Сакральные жертвы «евромайдана»: первичная IDeнтификация
Год назад, 19 января, на светлый праздник Крещения, в Киеве состоялось очередное «народное вече», одиннадцатое по счету. Начали с торжественного богослужения «за мир в Украине», в котором приняли участие представители «всех украинских конфессий».
Так анонсировал это «мероприятие» майданный конферансье Андрей Нищук, ставший впоследствии министром культуры. Правда, ненадолго. Откровенно говоря, «вече» прошло довольно вяло. С каждым разом на воскресные «митинги» собиралось все меньше и меньше людей. Даже традиционные «проповеди» лидеров оппозиции не возбуждали майдан, который откровенно стал роптать. Стоим, дескать, уже третий месяц, а «кровавый режим» никак не реагирует.
Некоторое оживление массовке придавали активисты с кастрюлями и даже салатницами на головах. Таким креативным образом митингующие демонстрировали свой протест против «диктаторских законов 16 января». Верховная Рада запретила участникам массовых акций носить балаклавы и каски, а также захватывать административные здания, жарить яичницу на Вечном огне и избивать сотрудников правоохранительных органов. Само собой разумеется, что подобное «правовое варварство» вызвало бурю негодования. Вот и надели многие кастрюли. Они же «мирные люди»... О том, что «майдан мирный», по десятому разу рассказали Арсений Яценюк, Александр Турчинов и Виталий Кличко. Как впоследствии оказалось, Виталий был не в курсе намеченных на этот день событий. Турчинов тогда отдал боевикам приказ штурмовать здания Кабмина и парламента. После «вече» молодые люди спортивного телосложения вместе с автомайдановцами направились на улицу Грушевского. Как бы мирно протестовать против «диктаторских законов». В сотрудников «Беркута», преградивших проход, с ходу полетели камни. Виталий Кличко, который единственный из «лидеров» был не в курсе происходящего, попытался остановить потасовку. Именно тогда его феерически облили из огнетушителя, а толпа начала настоящий штурм кордона «Беркута». Все это транслировалось в прямом эфире украинских телеканалов. Впервые милицию стали забрасывать «коктейлями Молотова». Более тысячи заранее приготовленных бутылок полетело в «беркутовцев». Вся страна видела страшные кадры горящих заживо милиционеров. Бойня продолжалась до позднего вечера. Было сожжено два автобуса правоохранителей. В какой-то момент боевикам удалось выдернуть нескольких «беркутовцев» из шеренги. Их избивали палками и цепями, одного схватили и потащили в направлении Европейской площади. Вот в этот момент нервы у ребят не выдержали и они пошли в наступление. Беснующуюся толпу удалось оттеснить, многие стали убегать.
Лидеры оппозиции – Турчинов, Яценюк, Тягнибок и Кличко – наблюдали за происходящим по телевизору в офисе партии «Батькивщина» на улице Туровской. Увидев, что боевиков разгоняют, они забаррикадировались в кабинете Пастора и стали названивать своим кураторам в посольство США: «неправомерное применение силы режимом Януковича!», «мирных протестующих избивает спецназ!». Особенно верещала Ирина Геращенко, которую взрывы светошумовых гранат напугали до такой степени, что она как бы видела глаза активиста, выбитые взрывом.
Американские хозяева отреагировали довольно быстро. На протяжении достаточно короткого времени они организовали шквал звонков в администрацию президента от министров иностранных дел стран-членов ЕС, звонил лично посол США, представители Госдепа. Все они в один голос требовали немедленно прекратить «зачистку майдана». Они же думали, что «Беркут» получил команду начать силовую операцию. Повторю, это было не так. Более шестидесяти «беркутовцев» получили тяжелейшие травмы и ожоги в это «кровавое воскресенье», двое погибли. Их сослуживцев добивали ногами, брали в плен под одобрительное улюлюканье толпы. У Януковича был уникальный шанс разогнать майдан, который перешел красную черту: сотрудников правоохранительных органов жгли, убивали. Власть имела порное право остановить кровавый беспредел на майдане. Но Янукович этого не сделал.
