Позывной «Дикий»: «Наши ПВО работают отлично и сбили не одну Точку У за это время»
Вот уже два года жители Донбасса защищают свою землю от киевского фашизма. В рядах защитников и те, кто только вчера закончил школу, и те, кто в мирное время уже воспитывал бы внуков. Но они взяли в руки оружие и пошли воевать.
Владимир Петрович с позывным «Дикий», в прошлом профессиональный военный, пришел в Русскую православную армию ополченцем, когда ему уже было 60 лет. Впрочем, при чем тут годы, если враг стоит у ворот и время делать выбор.
Когда в апреле 2014 года киевская власть в лице тогдашнего и.о. президента Украины господина Турчинова по команде из-за океана объявила так называемое АТО и направила на восток вооруженных людей и танки, Владимир Петрович был далеко от города. Но известие из Донбасса изменило всю его жизнь. Как военный человек, он хорошо понимал, что стоит за этим самым АТО, осознавал, что его опыт разведчика понадобится там и сейчас.
Вскоре он уже был зачислен в состав Русской православной армии как ополченец. Хотя армии в Донбассе, как таковой, тогда еще не было. Были добровольцы, которые пошли защищать своих жен, детей, матерей, свою землю.
За это время Дикий прошел длинный путь. Приходилось и отстреливаться, и в окопах лежать. Старая школа КГБ готовила настоящих профессионалов. А Владимир Петрович как раз оттуда. И мы начинаем с ним беседу.
-Два года на войне – большой срок. Когда было труднее всего?
- Конечно, в самом начале. Ведь у нас ничего тогда не было. Люди шли в ополчение с голыми руками. Травматический пистолет на вес золота. Ребята 16-18 лет шли защищать Донецк с черенками от лопат. Никто на самом деле не готовился к войне. Главным оборонительным оружием были разве что бутылки с зажигательной смесью. Ребята стояли с ними на Путиловском мосту. Стояли, осознавая, что погибнут, если на них пойдут танки. Да и блокпосты первое время были чисто символической преградой.
- Да, я помню. Противник уже был под Карловкой. Ребята с картами лежали на асфальте, а по рации им сообщали о передвижении врага. Мимо ходили люди. Кто домой, кто на дачу. И все хорошо понимали, что это уже зона боевых действий. Мир и война – они были рядом. Местные носили ополченцам еду, и никто не мог подумать, что война протянется еще долго.
- Оружие появилось ближе к середине лета. Тогда мы уже захватили воинскую часть, получили автоматы. Хорошо помню, как привезли нам первый БМП. Его нашли в укрытии рядом со станцией скорой помощи. Это было событие. Первое оружие мы брали у самих же укропов. Как говорят, отжимали. Были случаи, когда они сами меняли его у наших ребят на водку. Выстоять нам помогло то, что противник не знал, что мы очень плохо вооружены. Нас и было-то 120 человек в районе аэропорта. Украинских солдат насчитывалось раз в десять больше. Когда нам удалось обратить их в бегство, я понял, что мы все равно должны победить. Сколько бы еще не продлилась война, итог ее закономерен.
- В разведку часто доводилось ходить?
- Был такой период, когда нужно было ходить в разведку чуть ли не каждый день. На «своей территории» я знаю все тропинки, все кустики. Это район шахты Бутовка, Спартак, Авдеевка. Все прилежащие к аэропорту участки изучил вдоль и поперек. Всегда ходил один, за что и получил позывной «Дикий». Вот где-то костер жгли, тут ветка обломана, а вчера была целехонька, тут новый отпечаток следа или брошенный окурок. По этим признакам можно определить, что в Донецк под покровом ночи прошла диверсионная группа. Доводилось и сутками в лесу сидеть. Недалеко от Ясиноватой было одно кафе. Там на берегу домик довольно приличный, столики. В мирное время было популярное место. Мы знали, что хозяин поддерживает украинскую армию. Чутье подсказывало, что он мог укрывать у себя врага. На это указывала и одна существенная деталь. Были убраны и куда-то увезены собаки. Ясное дело, если в доме чужие люди, они начнут лаять и привлекут внимание. Солдаты, догадываясь, что за домом могут следить, соблюдали конспирацию. Но перед утром у самого дома всегда гас света, тогда как над столиками он еще продолжал гореть. Значит, выключал его человек, а не автоматика. Все мои выводы после подтвердились. Всю эту группу мы взяли.
