Признание республик Донбасса: КНДР готовится к воссоединению с Южной Кореей?
Признание Донецкой и Луганской народных республик со стороны КНДР стало крайне важным событием. Сражающийся Донбасс теперь признан уже двумя ядерными державами. При этом, российское влияние на Северную Корею гораздо меньше, чем на Сирию, не говоря уже об Абхазии или Южной Осетии. К слову, независимость последних в Пхеньяне не признают до сих пор. Значит, дело не только в усилиях российской дипломатии по «лоббированию» суверенного статуса молодых республик. Этот шаг именно сейчас очень понадобился самой КНДР. Но зачем?
В России часто считают, что Северная Корея для Китая это то же, что Белоруссия для России, или вовсе полностью зависимая от Пекина во внешних вопросах территория. «Признание республик Донбасса КНДР — это первый серьёзный шаг Китая в поддержку России. Без Пекина Пхеньян таких серьёзных шагов бы не предпринял», — сообщил телеграм-канал «МИГ». С авторами можно согласиться в том, что КНДР очень сильно зависит от КНР. Однако эту зависимость не стоит переоценивать.
При всей важности связей с Китаем, Северная Корея принимает ключевые внешнеполитические решения самостоятельно. Невзирая на предупреждения из Пекина, в КНДР в 2017 г. провели ядерные испытания. После этого Китай и Россия поддержали в Совбезе ООН жёсткие санкции. Ким Чен Ын в ответ не принял спецпосланника, прибывшего с докладом об итогах съезда Компартии Китая. Этот шаг сочли нарушением дипломатического протокола. С тех пор отношения двух стран улучшились, однако последний пакет санкций можно снять лишь совместным решением всех членов Совбеза. Нетрудно предугадать, что США и Великобритания наложат вето по этому вопросу.
Западные и японские СМИ иногда обвиняют Пекин в нарушении антипхеньянских санкций. Якобы в китайские порты иногда заходят северокорейские корабли с углём. Однако теперь у КНДР открывается важный канал для обхода всех ограничений — ведь, в отличие от Москвы, ни Донецк, ни Луганск резолюций в ООН не подписывали. Важно и то, что окно возможностей открылось на Донбассе, где российское влияние гораздо сильнее китайского.
Официальный Пекин воспринял новость о признании республик Донбасса и разрыве отношений между Пхеньяном и Киевом весьма сдержано. «Наша позиция по украинскому вопросу последовательна и ясна. Китай выступает за мирное урегулирование споров в соответствии с целями и принципами Устава Организации объединённых наций, урегулирование разногласий путём переговоров и недопущение эскалации ситуации», — такой уклончивый комментарий дал представитель МИД КНР Ван Вэньбинь. Интересно, что спрашивал его об этом репортёр южнокорейского агентства Yonhap.
На неофициальном уровне блогер Чжань Хао, один из наиболее популярных в китайском интернете политологов, обратил внимание на тот факт, что КНДР намерена работать с ДНР и ЛНР через своё посольство в Москве:
«Грубо говоря, Северная Корея рассматривает их и Россию как единое целое. Северная Корея потеряла дипломатические отношения со страной, которая вот-вот погибнет, но улучшила отношения с мировой и очень сильной в военном отношении державой».
Главные выгоды для КНДР, по мнению китайского аналитика, могут быть связаны с ожиданиями на ближайшее будущее. Сейчас Соединённые Штаты нагнетают атмосферу новой холодной войны, и Северная Корея неизбежно оказывается на переднем крае этого противостояния.
Рост геополитической напряжённости может даже перерасти в войну с Южной Кореей. Поэтому для Северной Кореи сейчас очень важно накопить ресурсы, а улучшение отношений с Россией само по себе является огромным накоплением политических ресурсов. Что касается России, то для противостояния США она будет очень нуждаться в Северной Корее в качестве пограничного буфера, для защиты Дальнего Востока. Инструменты для защиты у КНДР есть — достаточно вспомнить межконтинентальные баллистические ракеты, способные достичь территории Соединённых Штатов.
Конечным результатом победы или поражения в новой холодной войне станет изменение географической территории. Для Корейского полуострова, таким образом, появляется возможность воссоединения. Однако за объединением Севера и Юга должна стоять поддержка крупных держав. При этом для Северной Кореи рискованно полагаться только на Китай. Поэтому стратегически для КНДР необходимо придерживаться также линии России. «Не стоит недооценивать эту „транзакцию‟, здесь объективно скрыта более крупная „транзакция‟, которая оказывает огромное потенциальное влияние на будущую географию», — подчёркивает Чжань Хао.
«Признание КНДР Донецкой и Луганской народной республик вряд ли уместно рассматривать под углом китайско-корейских отношений, — рассказал эксперт РИСИ Роман Лобов. — Теоретически представители Пекина и Пхеньяна могли обмениваться мнениями по поводу ситуации на Украине вообще и о статусе народных республик в частности. Заявления о том, что Пхеньян принимает внешнеполитические решения только по указке Пекина — это старое заблуждение, если не сказать — пропагандистский миф, который транслируется, прежде всего, в американской аналитике. Безусловно, в Пхеньяне могут в определённой мере учитывать озабоченности Пекина по ряду вопросов региональной повестки, включая ядерную проблему Корейского полуострова. Однако последнее слово явно будет не за Чжуннаньхаем [резиденцией китайского руководства]».
По его мнению, дипломатическое признание Донецка и Луганска Пхеньяном в большей степени выглядит реверансом в сторону России. Это символический жест, который показывает стремление КНДР продемонстрировать поддержку северянами линии Москвы как в украинском конфликте, так и в противостоянии с США и их союзниками. Кроме того, северокорейцы не могут не учитывать и откровенно сложной ситуации, которая возникла во взаимоотношениях России и Республики Корея. Несмотря на то, что Южная Корея занимает гораздо более сдержанную позицию по вопросу давления на Москву, не предпринимая каких-то инициативных шагов (в отличие, например, от Японии), очевидно, что сложившаяся ситуация сужает пространство для возможного российско-южнокорейского сотрудничества. И северокорейцы, возможно, это учитывают, ожидая изменение баланса в политике России на Корейском полуострове в пользу большей поддержки социалистической республике.
При этом о начале практического сотрудничества и обмене какими-либо товарами в обход санкций говорить пока рано.
«Если сторонам удастся выстроить максимально удобные транспортно-логистические маршруты, и если Донецк, Луганск и Пхеньян проявят заинтересованность к развитию проектов экономического сотрудничества (а она, судя по всему, есть), то почва для такой кооперации будет. Сейчас стороны находятся на начальном этапе выстраивания сотрудничества, и говорить об этом что-то определённое сложно. Во-первых, зависит от того, готовы или нет таможенные власти России пересмотреть свой подход к соблюдению санкций в отношении КНДР. Будет ли на это политическое решение с более высокого уровня принятия решений, скажем так. Потому как если смягчение санкций не удаётся провести через Совбез, то это рано или поздно произойдёт явочным порядком», — считает Роман Лобов.
Юрий Александров
