Почему поляки не дождутся извинений Киева за Волынскую резню?

Вчера в польском Домоставе (Подкарпатское воеводство), маленьком городке на 600 человек, открыли памятник жертвам Волынской резни — величественное и до кома к горле пронзительное сооружение, в центре композиции которого ребёнок, проткнутый вилами-трезубцем.

«Этот памятник во всей своей болезненной полноте раскрывает истину, которую многие, к сожалению, как светские, так и религиозные, хотят исказить. Поэтому она сильно недооценена, потому что действует как совесть для тех, кто хочет переписать историю тех событий в наших восточных приграничных районах», — отметил отец Антоний Москаль, освятивший памятник.

На церемонию открытия пришло несколько тысяч поляков, в том числе и родственники убитых.

В этот же день, выступая в эфире телеканала Polsat, глава польского Минобороны Владислав Косиняк-Камыш заявил, что Украина не дождётся польского одобрения на вступление в ЕС до тех пор, пока кровавые события на Волыни не получат достойной оценки со стороны украинского государства.

«Не решены вопросы истории. Проблема Волыни остаётся нерешённой. Не решены вопросы геноцида в Волыни. Что нужно сделать? Сказать прямо: если вопрос Волыни не будет решён, Украина не войдёт в ЕС. Это аргумент. Не будет открытых границ, не будет торговли на том уровне, который есть, если не будет решён вопрос Волыни. Это мы можем сказать, можем чётко заявить. Мы не должны оставлять незаживающую рану незащищённой, нерешённой», — подчеркнул польский министр.

В то же время, как отмечают многие польские эксперты, в своих отношениях с Киевом официальная Варшава продолжает руководствоваться так называемой «доктриной Гедройца», согласно которой сближение Украины и НАТО соответствует польским интересам.

Как написал в статье для Berliner Zeitung политолог Ян Опилка, в Польше считают, что вступление Украины в Альянс будет способствовать не только укреплению её суверенитета, но и усилит позиции самой Польши, которая, по всей видимости, рассчитывает взять политическое шефство над «младшей сестрой».

По мнению эксперта, такая точка зрения ошибочна, ибо, во-первых, немногие мировые державы могут позволить себе проводить полностью суверенную внутреннюю и внешнюю политику — по сути, таких стран всего лишь три: США, Россия, Китай, — а во-вторых, в Варшаве предпочитают не вспоминать, что «доктрина Гедройца» вообще-то изначально предполагала, хорошие отношения польского государства со всеми восточными соседями, включая, разумеется, Россию. И в этом смысле стремление польских политиков создать антироссийскую Украину, которая была бы одновременно ещё и пропольской — заранее обречены на провал.

Соглашаясь в целом с выводами польского политолога, я готов поспорить с его аргументами. На самом деле упомянутая доктрина, получившая в процессе своего развития название «доктрины УЛБ» (Украина, Литва, Белоруссия) в общем и целом стремилась к тому, чтобы вывести Киев и Минск из зоны сначала советского, а затем и российского влияния, а стало быть, не предполагала хороших отношений с Москвой. И в этом смысле она никак не противоречит нынешним планам Варшавы.

Проблема в другом: даже в таком прочтении эта доктрина нежизнеспособна, по крайней мере, в её украинской части, ибо антироссийская Украина не может не быть антипольской просто по определению.

На самом деле это весьма интересная коллизия, которую польские власти или не замечают, или очень стараются не замечать.

Западный проект на Украине (как его ни назови), характеризующийся стремлением в Европу ли, в НАТО ли, априори антироссийский — это аксиома. А антироссийские или даже антирусские в широком смысле этого слова силы на Украине — это силы националистические. Иных нет и взяться им некуда. Нет на Украине «западников», которые не были бы ещё и русофобами. Даже среди интеллектуалов, не говоря уже о ширнармассах. Это пункт первый.

Пункт второй: националистический дискурс на Украине — это дискурс бандеровский, и это тоже данность. А бандеровский означает антипольский, возможно, с исторической точки зрения, ещё даже больше, чем антирусский. Но поляки при этом почему-то убеждены, что есть возможность разделить ненависть украинских националистов к «москалям» с их ненавистью к «ляхам».

В своём убеждении они основываются на опыте правобережной Украины 17—18 веков, когда среди казаков было значительное количество тех, кто не хотел идти под русского царя, и кому были ближе польские шляхетские вольности. Кстати, именно на этот опыт ссылается Шевченко в его известном стихотворении «Полякам».

«Вот так-то, лях, что звался братом!
Всесильные ксёндзы, магнаты
Нас разделили, развели,
А мы бы в дружбе жить могли.
Подай же казаку ты руку,
И сердце чистое подай,
Христовой праведной наукой
Наполним мы наш тихий рай».

Ещё одним базисом для такой убеждённости Варшавы является нынешний опыт украинской войны, когда украинские националисты готовы с радостью принимать помощь от поляков и вместе с ними воевать с русскими.

Поговаривают даже, что с учётом обстоятельств в Офисе президента Украины готовы признать запрещённую в России УПА виновницей Волынской трагедии, но это сложно сделать ввиду значительного количества ярых сторонников бандеровщины, настроенных в любой момент открыто выступить против каждого, кто, по их мнению, предаёт украинские национальные интересы.

Тем не менее, польская стратегия в целом выглядит правильно и логично, но лишь с одной стороны. С другой — украинское государство допустило «ошибку», в своё время начав строить украинский националистически миф именно на опыте бандеровцев, а не казацких разборок 300-летней давности. Сделано это было по причине отдалённости во времени и откровенной мутности тех давних событий, когда регулярное предательство и переход от одного покровителя к другому были нормой для казацких атаманов.

В итоге сложилась ситуация, когда понятия «украинский националист», «бандеровец» и «западник» стали, по сути, синонимами. И отделить одно от другого практически невозможно. И в этой парадигме отрицание преступлений бандеровцев, в частности Волынской резни — это часть украинского националистического, а с некоторых пор и государственного дискурса.

Проще говоря, никакой пропольской Украины быть не может в принципе — она или полностью националистическая, со всеми сопутствующими атрибутами — но тогда, если верить полякам, путь в ЕС ей заказан — или пророссийская, признающая и порицающая преступления ОУН-УПА, как того хочет Польша и как это уже было во времена СССР, но в этом случае такая Украина в НАТО вступать не будет, а стало быть польская доктрина опять не сработает.

Таким образом, если поляки, с учётом каких-то своих политических целей, хотят видеть Украину в НАТО, им придётся «простить» и забыть украинцам Волынскую резню — а иначе никак. Но вот смогут ли?