Сергей Долженков: «Чувствую себя хорошо, у тех, кто пытался, чтобы мне было плохо, ничего не вышло»
Одессит Сергей Долженков - один из руководителей организации «Одесская дружина», принимавшей активное участие в антимайданном движении Куликово поле в Одессе. 5 лет и 3 месяца, он провел в тюрьме по политическим мотивам и лишь на этой неделе смог наконец-то выйти на свободу.
Изначально Сергея Долженкова и Евгения Мефедова обвиняли по статье 294 УК Украины — «Массовые беспорядки», предполагающую наказание от 8 до 15 лет лишения свободы. Якобы, действуя в интересах представителей прошлой власти (команды Виктора Януковича), с целью дискредитации нынешней, Сергей Долженков вместе с другими неустановленными лицами, владея неустановленным огнестрельным оружием, устроили массовые беспорядки на Греческой площади и захватили торговый центр «Афины» в Одессе 2 мая 2014 года. Досудебное следствие закончилось в сентябре 2014 года, после чего началось непосредственно судебное рассмотрение, которое, по сути, представляло собой бег по кругу, а фигурантам дела лишь продлевалась мера пресечения – содержание под стражей.
18 сентября 2017 года Долженкова и Мефедова наконец-то оправдали, только за тем, чтобы сразу же задержать по-новому, на живую нитку сфабрикованному обвинению, предъявив им подозрение по ст. 109 и 110 УК Украины — «Действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя» и «Посягательство на территориальную целостность и независимость Украины». Абсурд обвинений просто поражал своей наглостью.
По мнению прокуратуры, 28 марта 2014 года в ходе автопробега «Одесской дружины» в Николаев, посвященного освобождению города от фашистских захватчиков, Долженков и Мефедов якобы призывали к захвату государственной власти и изменению территориальных границ Украины. В качестве основного доказательства «вины» фигурирует видео СБУ, где сняты люди, кричавшие «Слава Беркуту», «Слава Руси», «Вперед славяне, русичи вперед» и возлагавшие цветы к памятнику героям-ольшанцам.
Несмотря на очевидную абсурдность и политизированность нового обвинения, ребят продержали за решеткой еще почти 2 года и выпустили на свободу лишь 19 августа после внесения залога суммой в 153 608 гривен за каждого.
— Сергей, как вы себя чувствуете после стольких лет, проведенных в тюрьме? Как ваше здоровье?
— Чувствую себя хорошо. У тех, кто старался, чтобы мне было плохо, ничего не получилось. Конечно, время, проведенное в тюрьме, сказалось на моем здоровье, но благодаря терапии и принятию лекарств, я вполне в сносном состоянии.
— Как вы считаете, почему именно сейчас вам была изменена мера пресечения, несмотря на постоянные ходатайства вашего адвоката на протяжении долгих лет?
— Если говорить в правовом поле, то это стало возможным благодаря отмене части 5 статьи 176 Уголовно-процессуального кодекса, из-за которой все политические заключенные на Украине были обязаны содержаться под стражей. Благодаря решению Конституционного суда, теперь к политзаключенным можно применять различные меры пресечения, собственно, поэтому я и очутился на воле. Также хочу отметить вмешательство народного депутата Николая Скорика от «Оппозиционной платформы – За жизнь!» в мою судьбу, который обратился с ходатайством о взятии меня на поруки. Кроме того, эта политическая сила помогла нам с внесением залога.
Кроме того, изменился вектор политической жизни в стране. Тирания предыдущего президента теперь в прошлом. Жалкие остатки его былого могущества постепенно растворяются. Власть в стране меняется, что-то приходит к лучшему.
— Поступали ли вам или вашей семье угрозы от националистических группировок после вашего выхода на свободу?
— Напрямую мне некто не угрожает. Если будут угрожать, я, конечно, буду об этом говорить и обращаться в соответствующие инстанции.
— Не могли бы вы объяснить, откуда взялось второе дело против вас? Чем обосновывались следователи и прокуратура, выдвигая столь нелепые обвинения?
— Они хотели всеми силами удержать нас с Евгением под стражей, отсюда и появились нелепые для любого человека обвинения. Специально искали какие-то зацепки, моменты, лишь бы не выпускать нас на свободу.
— Ваш адвокат Валентин Рыбин пошутил, что после вашего выхода на свободу, вы сразу якобы нарушили закон и вновь возложили цветы к памятнику.
— Я дал обещание, что, если у меня будет возможность, я обязательно возложу цветы защитникам нашего отечества, что мы, собственно, и сделали.
— Говоря об адвокате, не могу не отметить, что Валентин Рыбин является одним из тех немногих юристов, которые не боятся связываться с политическими делами. Вы поэтому его выбрали?
— У меня была возможность выбрать себе адвоката, и Ольга Балашова, и Валентин Рыбин являются профессионалами. Что же до опыта, то, например, у Ольги вообще не было подобного рода дел. Изначально она у меня была как государственный адвокат, однако потом я увидел в ней потенциал и заинтересованность и попросил ее и дальше защищать мои интересы.
— Скажите, а помогали ли вам какие-то правозащитные организации?
— Да, конечно. Это и международные организации по правам человека – ООН, Красный крест, ОБСЕ. Украинская правозащитная организация «Успішна варта». Международные наблюдатели очень тщательно отслеживали всю ситуацию, в их отчетах были указаны все нарушения. Они видели, что нет никакой доказательной базы, что нас держат за решеткой исключительно по политическим мотивам.
— Считаете ли вы, что трагедия, произошедшая в Доме профсоюзов в 2014 году, наконец-то может быть расследована должным образом, а виновные в этом понесут наказание?
— Как одессит, я, конечно, хочу справедливого разбирательства этой трагедии. Но насколько мы сейчас видим, расследование было односторонним и рассматривалось исключительно через призму виновности участников Антимайдана. Я верю, что эта трагедия будет тщательным образом расследована, таким преступлениям нет срока давности. Это преступление против человечности и должно усиленно расследоваться.
— Скажите, насколько мне известно, Евгений Мефедов отказался остановиться у вас, так как не хотел стеснять вас своим присутствуем?
— Женя очень скромный человек. Кроме того, ему тоже хочется индивидуальной, так сказать, свободы. У него много друзей, единомышленников, которые его поддерживают и хотят встретиться. Наш дом мог бы превратиться в этакую себе резиденцию политзаключенных. Поэтому Женя не захотел жить у меня, решил не стеснять своим присутствием. У него тоже должна быть возможность провести время со своими близкими и друзьями.
За время, которое люди провели в неволе, у них появляется очень много единомышленников, которые поддерживают их. Это не только Одесса или любой другой город Украины, это и россияне, и белорусы, и вообще всё СНГ.
— Чем вы планируете сейчас заниматься?
— Очень хочу провести максимальное время со своей семьей, они ждали меня все эти годы и поддерживали. Пока еще прихожу в чувство после стольких лет, проведенных за решеткой. Также планирую обратиться к врачам и пройти полное обследование, так как в СИЗО довольно некачественная медицина.
Кроме того, у меня сейчас начнутся суды, где я планирую добиться оправдательного приговора. Буду находится на территории Украины и буду доказывать свою невиновность.
