Протесты показывают: Иран в двойном тупике
Исламская Республика Иран оказалась в экономическом и политическом тупике, пишет эксперт в Le Monde.
Митинги отражают также возмущение поборников религиозного правительства: они полагали, что сутью режима должен быть шиитский ислам. The Times призывает Запад "воспользоваться шансом изменить Иран".
Поднявшуюся в Иране протестную волну можно объяснить тем, что Исламская республика оказалась в двойном - экономическом и политическом - тупике, пишет исследователь из Международного института стратегических исследований (IISS) Клеман Терм.
Рабочие и частично средний класс протестуют против ухудшения условий жизни, но не только, отмечает автор. «Тегеран оказался перед лицом важнейшего вызова - восстановить порядок и в более долгосрочной перспективе - обеспечить выживание революции 1978-1979 годов. Митинги против режима обусловлены как сиюминутными, так и структурными причинами. К первым относится повышение цен (к примеру, яйца подорожали на 40%), объявление о прекращении ежемесячных субсидий для самых бедных и разорение банков», - поясняет эксперт.
Иранцы сильно разочарованы тем, что соглашение по Иранской ядерной программе (ИЯП) 2015 года не оправдало надежд на улучшение жизни. Кроме того, они предпочли бы, чтобы средства от нефтяной ренты распределялись не среди клиентов Ирана в регионе («Хизбалла», «Хамас», отдельные шиитские ополчения в Ираке и особенно в Сирии), а были потрачены внутри их собственной страны.
Структурные причины социального протеста, такие как коррупция и неподобающее распределение нефтяной ренты, режим не способен вылечить, пишет Терм. Существует каста привилегированных, которые пользуются рентой и не делают ничего, чтобы организовать ее перераспределение среди аутсайдеров. Отсюда возникает чувство огромной несправедливости.
«Для управления недовольством основатель Исламской республики учредил замысловатую политическую систему, которую можно отнести к разряду авторитарного избирательного режима, - отмечает эксперт. - В Иране это не функционирует из-за существования персидского либерализма (...) и экономического провала Исламской республики. Неолиберальная политика жесткой экономии, соответствующая рекомендациям МВФ, входит в противоречие с революционными обещаниями отдавать приоритет обездоленным (мостазафин)».
Что может сделать центристский президент Рухани? Он вынужден назвать козлом отпущения Америку для оправдания провала экономической политики системы, которая всегда презирала подобные вопросы, говорится в статье. Аятолла Хомейни в свое время заявил, что «экономика - удел ослов».
Тогда речь шла о приоритете духовных вопросов, поясняет автор. «Тем не менее, сегодня вопросы политэкономии ставят Иран перед лицом противоречий между фигурой муллы-бизнесмена и капиталиста и амбициями Исламской республики. Часть обездоленных выходит на улицы, чтобы выступить против захвата богатств страны новой политико-религиозной элитой. Так выражается резкое неодобрение поборников религиозного правительства, которые полагали, что шиитский ислам должен быть сутью любого легитимного правительства в Иране», - заключает Терм.
Журналистка немецкого издания Die Welt Франческа Каферри побеседовала с Ширин Эбади - иранской правозащитницей, которая в 2003 году стала лауреатом Нобелевской премии мира.
Эбади считает, что протесты 2009 года были связаны исключительно с политикой, однако сегодняшние акции "могут действительно стать началом чего-то очень большого" и они не прекратятся, даже если будут решены непосредственные экономические вопросы, которые привели к протестам.
«Иран находится в тяжелом экономическом кризисе. Масштаб коррупции по всей стране ужасает», - указала Эбади.
К тому же Иран имеет чрезвычайно высокий уровень военных расходов: люди больше не могут видеть, какие деньги тратятся на армию, сказала правозащитница.
«Больше всего разочарована молодежь, - отметила Эбади. - Для ее озлобленности есть еще другие причины: экстремально высокая безработица».
«Социальная пропасть между богатыми и бедными увеличилась в последние годы, и это ключевой элемент для понимания того, что здесь происходит», - подчеркнула Эбади.
«Может ли жесткая позиция американского президента по отношению к иранскому правительству привести к тому, что люди снова будут поддерживать режим?» - спросила журналистка.
Правозащитница ответила: «Сегодняшние протесты показывают, что люди дистанцируются от правительства и не намерены без критики поддерживать его. И это несмотря на Трампа».
Говоря о роли Европы, Эбади посоветовала: «Прежде чем заключать какие-либо торговые договоры, Европе нужно думать о правах человека в Иране».
Когда почти десять лет назад настроенные против президента Махмуда Ахмадинеджада иранские студенты вышли на улицы, он назвал их «прахом и грязью» и послал службы безопасности разбивать им головы и арестовывать их лидеров. Теперь его якобы либеральный преемник Хасан Рухани столкнулся с более сложной задачей, считает обозреватель The Times Роджер Бойз.
«Запад ошибался в 2015 году, рассчитывая на долговечность Рухани и его план модернизации Ирана, - пишет автор. - Этот расчет - назовем его пари Обамы - состоял в том, что обуздание иранской ядерной программы сделает регион более безопасным, позволит снять санкции с Тегерана и спонсировать либерализацию под руководством Рухани, что сделает будущее использование режимом ядерного оружия немыслимым». Вместо этого средства пошли на поддержку режима Асада, «Хизбаллы» и политики военного авантюризма.
Автор указывает на такие проблемы Ирана, как рост безработицы, сокращение госсубсидий на топливо и продукты питания и введение налога на тех, кто путешествует за границей. Это дало каждому общественному слою причину для недовольства.
«Это взрывоопасная ситуация напоминает мне Польшу 1980 года, когда движение «Солидарность», основанное на недовольстве рабочих, объединило вокруг себя различные общественные группы", - вспоминает Бойз. Это стало предвестником гибели коммунизма как правящей идеологии - и он пал восемь лет спустя.
«У Рухани и, возможно, у всей теократической системы еще меньше времени», - полагает журналист.
«Европейцам стоит пересмотреть политику по отношению к Ирану, - призывает автор. - До сих пор Тегеран сталкивал европейские страны, подписавшие ядерную сделку, с Трампом. Теперь нам нужно поговорить с командой Трампа и договориться об общих целях: разве отвечает общим интересам Запада превращение Ирана в военного лидера региона? (...) Как мы достучимся до рядовых иранцев и убедим их, что подрывная деятельность их правительства за рубежом наносит ущерб их статусу в мире?».
«Перед иранцами стоит четкий выбор между пушками и маслом. Мы должны подтолкнуть их к правильному будущему», - заключает Бойз.
