Самый страшный день в истории КХЛ. Прошло 10 лет, как разбился «Локомотив»

Сегодня — 10 лет со дня авиакатастрофы под Туношной, в которой погибла хоккейная команда «Локомотив». Обозреватель «Матч ТВ» поговорил с первым президентом КХЛ Александром Медведевым о той трагедии, перепахавшей судьбы многих людей.

Пролетело уже 10 лет… Они тянулись очень долго. Но тот день 7 сентября 2011 года и сейчас перед глазами, словно это случилось вчера.

Трагическая весть о гибели «Локомотива» под Ярославлем была как удар молнии. Я узнал об этом, когда приезжал на матч открытия КХЛ в Уфу. Президент лиги Александр Медведев вышел на лед и объявил об этом людям.

Для этого требовалось большое мужество — и произнести эти слова, и сделать правильные поступки, выводя людей из глубочайшего кризиса.

Сейчас я говорю с Александром Медведевым, снова вспоминая тот день.

Самый черный день в истории российского хоккея.

«Теплилась надежда, что люди останутся живы»

— Александр Иванович, как начинался для вас тот день?

— Празднично. Начало нового сезона. Кубок Открытия. Два финалиста Кубка Гагарина — «Салават Юлаев» и «Атлант». В составах много классных хоккеистов. В первый день сезона у всех приподнятое настроение. Много гостей, руководители республики. Уфа по традиции принимала радушно. Все ждали этот матч, который задаст тон всему сезону.

— Когда вы узнали о трагедии?

— Мне сообщил Дима Курбатов (тогда один из руководителей КХЛ. — «Матч ТВ»), что произошла катастрофа с самолетом. Но при этом не было полной информации.

Теплилась надежда, что люди останутся живы. Тем более мелькнули слова, что погибших нет. Потом — что часть пассажиров жива…

Но когда я получил звонок из Росавиации, то стало ясно: надежды нет.

На льду шел первый период. Надо было принимать быстрое решение. И я посчитал, что необходимо обратиться к людям, взять перерыв, а потом поговорить с командами.

Что вообще делать?

Был один из вариантов: доиграть матч в память о «Локомотиве». Но большинство хоккеистов высказалось за то, чтобы не выходить на лед.

Ведь в том самолете у каждого были настоящие друзья. Хоккейный мир тесен, все ребята друг друга знали. Кто-то раньше вместе играл.

Когда решение об отмене матча приняли, надо было сообщить об этом зрителям, собравшим аншлаг в Уфе. Не было ни одного свободного места.

Было очень тяжело. Но я посчитал своим долгом и обязанностью выйти к болельщикам, обо всем объявить.

— Какой была реакция?

— Адекватная. Хотя многие люди обо всем уже знали. Они плакали. Но поддержали аплодисментами наше решение — не играть. Всех объединило общее горе. Мы потеряли такую команду, и с этим до сих пор трудно смириться.

— Как вы нашли слова?

— Нашел… Считал обязанным это сделать. С людьми надо разговаривать, что бы ни происходило.

«Та трагедия случилась будто вчера»

— Какими были ваши первые шаги как президента КХЛ?

— Тут подключились очень многие. Главной темой было заново собрать команду в Ярославле. Другие клубы КХЛ сами выражали готовность делегировать своих лучших хоккеистов в «Локомотив». Сами ребята хотели ехать, рвались играть. Некоторые говорили, что готовы даже на минимальную зарплату. Даже на один год нельзя было прервать существование «Локомотива».

Для президента клуба Юры Яковлева это было страшное горе. И ведь предполагалось, что он полетит на этом самолете. Для него это было особенно тяжело. К своим хоккеистам он относится как к детям.

Руководство города, области были готовы к любым вариантам. Все хотели, чтобы «Локомотив» не исчезал с хоккейной карты.

В итоге было принято решение сделать перерыв. Не играть в КХЛ. Готовить команду к следующему сезону.

