Порошенко стряхнул пыль с дела Тимошенко: В Киеве выступила экс-прокурор из США, которая посадила Павла Лазаренко
Сколько сил и энергии ушло у Януковича, чтобы доказать украинским избирателям, что лидер «Батькивщины» Юлия Тимошенко является самой заурядной воровкой. Точнее, не заурядной, а гениальной, так как простая девочка из Днепропетровска умудрилась стать миллиардершей и премьер-министром Украины.
За воровские проделки Юлии Тимошенко снова взялись на Украине. Отмашку дала Банковая: все старые дела вытащили из архивов, стряхнули с них пыль и запустили с размахом. Такое даже не снилось Януковичу: в Киев для чтения лекций пригласили экс-прокурора Марту Берш. Именно она посадила за решетку украинского топ-коррупционера, бывшего премьер-министра Павла Лазаренко. Тимошенко чудом избежала суда, так в дело вмещался Госдеп США и будущий премьер-министр Украины проходила по делу лишь как сообщница Павла Лазаренко.
О чем же говорила Марта Берш в Киеве? Приводим ее выступление.
Политической мотивации с американской стороны в деле Лазаренко не было. Была ли с украинской? Не знаю. Нам было все равно, что политически в тот момент происходило в Украине, нас интересовало только раскрытие преступления
Лазаренко провел через швейцарские банки сотни миллионов долларов, в 1997-м опустошил счета, боясь, что прокуратура их арестует
В 1997–1998 годах в прокуратуру Северного округа Калифорнии в Сан-Франциско начали поступать официальные запросы от Генеральной прокуратуры Украины по делу господина Лазаренко. В то время документы были написаны на русском или очень плохо переведены на английский, поэтому тяжело было понять, что конкретно пытались узнать украинские прокуроры.
Меня ввели в расследование дела, мой шеф знал, что я умею читать на русском. Русский также знал один из агентов ФБР, который с нами расследовал дело. Это было решающим, потому что приходилось перерабатывать огромное количество информации, а знание языка очень сэкономило время: мы без перевода изучали документы, откидывали ненужные и сосредотачивались на главном.
В 1998-м я впервые прилетела в Киев, чтобы собрать доказательства и опросить свидетелей по делу. Пока мы были в Украине, в Швейцарии тоже открыли дело против Лазаренко. Выяснилось, что господин Лазаренко провел через швейцарские банки сотни миллионов долларов, а в августе 1997-го опустошил свои банковские счета, боясь, что швейцарская прокуратура по запросу Генпрокуратуры Украины их арестует.
Деньги он забрал, но их надо было куда-то положить. Украинский премьер-министр выбрал банк в островном государстве Антигуа и Барбуда. Такая огромная транзакция – уже сигнал для США, потому что деньги на швейцарских счетах господин Лазаренко держал в долларах и вдруг перевел их из Женевы в Антигуа. Любая долларовая транзакция в мире обязательно проходит через банк США и подпадает под американскую юрисдикцию.
Нам оставалось лишь отслеживать денежные средства Лазаренко. Они вывели нас еще на три-четыре разные коррупционные схемы
Деньги, связанные с господином Лазаренко, прошли и через два маленьких банка в Сан-Франциско. Мы это видели из ведомостей швейцарских банков, вышли на эти два американских банка и потребовали от них ведомости о счетах. Нам оставалось лишь отслеживать денежные средства господина Лазаренко и наблюдать, на что они выведут. Они вывели на еще три-четыре разные коррупционные схемы. Дело разрасталось и развивалось, мы видели, какие большие суммы проходили через банковские счета.
Мы продолжали расследование, собирали доказательства. На этом этапе у следствия уже были неофициальные черные ведомости из Швейцарии и Украины. Но этого было мало: чтобы привлечь господина Лазаренко к ответственности, нужны были показания свидетелей. Это был невероятно сложный и долгий процесс, потому что большинство доказательств находилось за границей США – в 30 разных странах мира. Нам пришлось сделать запросы на международно-правовую помощь во все эти 30 стран. Мы выезжали за сбором доказательств в Украину, Швейцарию, Турцию, Кипр, Англию и так далее.
У нас также были проблемы с показаниями свидетелей, чтобы доказать мошенничество. Согласно законодательству США, мы не можем предоставлять суду задокументированные свидетельские показания. Люди, проходящие в деле как свидетели, обязаны предстать перед судом лично и вживую давать показания. Это жесткие и сложные правила, установленные для того, чтобы доказательства в суде не были сфальсифицированы.
Тимошенко отказалась давать показания. Мы делали официальные запросы в Россию, но РФ также отказалась сотрудничать
Могу рассказать о Тимошенко лишь то, что мне было известно на этапе следствия, и высказать свое личное мнение после ознакомления с доказательствами и показаниями свидетелей.