Еще очень важно было на первых порах создать осведомительскую сеть на территориях, которые находились под украинской властью. Потом оттуда мы получали четкую информацию о всех передвижениях, о численности войск. Это была очень важная работа, которая позволила сократить количество обстрелов Донецка. Если бы не слаженная работа разведки, поверьте, от окраин Киевского и Куйбышевского районов мало бы что осталось.
-У вас были свои агенты в этих населенных пунктах?
- Агентом становился каждый неравнодушный человек. Сеть получилась такая, что потом и ходить никуда не надо было. Люди звонили и сообщали обо всех передвижениях техники, живой силы. Звонит женщина: «Ребята, в вашу сторону техника поехала. В машинах, а снаряды на «Катюшу» похожи». И мы понимали, что речь идет о «градах». Постоянно звонили наши люди из Марьинки. Как-то сообщили о 16 БМП и о том, в каком особняке расположен штаб противника. Бывало, мы получали сообщение о дислокации врага, когда он только подъезжал на позиции и готовился к обстрелам. Так было возле Красногоровского кирпичного завода, откуда враг обстреливал Старомихайловку, окраины Кировского района. Вот представьте, звонит женщина, наш агент, и кричит в трубку: «Бейте туда, куда бил Гиви». И мы сразу меняем координаты. Другая женщина передала оперативные сведения о минировании моста. Мы их сообщаем ребятам, которые там базируются. Отвечают, мол, не может быть, мы там только что прошли. Но оказалось, что женщина была права и мост уже успели заминировать. Другая наш агент передала о прибытии в Авдеевку группы татар из Крыма. Но они даже не воевали, а только грабили. Потом куда-то исчезли. Я вам скажу, что донбасские женщины – это что-то особенное. Часто они поражали меня своим бесстрашием, будучи в тылу у врага, спасли жизни многим нашим солдатами.
- Ходить в разведку было опасно, ведь подходы к населенным пунктам, занятых украинской армией, минировались?
- Без риска не обходилось. Нужен опыт, чтобы не пропустить растяжку. Они периодически появлялись в разных местах. Сложнее было с минами, которые потом разбрасывали по территории с помощью артиллерии. Здесь, как я говорю, нужно чутье и опыт.
-Приходилось задерживать диверсантов?
- Не один раз. Диверсантов видно сразу. Когда-то задержали ребят, которые искали в центре Донецка улицу Чапаева. Почему-то они решили, что такая обязательно должна быть. На том и попались. Как-то на Путиловском рынке, который был уже наполовину разбит, задержал двоих американских шпионов. Они снимали разрушенные прилавки, людей. Ну, мало ли. Кто только разрушенный Донецк не фотографировал. А вот чутье подсказало, что это не простые любители. Так и оказалось. Вызвал подкрепление, и в итоге в сумке у них нашли отчеты об обстрелах краеведческого музея, школы, жилых домов. Они не только снимали объекты, но и оставляли маячки. У них также было с собой две тысячи долларов и гривны. Как потом стало известно, гривнами они расплачивались с теми, кто помогал им устанавливать маячки и координировать обстрелы. Все деньги им шли через банк Коломойского.
- Откуда сегодня приходят вооруженные диверсанты, ведь Донецк закрыт блокпостами, а пробираться случайными тропами опасно, они могут быть заминированы? Как они провозят оружие?
