«Русскостью» дважды подпортили императорскую кровь

Недавнее сообщение о том, что Евгений Лебедев, сын российского олигарха и бывшего разведчика по линии Службы внешней разведки Александра Лебедева, стал членом британского парламента (точнее пэром — членом палаты лордов), конечно, всполошило российский истеблишмент. И вызвало всплеск самых разных эмоций.

От чёрной зависти («из грязи в князи») до тупого патриотического восторга («знай наших!») и полного равнодушия («ну и что?»). И все эти проявления абсолютно оправданы. Посудите сами: новый «русский» пэр владеет крупными англоязычными изданиями — газетой «The Evening Standard» и популярной «The Independent», за его спиной солидным массивом стоят деньги папы, впечатляющие падкий на золотую монету английский высший свет. Но главной «заслугой» перед Туманным Альбионом пэра Евгения стало то, он состоял в прекрасных отношениях с нынешним премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном. Ещё до его карьерного взлёта и в мэрское кресло Лондона, и в премьерское. Лебедевы со своими СМИ поддерживали консерваторов, и когда те победили, вознеся вверх Джонсона, тот не забыл друга-помощника и включил его в список из 36 человек, которые и «опэрились» по решению королевы Елизаветы II.

Нет особого проку от пэрства Евгения и самой России, в которой он уже практически не живёт. И дело не в том, что Евгению эта Россия — глубоко по барабану, а он — уже давно плоть от плоти английских селебрити, стал всего лишь ярким символом успешной легализации семей русских мультимиллионеров, скупивших недвижимость в Великобритании во благо домочадцев. Россия просто была щедрой «дойной коровой», которая и «унавозила» бессмысленное для неё пэрство. К тому же, благодетель новоявленного лорда, премьер Джонсон, глубоко враждебен России и проводит яркую русофобскую политику.

Правы и равнодушные. Потому что они прагматики и понимают две вещи. О первой ещё в начале XIX века сказала законодательница моды и салонодержательница баронесса Анна-Луиза Жермена де Сталь (мадам де Сталь): «Нет ничего более фальшивого, чем английская аристократия. Их лорды, как правило, вовсе не потомки крестоносцев и паладинов Карла Великого, а наследники тюдоровских торговцев шерстью, елизаветинских пиратов, а также колониальных торговцев и арматоров времён Реставрации». Чтобы «обновить кровь» и внеэкономически привлечь во власть деловых и успешных людей, британская монархия очень успешно торговала дворянством, званиями, статусами, тем самым привязывая к трону очень нужных ей и стране деятелей.

Во-вторых, — и это самое главное! — что бы русские ни делали в Европе за последние несколько столетий в плане вливаний в тамошнюю аристократию, покупки званий и достоинства, недвижимости и произведений искусства, содержа модные салоны и целые страны во главе с прогнившими венценосцами, обедневшими до уровня церковных мышей, они всё равно будут там чужими. Не «своими», второстепенными выскочками-парвеню с тугой мошной, которая влечёт своими размерами, но брезгливо отталкивающая её хозяев в кругу «своих».

Даже самые богатые и титулованные русские всегда были для Европы «бастардами». В том числе, не избежали этой участи и императоры российские, тоже бывшие и ставшие жертвой европейской политики в отношении России. Европа всегда хотела Россию либо подчинить себе и ободрать, либо оттолкнуть и унизить, даже когда русские полки Александра Суворова, Михаила Кутузова или Ивана Паскевича наводили страх на весь континент и запросто то отбирали, то возвращали троны и замки, власть и имущество королям и императорам. Европейцы угодливо гнулись, видя победителей, и слащаво-приторно улыбались им во фронтальном поклоне, чтобы обязательно плюнуть на фалды камзола, когда к ним поворачивались спиной. Или — того хуже — грязными ручонками рылись в родословных, там ища подтверждения «вторичности» русских и собственной высокородности, которая якобы и оправдывала подлость, двурушничество и брезгливость в отношении «неравноценных».

Ярчайшим проявлением этого стал тот факт, что когда в 1917 году пала Российская империя, а император Николай II отрёкся от престола и был-таки арестован победившими революционерами, то никто и пальцем о палец не ударил, чтобы его спасти. И это при том, что, например, король Британской империи Георг V был двоюродным братом Николая по материнской линии. Их матери — родные сёстры, а сами кузены были похожи, как две капли воды. Не помогли Николаю ни германский кайзер Вильгельм II, его троюродный дядя, ни император Австро-Венгрии Карл I, предкам которого войска упомянутого выше русского фельдмаршала графа Паскевича фактически вернули трон в 1848 году.