Телефонный прессинг, организованный послом США в Украине Джеффри Пайеттом, возымел свое действие: президент Виктор Янукович приказал министру внутренних дел Виталию Захарченко вернуть «Беркут» на исходные позиции. Тем не менее «беркутовцам» удалось освободить своего товарища, захваченного боевиками. Его буквально притащили в Дом профсоюзов, который был базой для боевиков.
Демонстрация более чем реальной способности сотрудников правоохранительных органов разогнать боевиков деморализовала заговорщиков. Противостояние на Европейской площади продолжалось. Благодаря центральным телеканалам вся страна узнала название «Правый сектор». Теперь это уже были «не провокаторы и подонки, которые пытались помешать мирному протесту сотен тысяч активистов-европейцев», а новые герои майдана, которые бесстрашно боролись с милицейским произволом. Черно-красный флаг «правосеков» стал символом нового, кровавого этапа переворота.
В штабе «Батькивщины» тем временем непрерывно шли совещания. Турчинов прекрасно понимал, что необходимо во что бы то ни стало, любой ценой радикализовать майдан. Многомесячное скакание на площади деморализовало даже проплаченный актив, у лидеров уже давно закончились тезисы для выступлений и они несли одно и то же по третьему и четвертому кругу. Применение боевиков-«правосеков» и радикалов из «Свободы» и «Самообороны» Андрея Парубия, безусловно, обострило ситуацию. Однако противостояние с «Беркутом» зашло в тупик. Несколько сотен боевиков, постоянно жгущих шины на площади, оказались не в состоянии прорвать кордон правоохранителей. Те надежно контролировали ситуацию в правительственном квартале и, как поняли на Туровской, могли в любой момент перейти в успешное наступление.
Кроме того, постоянные бесчинства боевиков, кадры с горящими «беркутовцами» оказывали негативное воздействие на сам «европейский майдан». Центральная площадь страны стала откровенно мрачным и криминальным местом: кучи мусора, которые изображали баррикады, небритые угрюмые люди в балаклавах и камуфляже, постоянные драки, пьянки. Если раньше публичный акцент делался на «европейский, миролюбивый протест», когда на майдане собирается «элита нации», молодые, веселые люди, стремящиеся к европеременам, то новый облик протеста – горящие шины, озверелые боевики, кровь – стал отталкивать людей. Поэтому времени у заговорщиков было мало.
В ходе одного из ночных совещаний в штаб-квартире «Батькивщины» открыто обсуждали идею о том, что нужны «сакральные жертвы майдана». Нет революции, если под ней не струится кровь. Необходимы трупы «героев нации», с помощью которых можно будет раскачать ситуацию в стране, дать повод Вашингтону и ЕС усилить давление на президента и его ближайшее окружение. Идея «убить во имя нации» буквально витала в воздухе. Турчинов, Яценюк и Тягнибок прекрасно видели, что даже чисто бытовой случай со «зверским избиением активистки Татьяны Черновол», которая неудачно подрезала на трассе джип «Кайен», прекрасно сработал. Резко возросла посещаемость воскресных «вече». Поэтому к каждому новому «собранию» старались организовать подобный «информационный повод», чтобы активизировать протест. Очень хорошо работала схема с «вывозом активистов в лес». Избитое лицо Игоря Луценко прекрасно гармонировало с трендом «нас убивают за мирный протест». Из этой же серии пробитая голова Юрия Луценко, который, пребывая в традиционном состоянии острого алкогольного отравления, полез выяснять отношения с «Беркутом». Проведывание «героя» в отделении госпиталя, послы ЕС, поправляющие подушечку под головой экс-министра МВД, цветы и апельсинчики на тумбочке – все это позволяло беспрерывно крутить по телевидению соответствующие сюжеты.