Из материалов дела следовало, что в конце 1995 года, когда господин Лазаренко стал первым вице-премьер-министром и отвечал за энергетический сектор, компании "Единые энергетические системы Украины", созданной Юлией Тимошенко, ее мужем и еще одним человеком, было предоставлено эксклюзивное право на распространение российского природного газа в Днепропетровской области. А это высокопромышленная область Украины, которая потребляет очень много природного газа. Гарантии компании ЕЭСУ об эксклюзивном праве продажи газа предоставил господин Лазаренко, используя свое служебное положение.
ЕЭСУ имела материнскую компанию в Лондоне. Исходя из банковских ведомостей, деньги от продажи газа проходили через счета ЕЭСУ, далее – в компанию Somali, которая располагалась на Кипре и была создана Тимошенко и ее мужем. Из Somali средства шли на швейцарские счета Лазаренко.
Из беседы со свидетелями я поняла, что после распада СССР господин Лазаренко предоставлял официальные правительственные услуги предприятиям, а те взамен платили 50% своей прибыли. Мы пытались допросить госпожу Тимошенко, следствие рассматривало ее как потерпевшую, то есть предпринимателя, у которого государственный служащий вымогал деньги. Госпожа Тимошенко была на встрече со своим адвокатом и отказалась давать показания.
Согласно законодательству США, судья имеет право оценить доказательства самостоятельно. В нашем случае судья откинул часть обвинений в связи с недостаточностью доказательств. Эти обвинения касались "Единых энергетических систем Украины" и продажи российского газа, хотя мы считали, что там были серьезные мошеннические схемы.
Эти схемы касались покупки с 1996 года компанией ЕЭСУ газа у российской компании "Газпром". Чтобы доказать эти обвинения, нам нужны были доказательства и показания свидетелей из России. Мы подавали несколько официальных запросов, но Россия также отказалась сотрудничать с американской прокуратурой. Именно поэтому судья отклонил пункты обвинения, касающиеся мошеннических схем компании "Единые энергетические системы Украины".
В американском суде 95% дел заканчиваются обвинительным приговором
Мы сфокусировали внимание на господине Кириченко, проживавшем в США .
Из банковских ведомостей следовало, что именно Кириченко отвечает за перевод средств Лазаренко. Мы обнаружили, что Кириченко солгал при заявке на получение американской визы. Это серьезное преступление, за которое грозит пять лет тюрьмы. Прокуратура выдвинула господину Кириченко обвинения, он нанял хороших адвокатов, мы начали переговоры о возможности сотрудничества.
Соглашение о признании вины – распространенная практика в американской системе уголовного правосудия. В США около 95–98% всех дел криминального характера решаются на досудебном этапе через соглашение о признании вины, которое подписывают сторона обвинения и сторона защиты. И дело против того, кто пошел на сотрудничество со следствием, закрывается. Остальные 2–5% уголовных дел, которые попадают в суд, в 95% случаев заканчиваются обвинительным приговором. Подозреваемые в уголовном преступлении идут на сотрудничество со следствием, потому что понимают: вероятность получения обвинительного приговора уже в суде очень высока. Соглашение о признании вины – колоссальный инструмент в правоохранительной системе.
Именно на такое соглашение пошел господин Кириченко и согласился сотрудничать со следствием в обмен на наше обещание, что мы не будем преследовать его за более тяжкие преступления. И тогда, и сейчас я считаю, что согласие Кириченко на сотрудничество было чрезвычайно важным. Он взял на себя серьезный риск в отношении своей жизни, здоровья и финансового благополучия, но согласился говорить правду, отвечать на допросах и дать показания в суде. Показания господина Кириченко очень помогли следствию и стали решающими для обвинительного вердикта в деле Лазаренко.
Из 52 пунктов обвинения Лазаренко был признан виновным по восьми и получил девять лет тюрьмы
Суд длился примерно 10 недель. В конце судебного разбирательства, после трех дней раздумий и совещаний, малое жюри из 12 присяжных решило признать Лазаренко виновным по всем 52 пунктам обвинения, которые мы выдвинули.
Это было в июне 2004 года и было лишь началом судебной саги, потому что господин Лазаренко и его адвокаты подали апелляцию, после чего были отменены еще несколько пунктов обвинения. В итоге из 52 пунктов обвинения Лазаренко был признан виновным по восьми и получил девять лет тюрьмы.
Всего, вместе со следствием и судом, дело Лазаренко длилось почти семь лет и включало в себя колоссальную работу по сотрудничеству с другими правоохранительными органами из-за границы. Это невероятно долго. Невозможно прогнозировать, сколько времени на это уйдет, слишком много переменных. Но на раскрытие дел, касающихся серьезных финансово-мошеннических дел, обычно уходят годы.