В итоге, из огня Первой мировой войны победительницей вышла и уцелела только Британская империя, а пали остальные четыре — Российская, Германская, Австро-Венгерская и Турецкая (Оттоманская). Победитель Георг V прожил до 1936 года, когда и был умерщвлён собственным лейб-медиком бароном Бертраном Доусоном, который дабы облегчить страдания впавшего в кому после тяжёлого бронхита монарха, ввёл ему морфин и кокаин и таким образом совершил эвтаназию. Но стало это известно лишь 50 лет спустя.

Первым в 1922 году в изгнании в Португалии окочурился, но своей смертью, австрийский император Карл. За ним в 1926 году во французском Сан-Ремо и тоже в изгнании отошёл к Аллаху и турецкий султан Мехмед VI. Дольше всех гужевал в этой жизни германский «дядя Вилли», который больше всех хорохорился и думал о возвращении трона, даже с Адольфом Гитлером хотел задружиться и умер в 1941 году в Голландии. А вот российского Николая II вместе со всей семьёй и наследником Алексеем в 50 лет от роду 17 июля 1918 года расстреляли в подвале дома в Екатеринбурге, а останки попытались растворить в кислоте и навсегда сравнять с землёй в окрестных лесах.

Но, как говаривал в булгаковском романе «Мастер и Маргарита» вечно ёрничающий балагур Коровьев, «вопросы крови ? самые сложные вопросы в мире!». А его «шеф» Воланд соглашался: «Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода! Кровь!». Кровь недоброжелатели пустили не только императору Николаю II. Они же дважды попытались подпортить её его предкам. Именно по крови он, кажется, и не подходил чопорным и голубокровным европейцам. Несмотря даже на то, что если верить официальной его родословной, то по крови русским Николай был всего лишь на 0,78125%, всё остальное — кровь европейских, в основном немецких принцесс, на которых женили его предки. Да и династия его была не русская — Романовы, а уже смешанная — Гольштейн-Готторп-Романовы. Вот что показывает по крови беглый анализ родословной русских царей и императоров:

— Алексей Михайлович Тишайший Романов (1629—1676) + Наталья Нарышкина = Пётр I — 100% русской крови;

— Пётр I (1672-1725) + Марта Скавронская (Екатерина I) = Анна Романова — 50%;

— Анна Романова (1708—1728) + Карл Гольштейн-Готторп = Пётр III Гольштейн-Готторп-Романов (с него и пошли все Гольштейн-Готторп-Романовы) — 25%;

— Пётр III Гольштейн-Готторп-Романов + Екатерина II Ангальт-Цербстская = Павел I Романов — 12,5%;

— Павел I Романов (1754—1801) + Мария Вюртембергская = Николай I — 6,25%;

— Николай I (1796—1855) + Александра фон Гогенцоллерн = Александр II — 3,125%;

— Александр II (1818—1881) + Мария Гессенская = Александр III — 1,5625%;

— Александр III (1845—1894) + Дагмар Датская = Николай II — 0,78125%

Расстрелянный наследник-цесаревич Алексей был бы по крови ещё меньшим русским. И это, кажется, отлично понимала его мать — императрица Александра Фёдоровна (урождённая принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадт). Она, понимая ненависть русских ко всему немецкому в годы войны с Германией, потребовала убрать добавку «Гольштейн-Готторп» из названия династии в «Готском альманахе» — самом, как утверждают историки и словари, авторитетном справочнике по генеалогии всей европейской аристократии, ежегодно издававшемся на немецком и французском языках до 1944 года. Но факт по-любому оставался фактом — Россией правили «немцы» с единственным «вкраплением» датчанки — матери Николая II.

Но ещё раньше европейцы пытались доказать «худосочность» и вторичность российской династии по двум главным направлениям. Во-первых, тем, что сами Романовы, пришедшие к власти в России в 1613 году (царь Михаил I Романов), не имели права на русский трон московских Рюриковичей, у которых было так называемое «естественное право на власть». Московские рюриковичи соединяли в себе кровь и варяга Рюрика, и византийских императоров Палеологов, и чингизидов Золотой Орды. Все эти династические кровные потоки слились в первом русском царе Иване IV Грозном с 1547 года (бабушка София — из Палеологов, мать Елена Глинская — из чингизидов), но пресеклись на его бездетном сыне Фёдоре I Иоанновиче в 1598 году. Последний Рюрикович из суздальской княжеской ветви на русском троне — царь Василий Шуйский, отрешённый от власти в 1610 году.

