвались. Они кричали людям матом, таким отборным матом, "Мордами в пол! К стене!" Я спряталась под прилавком, чтобы видеть, что происходит, и когда мой ребёнок будет идти, сразу схватить его. Я понимала, что если бы я не спряталась, меня бы задержали, и я бы не смогла ничего никому объяснить. Никто бы не стал слушать, что у меня здесь ребёнок. Когда я пряталась, я чувствовала себя так, будто нас захватили террористы, что это не милиция, которая должна нас защищать».
Сын долго не шёл. Инна не выдержала и пошла его искать. «Я вышла, смотрю — многие лежат на полу, некоторые стоят у стены. На полу было много крови. На женщин омоновцы кричали матом, называли их проститутками, также приказывали им "лечь мордами в пол". Я начала громко звать сына. И я увидела его вместе с какой-то женщиной на полу, она закрывала его собой. Он меня услышал, прибежал. И рассказал, что его били, заставляли лечь на пол, а он не хотел, сопротивлялся, хотел пойти искать меня», — рассказывала женщина, с трудом сдерживая слёзы.
«Когда я всё это рассказываю, мне снова становится очень плохо и страшно… — говорит Инна. — Нас стали выводить из магазина. Некоторых вели в автобусы, некоторых — просто на улицу. Я крепко держала сына и пошла на улицу. Возможно, меня не забрали потому, что я была с ребёнком. На улице я не понимала, куда идти, чтобы было безопасно. Бегали люди, за ними — омоновцы, стреляли. Было много газа, текли слёзы, трудно было дышать. Нас просто травили. Я медленно пошла к своему дому. На нас шла колонна сотрудников, и я стала им кричать — отвезите меня с сыном домой, мне страшно, я хочу домой! Мне страшно, что нас сейчас убьют. Один из них подошёл ко мне и спросил, где мы живём. Он взял меня за руку и сказал, что отведёт домой. Когда мы проходили мимо автобуса, я боялась, что он меня туда затащит. Я сказала — нет, в автобус я не пойду. Но он привёл нас к перекрёстку. Всю дорогу он меня успокаивал, говорил — никто вас не тронет, не бойтесь, держи меня за руку. Но сын был в таком стрессе — всю дорогу кричал: "Мама, я больше никогда не пойду в туалет, прости меня. Он теперь так плохо спит, стал нервным"».
А между тем опрошенные Business FM российские политологи были поражены агрессией, которую проявили в последние дни белорусские силовики. Объяснить это толком не может никто, но сразу несколько собеседников радиостанции выдвинули версию, состоящую из трёх аргументов. Первое — им был дан приказ действовать максимально жёстко. Второе — то, что служить в милицию и спецподразделения, по словам ряда наблюдателей, часто идут уроженцы бедных, отдалённых от центра регионов, которые не любят по их меркам сытых и довольных жизнью минчан.
И, наконец, третье — методичная идеологическая подготовка. Бойцов постоянно учат тому, что на улице им будут противостоять не соседи по дому, городу, области и так далее, а враги. Предатели родины и иностранные агенты. Сразу несколько собеседников, говоря о такой подготовке, использовали слово «зомбирование».