Я очень хорошо помню, как через год проводился матч памяти «Локомотива». Та игра сначала проходила в абсолютной тишине. Полный стадион почти половину периода глухо молчал. Тот момент, когда люди отдавали дань ушедшей команде, тоже никогда не уйдет из памяти.

Потом трибуны ожили, стали болеть за хоккей. И это было возвращение «Локомотива» в КХЛ.

Та трагедия случилась 10 лет назад. Но для меня это было словно вчера.

«Как хрупка человеческая жизнь»

— Когда остановили матч в Уфе, куда вы сразу поехали?

— Тут же нет никаких регламентов. Действовали по ситуации. Уже на следующий день полетели в Ярославль, где оставались до похорон.

Нужно было позаботиться о немедленной помощи семьям. Мы знаем, какими тяжелыми бывают иногда отношения между родственниками.

Не хочу называть имен, но за редким исключением все делалось очень по-человечески. Находились какие-то компромиссные решения по финансам, наследству.

Не забывайте, что шла борьба за жизнь одного из игроков «Локомотива» — Александра Галимова. И еще выжил бортинженер самолета.

Мы мобилизовали все медицинские силы в России и за рубежом, чтобы спасти Сашу. К сожалению, сильнейшие ожоги оказались несовместимыми с жизнью.

Галимов жил до 11 сентября. Он боролся до последнего. И это в диком напряжении держало всю страну. Даже тех, кто никогда не интересовался хоккеем.

Эта трагическая история показала, как все-таки хрупка человеческая жизнь.

Мы потеряли не только российских игроков. Погибли представители девяти стран. Многие ребята с тяжелейшей судьбой, как усыновленный мальчик Стефан Лив, ставший вратарем…

Все стремились в тот «Локомотив». Там собрались замечательные парни. История с Иваном Ткаченко, который перед вылетом оказал благотворительную помощь тяжело больной девочке…

Ваня никогда об этом не рассказывал. Он делал это не для того, чтобы казаться благородным. Он просто был благородным человеком.

Этого порой не хватает нашим хоккеистам, особенно молодым. Но тогда те истории заставили всех задуматься об отношении к жизни и друг к другу, а также к делу, которым ты занимаешься.

«Нельзя, тем более сейчас, кого-то обвинять»

— Я знаю, что многие команды КХЛ после той трагедии очень боялись летать. Кажется даже, «Атлант» уезжал из Уфы на автобусе.

— Мы говорили об этом с Росавиацией, и сами клубы стали более жестко относиться к тому, на чем летают.

Риски есть везде — и на дороге, и в море, и в воздухе. Но обязанность всех и каждого сделать так, чтобы эти риски были минимальными. Устранить их совсем нельзя. Но все стали работать гораздо строже.

— Много лет шло расследование, почему разбился «Локомотив». Можете дать объяснение сейчас, в чем была главная причина трагедии?

— Я не буду цитировать заключение. Сам неоднократно путешествовал на самолетах Як-40 и Як-42. Они считались одними из самых надежных в нашем авиапарке.

Из того, что я читал, — есть особенности управления Як-40 и Як-42. А один из пилотов почти всю карьеру летал на других самолетах. Пересел на эту модель не так давно, перед трагедией.

Но это всё были опытные пилоты, с большим налетом. Нельзя, тем более сейчас, кого-то обвинять. Официальные заключения сделаны, и с этим нужно жить.

«Эта боль никуда не уйдет»

— Вы не думали в сентябре, чтобы отменить сезон КХЛ вообще?

— Таких мыслей не было. Но мы взяли несколько дней, чтобы проститься с ребятами. Тысячи людей, целые команды приехали в Ярославль на похороны.

И сейчас у клубов КХЛ есть традиция: когда приезжаешь на гостевой матч с «Локомотивом», то посещаешь место катастрофы, заходишь на мемориал на кладбище.

Все хоккеисты помнят о той команде. И отдают ей дань от души.