Я ушла из департамента юстиции США в частную практику на этапе апелляции господина Лазаренко. Ушла, потому что невероятно устала за эти семь лет. Но с точки зрения вынесенного приговора вполне удовлетворена решением суда. Считать ли дело успешным, учитывая, сколько времени, сил и ресурсов было потрачено, а из 52 пунктов обвинения господина Лазаренко осудили лишь по восьми и он отсидел девять лет? Это пусть решают другие.
Если конфискация произойдет, имущество Лазаренко попадет в казну США. Хотя моя позиция – вернуть эти деньги Украине
Мы расследовали дело господина Лазаренко почти семь лет, довели его до суда. Но даже имея все доказательства в пользу стороны обвинения, дело Лазаренко показало, насколько тяжело привлекать к ответственности коррумпированного государственного чиновника высокого ранга, злоупотреблявшего своими полномочиями и выкачавшего миллионы долларов через счета в разных странах мира.
Для подобных дел необходимо очень много времени и ресурсов. Вы столкнетесь со значительным количеством правовых преград и культурных различий. Вряд ли бы мы успешно довели дело до конца, если бы не несколько важных факторов:
1. Согласие господина Кириченко на сотрудничество со следствием и его свидетельские показания.
2. Помощь правоохранительных ведомств разных стран мира.
3. Возможность работать над делом столько, сколько было нужно. Над делом Лазаренко работали три прокурора и несколько агентов ФБР. Двое из нас читали на русском, что существенно сократило и время, и усилия следствия.
Что касается счетов господина Лазаренко, они сейчас заморожены, никто не имеет права ими распоряжаться. В Вашингтоне продолжается большая судебная баталия вокруг конфискации имущества бывшего премьер-министра Украины. Департамент юстиции США подал гражданский иск о конфискации имущества бывшего премьер-министра Украины. (В США у Лазаренко заморозили несколько сот миллионов долларов и конфисковали элитный особняк в Калифорнии. – "ГОРДОН".)
Разбирательство по иску длится уже 10 лет, господин Лазаренко нанял новых адвокатов, которые очень активно пытаются противодействовать попыткам департамента конфисковать это имущество. Если конфискация произойдет, имущество попадет в американскую казну. Хотя моя позиция была и остается – вернуть деньги Лазаренко Украине.
Я не знаю, почему не улучшается ситуация с борьбой с коррупцией в Украине. Как человек извне скажу: должно быть достаточно политической воли
В США есть коррупция. Это факт. Это человеческая природа. Но в США коррупция не достигает таких значительных масштабов, как в других странах. А это означает, что в Америке есть:
- действенные законы и нормы, которые предотвращают коррупцию.
- 200 лет демократической культуры, согласно которой государственная служба, пусть не так высоко оплачиваемая, как частная, вызывает уважение в обществе.
Независимость судебной ветви власти в борьбе с коррупцией принципиально важна. И если верно то, что сейчас судебная власть в Украине поддается влиянию сверху, единственный выход – создать специальный суд, на который в принципе невозможно влиять. И нужно гарантировать судьям надлежащую зарплату и требовать от них прозрачности в рассмотрении дел. Если у вас есть Национальное антикоррупционное бюро, но нет независимого суда – вы далеко не продвинетесь.
Также важен такой инструмент, как соглашение о признании вины на досудебном этапе. В большинстве европейских стран этого нет, но это очень важный инструмент. Если вы прокурор, для вас невероятно важна возможность привлечь свидетелей, единственный способ для этого – соглашение о признании вины, когда в обмен на показания вы предложите им что-то взамен, например снять обвинения.
Критически важны для борьбы с коррупцией и построения демократического общества независимые объективные СМИ и журналисты, которых не контролирует ни власть, ни олигархи. Журналисты могут то, чего не может ни власть, ни рядовые граждане. Я периодически преподаю курс лекций в калифорнийской Школе журналистики Беркли, потому что считаю: профессия журналиста-расследователя очень важна, но, к сожалению, малооплачиваемая и сопряжена с серьезным риском.
Не знаю, почему не улучшается ситуация с борьбой с коррупцией в Украине. Вряд ли я та, кому стоит адресовать этот вопрос. Но как человек извне, который наблюдает за этим всем, скажу: должно быть достаточно политической воли. И не только у людей, присутствующих сегодня здесь, но и у тех, кто при власти. Должны быть независимые институции, которые имеют опыт и умение вести подобные дела. Точно так же должны быть законы и нормативные документы, которые бы эффективно предотвращали злоупотребления властью.