Поэтому идея с «сакральной жертвой», только на этот раз полноценной, то есть мертвой, стала естественным продолжением логики развития переворота в исполнении Турчинова и компании. Кастинг на роль такой жертвы начался с кандидатур журналистов «Украинской правды» – Сергея Лещенко и Мустафы Найема. Однако предложенные кандидаты на роль сакральной жертвы были отвергнуты из-за того, что слишком уж явно прослеживался сюжет с убийством Георгия Гонгадзе (создателя «УП»). Еще один труп журналиста из «УП» – это перебор. Вот так, «мирно», за чашечкой кофе, в уютных креслах партийного офиса «Батькивщины» шло обсуждение наиболее перспективных жертв «кровавого режима Януковича». И тут пастор вспомнил о фильме украинского режиссера Сергея Проскурни «Тарас Шевченко. IDентификация». Этот фильм еще в декабре 2013 года ему принес Николай Томенко, который, в свою очередь, взял копию фильма у автора - Сергея Проскурни. Он больше известен как театральный режиссер, крайне активный участник первого, «оранжевого майдана». Фильм о Тарасе Шевченко, премьера которого с помпой состоялась в Мистецьком арсенале в 2013 году, основывается на простой идее: люди различных национальностей, живущие в разных странах, рассказывают о своем отношении к украинскому поэту. Там есть эпизод, когда молодой армянин Сергей Нигоян читает стихи Шевченко. И вот оказывается, что этот армянин уже третий месяц стоит на майдане. Как все «удачно складывается»... Вторая «сакральная жертва» – молодой, двадцатипятилетний белорус Миша Жизневский – была выбрана с учетом его национальности. Родственники Жизневского далеко в Белоруссии, выступать не будут. А если брать украинца, то его родственников затаскают следователи. Логика Пастора была простой: один труп можно списать на случайность, а два – это уже система, козырь для давления на «кровавый режим Януковича».
22 января, рано утром, все информационные выпуски Украины открывались одной новостью – о трагической гибели героических защитников майдана Сергея Нигояна и Михаила Жизневского. Причем сначала стало известно о Нигояне, а потом о Жизневском. Это, конечно же, был сильный удар по Януковичу. МВД стало проводить расследование. Однако в условиях «народного возмущения», активно раздуваемого лидерами оппозиции, предварительным результатам следственных действий никто не верил. Тем не менее следствие выяснило, что Нигояна убили в ночь с 21 на 22 января в районе гостиницы «Днепр». Труп подбросили поближе к месту дислокации «Беркута» на улице Грушевского. Даже появилась версия, что Нагоян упал с балюстрады стадиона «Динамо», убитый выстрелом «беркутовца». Вскрытие показало, что Нигояна, как и Жизневского, убили из охотничьего оружия. У первого два проникающих ранения дробью в области сердца и одно ранение в голову. Судя по всему, добивали для верности. У второго – сквозное ранение грудной клетки охотничьей пулей. На вооружении сотрудников правоохранительных органов, понятное дело, подобного оружия не было. Министр МВД Захарченко заявил, что правоохранители и служащие внутренних войск находятся на Европейской площади без табельного оружия. Никто из них не применял и не мог применять его против демонстрантов. Однако на фоне массовой истерии, умело спровоцированной оппозицией, заявления Захарченко и представителей МВД просто игнорировались.
«Майдан» заранее назначил «убийц» – это, конечно же, прислужники «кровавого режима Януковича». Расчет делался на то, что аргументы милиции никто не станет слушать, поэтому особо не заморачивались с оружием и инсценировкой «убийств». Вот стоит «Беркут», вот лежал труп Нигояна. Кстати, где лежал труп Жизневского, «свидетели» так и не смогли точно показать. Одни кивали на стадион, другие на клумбу в центре Европейской площади. Но журналистов, в первую очередь телевизионных, это не смущало. Заявления сотрудников милиции они брали чисто для «объективности», уделяя основное время в сюжете «зверствам «Беркута», убивающего мирных протестантов». Активно распространялась версия о «снайперах «Беркута», которые и убили «героев». И никого не смущал тот факт, что выстрелы были сделаны из охотничьего оружия.
Очень, надо сказать, удачно сработал и трюк с «исчезновением» одного из лидеров «Автомайдана» Дмитрия Булатова. 22 января, практически одновременно с информацией об «убийствах героев нации», появилось и сообщение об «утрате связи с Булатовым».
Продолжение следует.
