Политузник Павел Волков: от пожизненного заключения до оправдательного приговора

В пятницу, 11 октября, Верховный суд Украины полностью оправдал политзаключенного журналиста Павла Волкова, которого обвиняли в пособничестве террористам, госизмене и разжигании межнациональной розни.

Согласно постановлению суда, кассационная жалоба, поданная прокурором на приговор, оставлена без удовлетворения, хотя ему грозило наказание вплоть до пожизненного заключения. Данное решение в отношении Волкова стало первым полностью утверждённым приговором, зафиксировавшим преследование СБУ в отношении журналиста за его политические взгляды. Антифашист побеседовал с экс-политзаключенным.

— Павел, вас можно поздравить с очередной победой. Ожидали ли вы, что, начиная от угрозы пожизненного срока, закончите оправдательным приговором?

— В разное время по-разному. Были моменты, когда приходило отчаяние, были моменты злости, когда хотелось идти до донца во что бы то ни стало. Вначале, когда я еще слишком мало времени провел за решеткой не понимал реального состояния дел, а следствие запугивало меня и семью пожизненным, я был готов пойти на предложенную мне сделку. Потом, через 3-4 месяца в СИЗО, мы с родными решили, что это неприемлемо, что невиновный человек не должен заниматься самооговором ради того, чтобы нечистоплотные следователи и прокуроры получали премии и звания. Как мы видим в итоге, решили правильно.

— В первую очередь, какой фактор стал главным в успешном окончании вашего дела?

— Первоочередной фактор – это моя невиновность. Иных в принципе и быть не должно. В остальном – самоотверженная поддержка моих родных, которые нашли правильных адвокатов, вытянули на себе всю гигантскую финансовую нагрузку, добились огласки в СМИ, что позволило перебить негативную повестку о «террористе» и «сепаратисте», которую устроили подконтрольные СБУ или просто невменяемые мусорные издания, достучались до международных организаций. Особая благодарность за всестороннюю поддержку представителям Красного креста, которые сами нашли меня в СИЗО. Спасибо Международному обществу прав человека за регулярные юридически-точные отчеты о моих судах. Спасибо сотрудникам ООН и ОБСЕ, которые никогда не отказывали моим родным в просьбе приехать на заседания. Спасибо «Сети Солидарности» за статус узника совести. Спасибо «Успишной Варте» за информационное сопровождение моего кейса. Спасибо украинским, российским и западным журналистам и правозащитникам, которыми моя личная трагедия была воспринята как своя. Все это и повлияло.

— Скажите, как вы оцените работу прокуратуры? С чем связан их извечный оптимизм в отношении продолжения дела против вас?

— Оценить работу прокуратуры и СБУ (они все делали в единой ОПГ) в моем деле можно только как фабрикацию доказательств на скорую руку, с диким количеством нарушений, в надежде на то, что никто не станет защищаться. Разрешение на обыск не по тем статьям, штатные понятые, выдумывание не существующих в уголовном кодексе терминов (вроде «антиукраинской» деятельности), переписка от моего имени с третьими лицами, игнорирование результатов лингвистических экспертиз, написанные под копирку ходатайства о продлении меры пресечения без доказывания существующих рисков, включение в дело ради затягивания процесса «мусорных», не имеющих к нему никакого отношения материалов, перечислять можно бесконечно. Я уже молчу про брошенные в зале суда вещдоки. Что говорить, прокурор даже не готовился к дебатам, он просто в очередной раз зачитал обвинительный акт, а от Верховного суда потребовал повторного рассмотрения доказательств, чего эта инстанция по закону делать вообще не уполномочена. Ну как можно такое оценить? Политическая конъюнктура и лютая некомпетентность. Страшно, когда на страже порядка в стране стоят такие люди, по сравнению с которыми многие бандиты кажутся более порядочными. Да почему кажется? Они просто более порядочны – в СИЗО имел возможность с такими пообщаться. «Извечный оптимизм» касательно продолжения дела – это борьба прокурора за свои шкурные интересы, за зарплату и теплое место без ответственности, с которого можно играть в бога и вершить людские судьбы. Больше ничего в этом «оптимизме» нет.

— Считаете ли вы, что пример успешного окончания дела против вас – свидетельство изменения украинской повестки в отношении «сепаратистов и террористов»?

— К сожалению, нет. Изменение повестки произойдет тогда, когда президент скажет, что вся предыдущая практика политических преследований была преступной и произведет соответствующие действия с тем, кто к репрессиям причастен. Пока же продолжают сидеть люди, не закрыты уголовные дела против тех, кто тем или иным способом из тюрьмы вышел, продолжаются довольно массовые аресты за репосты в соцсетях, существует «Миротворец», а по городам гуляют банды, которые окрасили себя… как там говорил Кличко, об изменении повестки вообще речи не идет.

— Как вы относитесь к обменам политзаключенных между Украиной и Россией? Согласны ли вы с тезисом, что если нет возможности выйти на свободу на Украине, лучше быть обменянным и начать жизнь с чистого листа без копейки в кармане в чужой стране?

— Да, согласен. И потому что свобода, и потому что «без копейки в кармане» – это больше денег, чем постоянные дикие расходы на передачи, адвокатов и решения всяких вопросов в тюрьме, начиная от сигарет и заканчивая чем угодно другим. И потому что у меня язык не поднимается называть «чужой» страну, которая меняет осужденных террористов, на людей без приговора, еще и украинских граждан, просто для того, чтобы люди не мучились и не гнили в тюрьмах. Скорее «чужой» можно назвать страну, которая вне какого бы то ни было закона меняет одних своих граждан на других. Другой вопрос в том, что обменянным проблематично получить оправдательный приговор – суды, как в анекдоте «мамо, де тато?», делают вид, что не знают, куда делись обвиняемые, подают их в розыск и т.д. Так что здесь надо принимать решения в каждом отдельном случае – если виден реальный шанс побороться за оправдание в какой-то не слишком отдаленной перспективе, я считаю, надо бороться. Но бывают ситуации, когда человека годами держат в СИЗО и дело не рассматривают вообще. В там случае обмен – это вполне себе выход.

— Вы сейчас участвуете в различных правозащитных конференциях и круглых столах, как на международной, так и на украинской арене. Скажите честно, есть ли толк от таких мероприятий?

— Толк есть во всем, когда говоришь правду о происходящем. Чаще всего прямой результат от таких поездок и встреч не виден, никто никогда не признается, что кого-то освободили, потому что кто-то где-то что-то сказал. Но вода камень точит. Я считаю, что в Европе уже удалось пробить брешь в стене, которой местный истеблишмент отгородился от украинской трагедии. Если депутаты Европарламента, депутаты Бундестага от, казалось бы, совсем разных политических сил услышали наш крик отчаяния и делают много для того, чтобы политические репрессии на Украине были прекращены – это уже победа. О наших узниках стали писать в Германии, Франции, Великобритании, Канаде, даже в Южной Африке. Да, ничего еще не закончено, но и как раньше уже не будет. Всем все известно, а значит разрушать человеческие судьбы без последствий больше не получится.