Романовы же выводили своё право на трон тем, что одна из них — Анастасия Романовна, урождённая Захарьина-Юрьева, была первой женой царя Ивана Грозного и матерью царя Фёдора Иоанновича. А ещё они утверждали, что дед царя Михаила — Никита Романович Захарьин — был женат на дочери князя Александра Борисовича Горбатого-Шуйского, Рюриковича по происхождению, взявшего Казань, но казнённого самим Иваном Грозным. На этом основании ранние Романовы утверждали, что они — тоже потомки Рюрика. Но многие, сомневающиеся в легитимности Романовых на русском троне, с этим не согласны до сих пор.

Во-вторых, именно с подачи европейцев при дворе императрицы Елизаветы Петровны, а потом и императрицы Екатерины II раздувались слухи, что даже Гольштейн-Готторп-Романовы не имеют «естественного» права на престол, так уже второй император из них — Павел I — незаконнорождённый. Потому что отец его — не император Пётр III Гольштейн-Готторп-Романов, а придворный красавец Сергей Салтыков из древнейшего боярского рода. Императрице-де Елизавете был кровь из носу нужен наследник, а Пётр III ни мычал, ни телился в сексуальном плане. Вот «жеребец» Салтыков и обрюхатил великую княжну и будущую императрицу Екатерину по «высочайшему заказу». А как только та разродилась сыном Павлом в 1754 году, Елизавета отправила Салтыкова в Европу, а сама занялась воспитанием внука. Салтыков же умер где-то на чужбине, и даже год его смерти точно неизвестен.

Позже эти слухи были опровергнуты, прежде всего, тем, что император Павел I был очень похож на отца императора Петра III. Как, впрочем, и на мать и на Салтыкова:

Тогда недоброжелатели зашли с другой стороны — распустили слухи о том, что сын Павла I — император Николай I — тоже незаконнорождённый, вообще от придворного совсем уж низкого происхождения, гоф-фурьера Даниила Бабкина (1771—1858), тоже высокого и статного красавца, который ведал во дворце комнатным убранством и прислугой.

Тут история ещё более запутанная. Когда жена сына и великого князя Павла, которого императрица Екатерина II страшно не любила, родила двух первых сыновей — Александра и Константина, дело было сделано. Императрица взяла внуков на воспитание и собиралась передать трон не сыну Павла, а внуку Александру. И Павел, и его жена Мария Фёдоровна (урождённая принцесса София Доротея Вюртембергская) отдалились друг от друга, перестали делить общую постель и пустились во все тяжкие в плане сексуального разгула. В результате такой «семейной жизни» у них было 10 детей, выжило 9, но только троих первых — сыновей Александра и Константина, дочерей Александру — Павел признавал своими.

В 1925 году, уже при СССР, где всячески насмехались над царями и старались всячески их дискредитировать, была даже опубликована копия письма Павла I, всё же ставшего императором после внезапной смерти Екатерины II, в котором он писал своему соратнику и «доверенному другу» Фёдору Ростопчину: «Вам, как одному из немногих, которому я абсолютно доверяю, с горечью признаюсь, что холодное, официальное отношение ко мне цесаревича Александра меня угнетает. Не внушили ли ему пошлую басню о происхождении его отца мои многочисленные враги?

Тем более это грустно, что Александр, Константин и Александра мои кровные дети. Прочие же?.. Бог весть! Мудрено, покончив с женщиной всё общее в жизни, иметь ещё от неё детей. В горячности моей я начертал манифест о признании сына моего Николая незаконным, но Безбородко умолил меня не оглашать его. Всё же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг „к дядям”, с глаз моих: гоф-фурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя — завидная судьба! Но Безбородко и Обольянинов правы: ничто нельзя изменять в тайной жизни царей, раз так предположил Всевышний. Дражайший граф, письмо это должно остаться между нами. Натура требует исповеди, и от этого становится легче жить и царствовать. Пребываю к вам благосклонный Павел».

То есть, как видим, Павел знал, что его третий сын Николай — не его, и хотел лишить его звания великого князя, но тогдашние канцлер империи Александр Безбородко и генерал-прокурор Пётр Обольянинов отговорили его от скандала.

