Превентивный ядерный удар? Нет
Статья Сергея Караганова о необходимости трудного выбора в пользу превентивного ядерного удара по восточно-европейской стране НАТО ожидаемо вызвала большой резонанс. Кто-то воспринял её как программу действий, кто-то — как троллинг внутренних и внешних аудиторий, кто-то — как тонкий сигнал Западу, заранее проработанный на политической кухне и озвученный устами маститого учёного.
Официальная позиция явно отличается от предложенных в статье решений – в прошлом ноябре МИД России прямо заявлял о недопустимости применения ядерного оружия, ограничивая такую возможность лишь условиями российской ядерной доктрины. Более того, спекуляции западных СМИ о «российском ядерном шантаже» справедливо воспринимались российскими властями как элемент информационной войны и антироссийской пропаганды. В том же духе высказался на Санкт-Петербургском экономическом форуме 16 июня президент России. Быть может, патриарх российской школы реализма знает больше других, заранее заглядывает за горизонт и формулирует то, что только начинает витать в воздухе? Да, предложенный сценарий сильно выбивается из шаблона. Но столь же сильно выбивавшимся казался подавляющему большинству наблюдателей до февраля 2022 г. и сценарий специальной военной операции. С позиций прошедших тридцати лет он казался маловероятным. Но именно он и воплотился в жизнь. Может быть, настала очередь нового слома привычного уклада?
Независимо от того, какие мотивы стоят за предложенным материалом, он требует рациональной рефлексии с учётом принципиальности темы. В конце концов, речь о ядерном оружии, с которым связаны представления не просто о сломе, а о возможном конце всего и для всех. Представляется, что превентивное применение ядерного оружия не решит проблем отношений России и Запада. Оно значительно ухудшит международное положение России, не говоря уже о рисках эскалации в полноценный обмен ядерными ударами уже с использованием стратегических наступательных вооружений.
Исходный посыл статьи Сергея Александровича состоит в том, что украинский кризис и отношения с Западом являются для России глубокой «кровоточащей раной». Как в песок уходят человеческие жизни и материальные ресурсы, отвлекая нас от перспективных отношений с мировым большинством.
Даже военная победа в украинском конфликте не решит проблемы. Запад будет продолжать энергично сдерживать Россию, добиваясь её материального истощения и создавая условия для революционных потрясений. Данная оценка ситуации представляется верной.
Сегодня мы переживаем острую фазу обострения противоречий, которые не решило окончание холодной войны и которые усугублялись после неё. Отношения России и Запада медленно деградировали с середины 1990-х гг., хотя попытки выправить их и добиться компромисса со стороны Москвы несколько раз предпринимались. В России долгое время недооценивали восприятие нашей страны на Западе как угасающей державы, не заслуживающей равноправных отношений. На Западе же недооценивали решимость российского руководства идти на крайние меры, чтобы заставить прислушиваться к своей позиции. Украинский пожар – отложенное следствие ошибок и противоречий, которые копились более тридцати лет. То, что могло произойти ещё в начале 1990-х гг. по югославскому сценарию в виде большой гражданской войны, происходит сейчас, когда Россия и Украина давно воспринимаются в мире как разные государства и юридически являются таковыми. Открытый военный конфликт подстегнул и вывел из тени процессы, которые до того носили ползучий характер – расширение НАТО, милитаризацию альянса, расширение военного и политического присутствия на Украине и на постсоветском пространстве. На протяжении трёх десятилетий эти процессы шли медленно. После начала открытого конфликта они совершили скачок, выйдя на качественно новый уровень со времён окончания холодной войны. В их необратимости теперь нет сомнений. Столь же резко за последние полтора года произошла переориентация России на свои силы и поворот к мировому большинству в плане экономического и гуманитарного сотрудничества. То, что медленно и неохотно шло со времён Евгения Примакова, по необходимости ускорилось после февраля 2022 года.
Теперь Россия и Запад находятся в жёстком противостоянии, длительность которого просматривается на годы вперёд. Далеко не очевидно, на чьей стороне время. В России популярна точка зрения о том, что Запад вот-вот рухнет под напором объективных исторических процессов. Тогда и проблема Украины, видимо, решится сама собой. Но что, если не рухнет? Или рухнет после того, как надорвётся или упустит свои исторические шансы сама Россия? Что если время будет играть против нас даже после военной победы в специальной военной операции? Ведь политика сдерживания со стороны Запада никуда не денется.
Именно такой сценарий видит Сергей Караганов. И поспорить здесь с ним сложно. Пользуясь выражением автора, Запад от нас «не отвалит». И логично напрашивается решение в виде повышения ставок, быстрой эскалации по лестнице ядерного конфликта. Если кратко – создать кризис такого уровня, который шокировал бы Запад, заставив полностью пересмотреть свой подход к России, оставить её в покое, в том числе и согласившись на новый статус-кво по Украине. Единственное, что может шокировать до такой степени – реальное применения ядерного оружия, но без перехода ядерного конфликта на уровень стратегических вооружений.
