Привилегия быть русским
Несколько дней назад в одном из телеграм-каналов я наткнулся на небольшой сравнительный анализ положения дел в России и Китае, сделанный через призму национальной политики и попытки построить многонациональное государство при наличии одной большой титульной нации.
Некий Иван Владимиров, известный в ЖЖ по ником «acer120», сообщает, что, несмотря на то, что русских в РФ лишь 80,9%, тогда как ханьцев (китайский аналог русских) в КНР целых 91,5%, то есть, заметно больше, уровень моноэтничности что в России, что в Китае примерно одинаков, и вот почему.
Во-первых, размер территории в КНР, на которых некитайское население представляет большинство, значительно превосходит все наши национальные республики вместе взятые.
Во-вторых, 8,5% «неханьцев» в пересчёте на весь Китай — это аж 114 млн. человек — огромная масса людей, примерно соответствующая количеству проживающих в России русских.
И, в-третьих, вся эта масса этнически некитайского населения разделена не на 180 различных национальностей как у нас, а всего на 50, девять из которых насчитывают более 5 млн. человек.
Ну, и кроме того, есть в Китае ещё и важнейший языковой фактор, которого в России, слава Богу, не наблюдается. Ханьцы сами по себе разделены на две языковых группы — говорящих на кантонском диалекте китайского языка и на мандаринском (доля которых 68—72%), — отличающиеся друг от друга, как русский от сербского. То есть, слова вроде похожие, а что человек говорит, понять сложно.
И, тем не менее, подобное существенное различие, и даже недопонимание, если хотите, не мешает всем им считать себя единым народом и строить нацию, опираясь на мандарин. Это очень важно в контексте наших «различий» (коих, по сути, нет) между русскими, украинцами и белорусами.
В своё время, правда, на примере Германии, я пытался доказать своим украинским знакомым, что тот факт, что речь коренного жителя Баварии на немецком телевидении всегда сопровождается подстрочным переводом на обычный немецкий, не означает, что баварцы не считают себя немцами.
Кстати, в России, по меньшей мере, у 85% населения единственный родной язык — русский.
В общем, подытоживая, можно сказать, что речь идёт о похожих проблемах и попытках их решить. И это, как-никак, открывает новый аспект в российско-китайских отношениях.
Не секрет, что китайцы внимательно наблюдают за нашими действиями как во внешней, так и во внутренней политике, чтобы иметь потом возможность, научившись на чужом примере, не делать собственных ошибок.
Так, скажем, ситуации с Украиной и Тайванем не сравнивал только ленивый. А между тем принципиальная разница между мятежным островом, с точки зрения китайской политики, и «Незалежной», относительно наших политических решений, только в том, что Пекин никогда не признавал независимость своей провинции, а Россия в лице её тогдашнего руководство однажды решила, что Малороссия может быть самостоятельной. И теперь мы, по сути, изменив подход (или находясь прямо в процессе его изменения) просто исправляем ошибки прошлого.
Так вот, к чему я веду? Дело в том, что, находясь примерно в одинаковых условиях, Китай и Россия не то, что бы демонстрируют разный подход к одним и тем же проблемам, а иногда возникает ощущение, что вообще решают прямо противоположные задачи.
В то время как в Поднебесной всеми силами стараются построить «единую нацию», даже, как мы видим, вопреки имеющемуся противоречию в виде различных вариантов китайского языка, мы, заявляя о том, что русские, белорусы и украинцы — часть одного народа, продолжаем формально делить их на три разных.
Вместо того, чтобы сглаживать национальные противоречия в России и искать общее между всеми 180 национальностями, мы наоборот максимально выпячиваем наши различия — этнические, религиозные, культурные. И всё это под прикрытием разговоров о многонациональном разнообразии.
Но при этом никто, почему-то, не замечает, как от разнообразия мы постепенно переходим к розни. Взять хотя бы нынешние споры вокруг никаба, в которые власти откровенно боятся вмешиваться — это как раз прямое следствие политики «как бы чего не вышло» и «как бы кого не обидеть», но при этом «в обиде» фактически остаётся русский народ, который и цементирует нашу страну.
И в этом смысле возникает главная проблема, о которой нам любят говорить националисты и русофобы с постсоветского пространства — мол, вы, русские, не можете предложить внятный образ единства, который был бы привлекательным для других стран и народов. Какой смысл инородцам хотеть становиться условно русским, если русские оказываются самой ущемляемой и бесправной нацией у себя на Родине?
В это же время в Китае государственная политика строится таким образом, чтобы как можно большее количество «некитайцев» причисляли себя — разумеется, добровольно — к китайцам, то есть к ханьцам.
А ведь именно по этому принципу создавалось и сохранялось когда-то национальное многообразие в Российской империи, когда, с одной стороны, говорилось о происхождении — из грузин, из татар, из якутов и прочее — но, с другой, каждый оставался при этом русским офицером, русским врачом, русским купцом и так далее.
И только с приходом большевиков, разделявших марксистское представления о России как о «тюрьме народов», всё перевернулось с ног на голову и стали выпячивать отдельные национальности вместо единого народа. Хотя в итоге даже при СССР такого бардака как сегодня в РФ не было. И проблемы с никабами там просто никогда бы не возникли.
Почему это важно? В процессе формирования многополярного мира, необходимо создать такой образ России, который был бы максимально привлекателен не только для самих граждан РФ. Грубо говоря, это как в Древнем Риме, когда каждый чужеземец из вновь покорённых земель мечтал стать полноценным римлянином.
Привилегия быть русским — вот к чему мы должны стремиться в нашей национальной политике.
Именно возникновение на этой основе старой-новой общности может стать той отправной точкой, начиная с которой к нам потянутся люди из-за рубежа. И не полуграмотные и довольно дикие выходцы из кишлаков и аулов, а те, кто реально может принести пользу нашему Отечеству.
Уже сегодня немцы, американцы, швейцарцы, австралийцы и прочие едут в Россию, чтобы стать русскими, а вовсе не для того, чтобы оставаться здесь немцами и американцами. Пока им это интересно, но если всё пойдёт так и дальше, мы просто угробим в них это стремление.
А у нас и так реальная беда с демографией. Естественная убыль населения в России — минус 400 тысяч человек в год, и переломить эту опасную тенденцию, которая наблюдается уже девятый год подряд, пока не удаётся. Согласно данным, взятым из анализа Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, численность населения РФ будет неуклонно снижаться и к 2050 году составит от 135 до 145 млн человек в зависимости от сценария развития событий.
Мы, конечно, можем завести в страну ещё несколько миллионов условных таджиков, а потом ещё несколько миллионов, но долго ли после этого Россия будет оставаться Россией. Вопрос, что называется, риторический...