И случилось то, что случилось: императора Павла I убили в результате дворцового переворота, его старший сын — император Александр I — умер бездетным, второй сын — Константин — из-за морганатического брака от престола отказался, и императором стал «гоф-фурьерский ублюдок» Николай. Тот, который подавил восстание декабристов, повесил пятерых из них и вошёл в историю, по версии всё тех же революционеров, как «Николай Палкин».

И вот с императором Николаем I у Гольштейн-Готторп-Романовых всё ещё сложнее. Он вполне мог быть Бабкиным. Многое говорило об этом. И то, что мать Мария Фёдоровна его повелась на молодого 23-летнего красавца Даниила Бабкина, который был на 12 лет моложе её. Сделать ей это вроде бы посоветовала свекровь императрица Екатерина, которой она пожаловалась на гулянки и холодность мужа. «Милая, сделай проще, отплати своему мужу той же монетой», — вроде бы сказала Екатерина. И Мария Фёдоровна «отплатила» — в 1796 году родила сына Николая. И то, что сам будущий император Николай I чисто внешне разительно отличался и от отца, и от братьев. Например, он стал самым высоким императором в истории России: его рост достигал 2 м 5 см, даже выше Петра I, рост которого был 2 м 4 см. А вот рост его отца Павла I — 1 м 66 см.

Такие вот дела: если все эти слухи — правда, тогда последние четыре российских императора являются потомками Бабкина, то есть русскими по отцовской линии: у Николая I — 50% русской крови, а у Александра II — 25%, у Александра III — 12,5%, а у Николая II — 6,25%. При этом два предыдущих — Александр и Павел — тоже русские, потомки Салтыкова.

В Российской империи, кстати. Ходили два анекдота — о Николае I и его внуке Александре III. Как-то Александр III заинтересовался семейной тайной и повелел своему бывшему наставнику и обер-прокурору святейшего синода Константину Победоносцеву выяснить, кто же был на самом деле родителем его прадеда императора Павла I. И когда Победоносцев ответил, что возможно отцом был Салтыков, то Александр перекрестился и сказал: «Слава Богу, мы русские!» Позже тот же Победоносцев сообщил царю, что он ошибся, и тот опять перекрестился и молвил: «Слава Богу, мы законные!».

И точно так же ещё раньше, когда императору Николаю доложили, что возможная его невестка и жена сына Александра — принцесса Мария Гессенская — может быть незаконнорождённой, он ответил: «А мы-то с тобой кто? Пусть осмелятся в Европе назвать супругу российского наследника незаконнорождённой!» То есть, он не отрицал, что незаконнорождённый. А знаете, кому он это сказал? Князю Алексею Орлову, начальнику III отделения собственной канцелярии и шефу жандармов, который был внебрачным сыном графа Фёдора Орлова. Да-да, брата Григория Орлова, который в 1762 году организовал дворцовый переворот и привёл на трон Екатерину II, бабушку Николая I.

Вот так вот. И своего возможного отца Даниила Бабкина Николай I не обижал. Бабкин, который начинал в Зимнем дворце конюхом и истопником, за 38 лет придворной службы сделал блестящую карьеру гоф-фурьера, стал потомственным дворянином и прожил 87 лет. Другой его законный сын Григорий уже стал генералом от инфантерии и, кстати, был очень похож на императора Николая I.

И вот ведь что самое интересное: по слухам, чуть раньше, в 1795 году, от ещё одного своего любовника, статс-секретаря Сергея Уханова императрица Мария Фёдоровна родила и дочь Анну Павловну, которая в 1840 году стала... королевой Нидерландов. Её потомки и сегодня сидят на троне этой страны. Кровь русского статс-секретаря есть и в этой как бы Оранской династии. Но ничего, Европа монархическая терпит. Всё потому же принципу: им можно всё, а вот в России все «ущербные» и худосочные» по крови. Вот, возможно, ещё и поэтому не спасали от большевиков последнего российского императора Николая II — кровью «не вышел»....

... Но если император не вышел, то что уже говорить и пэре за деньги Евгении Лебедеве. Ему хорошо, наверное, а вот России ни холодно, ни жарко. Как утверждает известная английская социальная антропологиня Кейт Фокс, «только буржуа покупают мебель — настоящие аристократы мебель наследуют». А известный российский певец Сергей Трофимов в молодости как-то пел:

Я не ищу наследственные связи,
Но хочется спросить в кругу друзей:
Я понимаю, что из грязи в князи,
Но где взять столько грязи на князей?

Какой народ, такие и бояре.
Так что ж теперь на зеркало пенять.
А вот за что поперли государя -
Так тут умом Россию не понять…