Несмотря на внешнюю логичность, реализация данного подхода крайне опасна. Этот подход недооценивает элиты Запада и его решимость подниматься по лестнице эскалации вместе с Россией, а при необходимости и опережать её. А также переоценивает шансы на пусть болезненное, но принятие российского ядерного удара со стороны Китая и других стран мирового большинства. Переоценивает желание мирового большинства сбросить с себя «иго Запада». Упускает из вида возможные катастрофические последствия для самой России. Объясним по порядку.
В статье Сергея Караганова западная элита предстаёт как сообщество деградировавших политиканов, которые потеряли политические инстинкты за десятилетия спокойной и мирной жизни, погрязли в морализаторстве и вообще превратились в эдаких недочеловеков, продвигающих ЛГБТ, разрушающих традиционные ценности во имя тоталитарного контроля над потерявшими корни и скрепы массами. С одной стороны, такая элита хочет уничтожить Россию как оплот традиционных ценностей. С другой, ей не хватит решительности ответить на российский ядерный удар. Ведь такой ответ положит конец комфорту и тоталитарным планам.
На деле ситуация иная. Да, популизма, морализаторства и чувства своего превосходства западным политикам не занимать. Но они есть в любой публичной политике. ЛГБТ и прочие нетрадиционные проявления – действительно предмет значительно большей терпимости (если не сказать гордости) на Западе, чем на Востоке, однако и здесь обобщения вредны. Внутри Запада существует свой собственный мощный консервативный ответ и на ЛГБТ, и на многие другие нетрадиционные веяния. Более того, в авангарде антироссийского фронта выделяются как раз консервативные страны. Польша, по которой Сергей Александрович, судя по тексту, предполагает ядерный удар, – наиболее консервативная из них. В Польше запрещены аборты. Не приветствуются разводы. Общество религиозно. За нарочитую демонстрацию ЛГБТ-идентичности там подчас можно крепко получить от поджарой молодёжи со стрижкой полубокс. Другой пример есть в США. Республиканцы значительно опережают демократов в Конгрессе по внесению законопроектов о санкциях против России. А ведь именно они продвигают семейные ценности, религиозность, служение своей стране и многое другое – во всяком случае таково их электоральное ядро. Иными словами, против России выступают разные силы, в том числе вполне традиционные, далёкие от того, чтобы оторваться от исторических корней и своей идентичности. Это патриоты своих стран, отцы и матери, верящие в Бога, чтящие своих предков, ценящие свою свободу, понимающие угрозы новых социальных технологий контроля, не собирающиеся становиться компостом для тоталитарных «либералов».
Нет очевидных оснований полагать, что западная элита струсит отвечать на ядерный удар и тем более пойдёт на капитуляцию, «отвалит» от России. Скорее – наоборот. Она лишь получит больше аргументов в пользу своих позиций, ещё больше сплотится и мобилизуется.
Правительство США и других западных ядерных держав с высокой вероятностью тщательно взвесят степень ответа. Они будут стараться держать эскалацию под контролем, ударив там и тогда, когда посчитают нужным и удобным.
Следует также помнить, что за публичными западными политиками, среди которых и правда попадаются откровенные фрики, стоят профессиональные военные и бюрократические машины. Джо Байден может споткнуться на трапе или не заметить дверь. Но его возраст и чудачества с лихвой компенсируются армией дисциплинированных и квалифицированных чиновников, отличающихся к тому же низким уровнем коррупции. Формально итоговое решение примет президент. В реальности его подготовят, а где надо и продвинут чиновники. Это опасный противник. То же можно сказать об американских военных, разведке и других силовиках.
Сам сценарий ядерной эскалации тоже вызывает вопросы. Сергей Александрович точно оценивает текущие риски медленной эскалации. Запад постепенно повышает планку поставок вооружений на Украину. Если раньше речь шла об оборонительных системах, то шаг за шагом они дополняются всё более совершенными наступательными вооружениями. Грубо говоря, Россию пытаются сварить на медленном огне. Ядерная эскалация – способ выпрыгнуть из котла, резко доведя температуру до кипятка. Проблема в том, что, выпрыгнув из котла, можно попасть прямо в печь.
Представим, что Россия действительно наносит один или несколько ядерных ударов. Гипотетически – по одному или нескольким военным объектам в Польше, напрямую использующимся в украинской кампании против России. Предлогом, например, послужит поставка качественно новых типов вооружения Киеву, участие польских граждан в конфликте на Украине или же всеобъемлющая «гибридная война», которую Запад ведёт против России. Собственно, «гибридная война» может позиционироваться как уже состоявшаяся и нарастающая агрессия против России, на которую даётся ответ. Удару предшествуют ступени эскалации – призывы Западу одуматься, угрозы удара, учения, предупреждение населения об ударе и тому подобное. Наконец, следует сам удар. Допустим, применяется тактический заряд. Привести к гибели государства, отдельного воеводства и даже более или менее крупного населённого пункта он не может. Но массовые жертвы и заражение местности от него будут, равно как и красноречивая медийная картинка.