— Правильное ли решение, что теперь 7 сентября все снова играют в хоккей?

— Эта тема была сразу обсуждена с «Локомотивом». Поначалу не играла ни одна из команд КХЛ, потом не играл только клуб из Ярославля.

Но по просьбе того же «Локомотива» решили вновь играть. Исходили из того, что пришло то время, когда более сильно вспоминать об ушедшей команде в дни домашних матчей железнодорожников.

Это не отменяет, что нужно посещать место трагедии, кладбище. Но это действует более остро, когда люди играют в хоккей.

— В эти дни выходят фильмы о погибшем «Локомотиве». Вы их будете смотреть? Или не хотели бы возвращаться мыслями в те дни?

— Эта боль никуда не уйдет. От нее не избавишься, ничего не читая и не смотря.

Наоборот, есть желание убедиться в том, что авторы книг, статей, кинопроизведений чутко отнесутся к этой теме.

Что не будет никакой пошлости и грязи и получится жизненно. Я верю в то, что авторам хватит деликатности. И у меня нет сомнений, что они работали искренне, с лучшими побуждениями. Внесли свой вклад в общий мемориал памяти.

Пока мы помним ушедших ребят, они с нами. Они живут.

Да, нужно быть деликатными, уважая родственников, близких, друзей. Это и для меня важнейшая тема, потому что я очень хорошо знал лично многих хоккеистов того «Локомотива». Их потеря — для меня это личная трагедия.

— Самый страшный день?

— Да, это самый страшный день для меня как для президента КХЛ.

— Спасибо за то, что выдержали тот удар и с достоинством вывели лигу из той беды.

— Помним о «Локомотиве».

Небесная команда. Погибший состав «Локомотива»-2011

Вратари

Стефан Лив (30 лет), Швеция

Александр Вьюхин (38), Россия/Украина

Защитники

Виталий Аникеенко (24), Россия/Украина

Михаил Баландин (31), Россия

Роберт Дитрих (25), Германия / Россия

Марат Калимулин (23), Россия

Карел Рахунек (32), Чехия

Руслан Салей (36), Белоруссия

Карлис Скрастиньш (37), Латвия

Павел Траханов (33), Россия

Юрий Урычев (20), Россия

Максим Шувалов (18), Россия

Нападающие

Александр Васюнов (23), Россия

Йозеф Вашичек (30), Чехия

Александр Галимов (26), Россия

Павол Демитра (36), Словакия

Александр Калянин (23), Россия

Андрей Кирюхин (24), Россия

Никита Клюкин (21), Россия

Ян Марек (31), Чехия

Сергей Остапчук (21), Россия / Белоруссия

Павел Снурницын (19), Россия

Даниил Собченко (20), Россия / Украина

Иван Ткаченко (31), Россия

Геннадий Чурилов (24), Россия

Артём Ярчук (21), Россия

Тренерский штаб

Брэд Маккриммон (52), главный тренер — Канада

Александр Карповцев (41), тренер — Россия

Игорь Королев (41), тренер — Россия / Канада

Николай Кривоносов (31), тренер по физподготовке — Белоруссия / Россия

Персонал

Андрей Зимин (49), врач — Россия

Юрий Бахвалов (47), массажист — Россия

Александр Беляев (48), массажист — Россия

Евгений Куннов (31), массажист — Россия

Вячеслав Кузнецов (27), массажист — Россия

Владимир Пискунов (52), администратор — Россия

Евгений Сидоров (43), методист — Россия

Экипаж самолета

Андрей Соломенцев, командир воздушного судна

Игорь Жевелов, второй пилот

Сергей Журавлев, бортмеханик

Елена Сарматова, стюардесса

Надежда Максумова, стюардесса

Елена Шалина, стюардесса

Владимир Матюшкин, инженер

Выжил только Александр Сизов, инженер по наземному обслуживанию радиоэлектронного оборудования, который находился в пассажирском салоне.

Павел Лысенков

• Источник