Решающей битвы за Херсон не произошло
В военном отношении положение российской группировки на правом берегу Днепра действительно было непростым. Днепр от Каховки до Херсона и далее до устья — это не просто два берега широкой реки. Левобережье — это примерно на 10 километров в ширину пойма, плавни, сплошной массив озёр, зарослей камыша, вдоль и поперёк пересекаемый многочисленными протоками и ериками.
Помимо Каховской ГЭС, ещё один переход через пойму — насыпная дамба от Олешек до Антоновского моста. То есть паромным средствам приходится преодолевать не 1—2 км, как при классической переправе через широкий Днепр, а 15—20 км (судоходные протоки извилисты, не идут по прямой), что на порядок снижает пропускную способность паромных переправ.
Есть и ещё одна проблема в преддверии зимы. Это лёд. В последние годы в низовьях Днепра он редкий гость, но гарантий от капризов погоды нет. А ледостав на Днепре действительно мог стать катастрофой. С одной стороны, в силу его редкости в районе Херсона, ледокольных судов тут крайне мало, с другой — лёд там практически никогда не бывает такой мощности, чтобы по нему мог проехать даже лёгкий транспорт. В этом случае правобережье Херсонщины действительно оказалось бы полностью отрезано от «Большой земли» и, возможно, на несколько месяцев.
Побывавший 4 ноября в Киеве помощник Байдена по национальной безопасности Джейк Салливан предложил Зеленскому продемонстрировать «открытость» к переговорам с Россией. И одновременно потребовал в ближайшие дни начать наступление на Херсон, дабы приурочить его взятие к саммиту G20 в Индонезии, который начнётся 15 ноября, и на котором «украинский вопрос», видимо, будет центральным.
Однако картина украинской военной победы не сложилась: российские войска организованно ушли на левый берег, пока противник оставался на тех же позициях, что и в апреле. Если называть вещи своими именами, это серьёзная уступка, позволяющая Зеленскому заключить мир на «победной волне».
При этом никакие промежуточные договорённости типа очередного «Минска» Россию не устроят — нужен договор, нормализирующий ситуацию вокруг Украины и двусторонние отношения, а разрешение территориальных споров оставляющий на будущее с консервацией сложившейся линии разграничения.
Однако укро-патриоты требуют от Зеленского полной победы, а США хотят продолжать использовать человеческие ресурсы Украины как «боевых холопов» против России. «Миролюбие» Зеленского свелось бы разве что к готовности вести переговоры «без предварительных условий», т.е. бесконечно долго.
Позицию России было доверено огласить Марии Захаровой: «Мы по-прежнему открыты к переговорам. Мы никогда от них не отказывались, мы готовы их вести, разумеется, с учётом тех реалий, которые складываются на текущий момент».
А из Вашингтона звучит: «Урегулирование конфликта на Украине возможно лишь после вывода российских войск». Это Байден. Салливан вторит своему номинальному боссу: «Москва могла бы закончить конфликт завтра при желании. Мы надеемся на переговорный процесс в будущем. Наш президент Джо Байден только что сказал, что этой войне необходимо положить конец, достигнув соглашения, но мы хотим, чтобы прерогативой президента Зеленского было определение условий, при которых он сядет за стол переговоров, среди которых уважение границ и признание ответственности за содеянное российской стороной» (выделено мною. — И. С.).
И на фоне того, что американцы хотят, самый яркий маркер — отказ Зеленского от участия в саммите на Бали сразу после ухода из Херсона российских войск. Для Украины, не являющейся постоянным членом «клуба двадцати», приглашение даже в качестве гостя — событие (особенно если приглашают тщеславного актёра). Американцам пришлось употребить усилия, дабы добиться формального приглашения от страны-организатора саммита (Индонезии), но приглашение оказалось мнимым: оно было сделано в паре с заранее предусмотренным отказом Зеленского от поездки.
Отсутствие Зеленского означает и формальное отсутствие самой возможности предметного разговора по Украине — невыполнимость американского требования о том, чтобы «прерогативой президента Зеленского было определение условий, при которых он сядет за стол переговоров».
Так какую цену заплатят Украина и её жители за гипотетический мир?
Игорь Скрипка
