Последняя черта: развяжет ли Трамп войну с Ираном в 2020 году?
Буквально за считаные дни ситуация на Ближнем Востоке накалилась до предела. Убийство иранского генерала Касема Сулеймани нарушило хрупкий баланс в отношениях Ирана и США, наблюдавшийся в последние месяцы. В ответ на убийство одной из ключевых фигур Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР) Тегеран обещал радикальные меры и нанёс ракетный удар по американским позициям в Ираке. Военное вмешательство Вашингтона неотвратимо?
Буквально за считаные дни ситуация на Ближнем Востоке накалилась до предела. Убийство иранского генерала Касема Сулеймани нарушило хрупкий баланс в отношениях Ирана и США, наблюдавшийся в последние месяцы. В ответ на убийство одной из ключевых фигур Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР) Тегеран обещал радикальные меры и нанёс ракетный удар по американским позициям в Ираке. Военное вмешательство Вашингтона неотвратимо?
После убийства командующего спецподразделением «Кудс» представители Ирана незамедлительно отреагировали весьма воинственной риторикой. Как заявил секретарь Высшего совета безопасности Ирана Али Шамхани, в арсенале государства имеется 13 сценариев мести Вашингтону. И даже «самый маленький» из этих сценариев «станет ночным кошмаром для Америки». В ночь на 8 января Тегеран инициировал ракетный удар по американским военным объектам в Ираке. А в случае ответа со стороны США на этот шаг, в КСИР грозились атаковать Дубай и Хайфу и также нанести удар по территории США. В свою очередь Дональд Трамп предостерёг, что в случае атаки на американцев, Вашингтон нанесёт «быстрый и сильный удар» по 52 целям в Иране.
Однако, судя по всему, сценарий, толкающий Ближний Восток к масштабному военному конфликту, — пока откладывается. В результате атаки со стороны Ирана, получившей название «Мученик Сулеймани», жертв со стороны США не зафиксировано. Согласно последней информации, иранские ракеты повредили или уничтожили несколько истребителей, дислоцированных на авиабазе Эйн-аль-Асад в Ираке. Стало быть, начало Третьей мировой в ближайшие дни можно не ожидать. Собственно, такой вывод можно сделать из последовавшего обращения Дональда Трампа к нации. Президент заявил, что иранский удар нанёс незначительный урон американским базам. «Похоже, Иран отступил, это хорошо для всего мира», — заявил Трамп. В качестве ответных мер президент объявил о введении новых санкций, а также обещал, что пока он находится на посту президента, Тегеран не будет обладать ядерным оружием.
Такая риторика явно далека от планов нанести «удар возмездия» с уничтожением десятков важнейших объектов иранской инфраструктуры. В свою очередь, Иран, подготавливая свой ответ, сработал весьма осторожно. Накануне ракетного удара по американским рубежам в Ираке, постпред Ирана при ООН Маджида Тахт-Раванчи направил письмо в Совет Безопасности ООН, в котором заявлялось о праве страны на самооборону согласно статье 51 Устава ООН. Следует полагать, что отсылки к международному праву призваны уравновесить ранее звучавшие угрозы иранских военных и дают понять, что Иран не теряет самообладания. Равно как и США, которые отметили, что по итогам дуэли с Ираном «всё хорошо».
И если «всё хорошо», значит, стороны ведут более тонкую политическую игру.
После убийства Сулеймани, обладавшего солидным авторитетом на родине, было очевидно, что ответной реакции не миновать. Обещая сровнять с землёй города американских союзников, Тегеран не столько всерьёз намеревался это сделать, сколько удовлетворял общественный запрос на месть за Сулеймани. Понятно, что любая серьёзная атака на американских военных или удар по территории союзников — навлекли бы на Иран всю военную мощь союзников при поддержке авиации НАТО. В Тегеране понимают, что такой конфликт не оставил бы шансов Исламской республике. Правда здесь возникает и проблема возможной реакции со стороны Китая и России. Исследовать этот маршрут развития событий в Вашингтоне тоже не хотели бы. Достаточно вспомнить, что вопреки наиболее пессимистичным прогнозам на тему потенциальных столкновений российских и американских военных в Сирии, — США так и не соблазнились возможностью «случайно» ударить по российским позициям.
Экспериментировать с подобными раскладами желающих не нашлось ни у одной из сторон. В итоге, исполняя обещанную месть за гибель легендарного генерала, Тегеран нанёс реальный удар, но без далеко идущих последствий. Вашингтон не собирается забрасывать Иран томагавками. И едва ли это сейчас выгодно Дональду Трампу, который в преддверии выборной кампании хотел бы отчитаться об исполнении одного важного пункта своей программы-2016: США в его президентство снизили степень вовлечённости в международных конфликтах. В частности, вывод американских военных из Сирии, который в Пентагоне могли бы оценить как провал «ястребов», Трамп обернёт в своё предвыборное достижение.