- До войны именно в промышленном Донецке было сосредоточено немало очень богатых людей, которым нужно было как-то обеспечить защиту своего нечестно нажитого капитала, роскоши. Почти у всех было оружие. Оно хранилось в гаражах, в подвалах, других укрытиях. Когда началась война, они первые бежали из города спасать свой бизнес. Деньги, драгоценности вывезли, а вот оружие было переправить на украинскую сторону сложнее. Мало того, когда только началась заварушка в Киеве, именно они везли разными путями в Донбасс оружие. Они люто ненавидят всех сторонников республики, всех, кто виноват в том, что им пришлось бежать и терять прибыль. Есть и такие, что из мести или с целью вернуть все, что у них было, пытаются взорвать республику изнутри. У них тут остались свои люди. Они из Киева дают им команду, что делать, как использовать на территории города припрятанное оружие. Именно местные диверсанты обстреливали территорию шахты имени Засядько. Потом их взяли. Делайте выводы. Время сейчас такое, что диверсант может жить у вас за стенкой. Этим людям щедро платят за разного рода диверсии, в том числе и идеологические.
-Что делать в этой ситуации?
- Быть предельно бдительными. Понятно, что все устали от войны, но разного рода разговоры о том, что нас слили или обманули, часто могут оказаться простой провокацией. Нас никто не слил и не бросил. Это – война. И не все, что происходит на фронтах, нужно знать обывателям, которые в силу возраста или здоровья не могут взять в руки оружие. Могу сказать одно – ситуация очень серьезная, но все под контролем.
- В Донецке иногда люди слышат очень тяжелые взрывы, но после никто никому не объясняет, что это было. Люди волнуются.
- Я же вам сказал – все под контролем. Были попытки запустить в нашу сторону Точки-У, но еще ни одна не достигла цели. Они были взорваны в воздухе. Однако сообщать об этом всем подряд не стоит. Люди уже на пределе. Это же понятно. Наше ПВО работает отлично, и это главное, что я вам хочу сказать.
- Какие настроения у солдат в армии ДНР? Снизился ли боевой настрой, ведь после дебальцевского котла (а прошло с того времени больше года) так и не было ни одной серьезной победы. Мы почти не движемся, стоим в обороне, а в это время враг не перестает обстреливать наши позиции и мирные города, продолжают гибнуть люди.
- Боевой дух не снизился. Даже если солдат на время ушел из армии и сейчас работает на производстве, чтобы кормить семью, он хорошо понимает, что сделают с его женой, детьми, со всеми родными карательные батальоны, если они только войдут в город. Все ждут приказа наступать. И если он будет, то вчерашние защитники тут же вольются в армию ДНР.
- Сами украинские солдаты, которых мы иногда берем в плен или же те, что сдаются, понимают, на что пошли?
- Мне доводилось разговаривать с украинскими пленными. Все они повторяют одно и то же. Мол, нас заставили. Как можно заставить взрослого человека идти убивать мирных граждан, если он нормальный человек. К сожалению, с нами сегодня воюет заблудившаяся нация, у которой нет ни родины, ни знамени, ни чести. Это свора рабов, готовых лизать пятки своим господам за океаном.
- Чем вы сейчас занимаетесь?
- Я тоже временно перешел на мирные рельсы. Сейчас у нашей армии есть хорошие беспилотники, которые без риска для людей фиксируют дислокацию и передвижения войск противника. Теперь уже не нужно сутками сидеть в засаде. Для разведки применяются более современные методы. Вот есть счеты и есть калькулятор, компьютер, который может делать самые сложные вычисления. Я в этой цепочке счеты. Старые советские счеты, которые, конечно, еще могут пригодится в другой ситуации. Сейчас я занимаюсь гуманитарными вопросами. Вы знаете, в том же Киевском районе до сих пор в подвалах живут люди. Они никуда не хотят отсюда уходить, ведь наверху их дома, их разбитые квартиры. Помогаем, как можем. Второе мирное направление – создание в городе добровольных народных дружин. Постепенно в город со стороны Украины возвращается криминал, не дремлют и диверсанты, как я уже сказал. Думаю, простые люди это одобрят. Жизнь станет спокойней и уверенней. Но нужны добровольцы, которые бы охраняли покой граждан не за вознаграждения, а по зову сердца, ведь мы же не требуем дополнительную плату за то, что наводим порядок у себя дома. Ну, а если потребуется, разведчик Дикий снова пойдет в бой. Ведь все ребята, с которыми мы стояли плечо к плечу мне все равно, что сыновья. Они никогда не бросят раненого в бою, всегда прикроют грудью товарища. Они – настоящие.
Людмила Лях
