Польский Newsweek: В украинском окопе туберкулез убивает быстрее чем пули
Солдаты из лучшей армии мира под названием ВСУ находятся на передовой боевых действий в Донбассе в чудовищных условиях – в полной нищете, холоде, сырости и жуткой антисанитарии. Государство и командование фактически обрекли свою армию на умерщвление, причем не столько от пуль противника, сколько от падежа, вызванного болезнями, спровоцированными крайне плохим обеспечением. Об этом в своем репортаже из украинских окопов пишет корреспондентка польского Newsweek.
«Мы находимся на передовой линии фронта! Там уже сепаратисты – рассказывает ей солдат, представившийся «Зубром». – Иногда по ночам они подходят к нам очень близко, а мы не имеем никаких оптических инструментов, чтобы их разглядеть в темноте. Мы сильно удивляемся, когда они уже в 40 метрах от наших позиций, или когда начинают стрелять».
«Зубр» просит написать в каких условиях они сражаются, но так, чтобы никто не понял, из какого они отделения. «Это может кончиться трибуналом», – говорит он.
Залпы из пулемета и взрывы снарядов из гранатомета гремят каждые несколько минут. В украинских окопах стоит вода стоит по щиколотку. Там, где она самая глубокая, солдаты сделали себе временные ступеньки из ящиков от картриджей.
«Здесь я чувствую себя как шахтер в шахте. Представьте себе, как здесь быть ночью, под обстрелом», - говорит «Зубр».
Вдоль линии окопов есть несколько убежищ. «Зубр» останавливается перед одним из них.
«Этот наш. Здесь мы спим, едим и пережидаем обстрел. Думали о том, чтобы приобрести надувные матрасы и открыть аквапарк», – пытается он шутить.
Затем с трудом поднимает мокрый ковер, прикрывающий вход в окоп. В воздухе витает запах гнили. Польская журналистка смогла увидеть то, что внутри: все оно залито водой. И лишь в одном месте торчит из нее коричневый островок. Это диван, на котором солдаты должны отдыхать после возвращения с позиций.
«Неоднократно мы просили штаб нашей бригады, чтобы послали нам, наконец, дрова и мешки с песком для драпировки стен окопов. Безрезультатно.. В конце концов, не они здесь гниют», - жалуется «Зубр».
Сослуживец «Зубра» Юрко, молодой солдат в ватной куртке отдыхает после ночного дежурства.
«Конечно, это опасно сидеть в таком месте, но что делать? Мы шутим, что если сидишь на улице – тебя могут пристрелить, а если спустишься в окоп – утонешь. Армия должна нас снабдить оборудованием для подводного плавания... Козырек защищает только от снега. Чтобы укрыться от обстрела, нужно войти в убежище. Тогда человек не задумывается. Как начнут стрелять, тоже прыгаешь в воду. Потом тяжело высохнуть, ведь мы здесь не имеем возможности стирать и сушить одежду», - рассказывает Юрко подробности быта «лучшей армии Европы».
В расположении нет ни воды, ни электричества, ни отопления. Туалетом служит один из разрушенных домиков отдыха. В другом, менее разрушенном, устроили «спальню». Раз в месяц им удается поехать на базу и устроить себе сауну. Нет ни душа, ни туалета, но можно принести воды из колодца, уточняется в репортаже.
«Иногда я думаю, что нашу власть не беспокоит то, что молодежь, причем, наиболее патриотичные люди, гибнут на востоке», – раздраженно отмечает «Зубр».
Не только он чувствует, что игнорируется властями в Киеве. О том, что на фронте не хватает оружия и одежды говорится с самого начала войны. Размокшие летние ботинки, которые выдали солдатам в сентябре, уже разваливаются от влаги.
«Посмотрите на мои ботинки. Сколько солдат дежурит в этом районе? 500? Что это за проблема для армии великой страны купить 500 пар обуви? Некоторые говорят, что это все специально, чтобы выбить из головы людей очередные Майданы. Может Порошенко надеется, что мы здесь сдохнем, и он сможет спокойно отдать Донбасс?», - продолжает своей рассказ ВСУшник.
Его товарищ Юрко ранее изучал математику в Киеве, но решил прервать учебу и откликнулся на мобилизацию добровольцем.
«Это худшее решение в моей жизни. Я думал, что один солдат может что-то изменить. А здесь вы ничего не можете. Политики уже решили твою судьбу. Мне казалось, что здесь будет романтично и героически, как в военных фильмах. Молодой я был», – рассказывает он.
«Проклятые генералы сидят на теплых базах, которые позабирали у донбасских богачей и ничего их не волнует, - вновь негодует «Зубр». – Иногда приезжают к нам на своих «Хаммерах» проверить, все ли еще живы. Такой «Хаммер» ужасно много жрет, между тем, у нас нет даже бензина, чтобы запустить генератор».
И хотя по телевизору он много слышит о более новом оборудовании, которое США передало Украине, он никогда не видел его на фронте.
«Где они его держат? Боятся нам отправить на войну, потому что еще сломается?», - нервно замечает он.
«Зубр» и его товарищи приобрели в окопах кашель.
«До войны я был культуристом. Не видно? – спрашивает, удивляясь, и выпячивает маленькую грудь под старым военным свитером. – Ничего удивительного, я похудел здесь на 20 килограммов».
«Мне 31 год, - смотрит он на себя и с грустью признается, что на фронте он потерял здоровье, но приобрел ревматизм. – Когда-то шутили, что с войны можно принести домой на память лишь осколок или пулю. Но мы передумали. Можно привезти еще и туберкулез. На этой неделе парень у нас умер от гриппа. А второй заболел менингитом. И это только в нашей бригаде. Остается лишь ждать, пока у нас не вспыхнет какая-то эпидемия».