Но каков же мотив у опасной авантюры с убийством Сулеймани?
Кое-что проясняет материал Washington Post, по версии которого инициатором операции по устранению иранского генерала является госсекретарь США Майкл Помпео. Согласно изданию, именно Помпео в течение нескольких месяцев уговаривал Трампа пойти на убийство Сулеймани. Президент, в свою очередь, изначально не поддерживал эту затею. Мнение Трампа якобы изменилось после недавней атаки на американскую военную базу неподалёку от города Киркук в Ираке, в которой обвинялись проиранские силы. Но зачем госсекретарю понадобилось толкать Трампа на такой шаг? Следует пояснить, что Майк Помпео — человек Пентагона и яркий представитель «ястребов», которые в президентство Трампа понесли определённые потери. Сирийский контингент, который был передислоцирован в Ирак — далее должен был отправиться в США. Так недавно решил иракский парламент, проголосовавший за вывод американских войск из страны. Это означало бы крупнейшее фиаско Пентагона за долгие годы. Теперь же, когда регион всколыхнула акция США и реакция Ирана, команде «ястребов» нетрудно обосновать присутствие американских военных.
Но это далеко не всё, что получает Вашингтон от дестабилизации в регионе. Одна из главных мишеней ближневосточного хаоса — это Китай. Фактически, убийство Сулеймани можно рассматривать как новую главу в экономическом противостоянии США и КНР. Не секрет, что иранская нефть питает ненасытную китайскую экономику. И вкупе с прочей ближневосточной нефтью обеспечивает 40% годового потребления Китая. И что важно — эти поставки протекают через «бутылочное горлышко» Ормузского пролива, который в случае военного конфликта будет перекрыт. Именно на эти действия пытался спровоцировать Иран Майк Помпео, который по совместительству с лоббированием интересов Пентагона является одним из главных стратегов торгового противостояния с Пекином. Недавно госсекретарь провернул серьёзную операцию в Нидерландах: заставил правительство страны запретить компании ASML, выпускающей фотолитографическое оборудование для микросхем, выполнять заказы для Китая.
Стоит вспомнить прошлогодние атаки на саудовские танкеры, в которых обвинялся Иран. Они якобы совершались Исламской Республикой в ответ на нефтяные санкции со стороны США. Летом 2019 года мир замер в ожидании «танкерной войны», но Иран так и не закрыл Ормузский пролив. Впрочем, этого бардака оказалось достаточно, чтобы Китай отказался от разработки в Иране самого крупного в мире нефтегазового месторождения Южный Парс. В октябре 2019 года стало известно, что китайская корпорация CNPC вышла из проекта. Нельзя забыть и недавнюю атаку дронов на саудовские НПЗ Saudi Aramco. В диверсии обвинялись иранские военные. Но главные риски, опять же, несёт Китай, который за прошедший год стал одним из ключевых потребителей нефти из Саудовской Аравии.
Досталось и европейцам. После разрыва ядерной сделки, инициированного Вашингтоном в 2018 году, Евросоюз также потерял доступ к нефтегазовым проектам Ирана. В частности, из-за санкции Вашингтона против европейских компаний, Франция была вынуждена вывести Total из разработки Южного Парса, который разрабатывался в партнёрстве с Китаем.
Новая эскалация напряжённости вокруг Ирана — будет подана к столу переговоров между США и Китаем 15 января, когда должна быть подписана «торговая сделка». Очевидно, что Майк Помпео включит тему Ирана и безопасности проливов в неформальный перечень взаимных уступок. Наконец, хорошим бонусом обострения ситуации в регионе может стать повышенный спрос на американское оружие со стороны Саудовской Аравии и Израиля. В общем и целом, конфликт с Ираном выгоден Пентагону и его лоббистам, противостоящим китайскому и европейскому влиянию в регионе. Но весьма некстати для Дональда Трампа, который попробует переизбраться на теме сокращения американского присутствия на Ближнем Востоке, экономии бюджета и достижении торгового компромисса с Китаем. Понимая это, персонажи вроде Помпео в ближайшие месяцы попытаются втянуть Трампа в новые конфликтные эпизоды на Ближнем востоке. Впрочем, это будет не так просто ещё и потому, что в Иране теперь хорошо понимают, что Белый дом использует праведный гнев Исламской республики для решения широкого круга своих геополитических задач. Стало быть, вместо молниеносных ударов возмездия развернётся сложная и долгая игра.