Далее НАТО должна принять решение о мерах защиты союзника. Ответный удар может последовать не сразу из-за риска быстрой эскалации. Ему будет предшествовать тщательная дипломатическая, информационная и военная подготовка. Более того, отсутствие немедленного военного ответа поставит Москву в невыгодную ситуацию. Появятся серьёзные основания для продвижения полной торговой блокады и политической изоляции. Навязать санкции незападным странам будет гораздо проще. Ранее нейтральным государствам придётся занять более жёсткую позицию. Оружие Украине, а теперь и Польше, потечёт ещё более обильным потоком. Его ограничивают только индустриальные возможности. Но они преодолимы. У самой Польши будут все основания вступить в войну. Нет сомнений, что патриотический подъём будет огромным и под ружьё встанут большие массы граждан. Даже без немедленного ответного удара НАТО российское положение на фронте существенно осложнится.
В такой ситуации Россия окажется перед новым трудным выбором – оставаться в стремительно ухудшающейся ситуации или нанести ещё более массированный удар (собственно, на это и указано в статье – Запад должен продемонстрировать явные признаки того, что он образумился). Например, десятком и более тактических зарядов. Конфликт станет ещё более яростным. Он неизбежно затронет Белоруссию, пограничные российские области. Теперь НАТО может пойти на массированный удар крылатыми ракетами, например, по Крыму, Калининградской области или по любому фронтирному региону (хотя такое решение может последовать и после первого российского удара). Что делать в такой ситуации? Отвечать тактическими ударами по остальным европейским странам? Но в этом случае последуют удары американским тактическим ядерным оружием по российским военным объектам и городам. Что дальше? Использовать стратегические вооружения? Но применивший его первым, погибает вторым в результате ответно-встречного удара. Это катастрофа с десятками миллионов жертв в России, Европе и Америке. Несладко придётся и остальным частям мира, включая мировое большинство – нарушение глобальных экономических процессов, возможные климатические изменения, радиация и другие факторы.
В рай попадут не все. Возможно, многие выживут. Но останутся в радиоактивном аду. В таком сценарии российское государство будет, вероятнее всего, катастрофически подорвано, если не уничтожено.
Важна и позиция дружественных России стран. Если Москва нанесёт превентивный ограниченный ядерный удар, возможности сохранить авторитет в странах мирового большинства у России резко сократятся. Тем более если Запад не нанесёт ответный удар сразу. Сергей Караганов правильно пишет, что неизбежной реакцией Пекина и других дружественных стран будет отторжение превентивной ядерной атаки. Но вот надежды на то, что мировое большинство в конечном итоге свыкнется с этим ради того, чтобы сбросить «иго Запада», представляются нереалистичными. Для Пекина, Дели, Эр-Рияда и многих других Россия превратится в токсичный актив. Наши аргументы, что у нас не было иного выбора, что нас вынудили на такое решение, никто не примет. К тому же, переоценивать «западное иго», а тем более желание мирового большинства избавиться от него вряд ли стоит. Как бы в очень многих странах мира ни относились к Западу (в том числе весьма негативно), большинство из них выстраивает с Западом прагматичные отношения, стремясь использовать их в своих интересах. Запад действительно утрачивает свои относительные преимущества. Но не благодаря восстанию большинства, а за счёт укрепления отдельных центров силы, в том числе в результате партнёрства с самим Западом. В общем, согласие мирового большинства с российской позицией и тем более дружное восстание против Запада с целью сбросить его «иго» – далеко неочевидный сценарий.
Возникает вопрос. Если обсуждаемые предложения рискованны и вряд ли приведут к решению проблем с Западом, есть ли альтернатива? Есть. Продолжать жить с «кровоточащей раной» в виде враждебного Запада и Украины. Но понимать, что конфронтация с Россией для Запада – тоже «кровоточащая рана», из которой утекают ресурсы и политический капитал.
На медленном огне варится не только Россия, но и всемогущий Запад. Для США такая «рана» вроде бы не является избыточной проблемой с учётом огромного потенциала. Но постепенное закипание отношений с Китаем меняет характер и опасность «раны» в виде враждебной России.
У Москвы есть возможность закрепить статус-кво на поле боя, выдержать цунами санкций и купировать попытки внутренней дестабилизации. Да, цена уже велика. Но превентивный ядерный удар не вернёт потерь и не приведёт к решению проблемы. Со временем у России появятся возможности затянуть «кровоточащую рану» или снизить потери «крови», ведь Москва – далеко не единственная головная боль для США и Запада.
Кроме того, поворот на Восток всё в большей степени может делать западное направление для России второстепенным, а затем и третьестепенным. Надежды на замирение с Западом в текущих условиях иллюзорны. Соперничество с ним – долгосрочный фактор со всеми вытекающими издержками и потерями. Однако в конечном итоге международные отношения обречены на анархию и конкуренцию. Нельзя недооценивать соперника, считать представителей его элиты слабаками. Результатом могут стать ошибочные решения.
Ядерное оружие сохраняет значение как инструмент сдерживания. В случае непосредственной военной агрессии против России и угрозы самому существованию государства его применение может стать неизбежным. В полном соответствии с действующими «Основами государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». В остальных случаях должны применяться иные инструменты внешней политики.
Иван Тимофеев. Кандидат политических наук, доцент МГИМО МИД России, генеральный директор Российского совета по международным делам, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай»
