Перевыборы Рады или прямая диктатура?
Выход 23 января из фракции БПП мажоритарщика Юрия Бублика вновь сделал актуальным вопрос о перевыборах парламента, который периодически возникает с 2014 года.
Объективные предпосылки
Нынешний состав Рады совершенно не соответствует настроениям общества.
Рада избиралась в 2014 году, на волне постмайданного оптимизма и милитаризма. Принципиально общественные настроения не изменились (главным образом, благодаря пропаганде, которая продолжает накачивать «гидниcть»), но степень насыщенности существенно снизилась. Люди немного отвлеклись от безвизового режима и путинской агрессии, и внезапно обнаружили, что есть такие вещи как цены, тарифы, работа и тому подобное.
Между тем, коалиция и парламент в целом вообще не способны ни решать, ни даже просто ставить актуальные задачи.
В плане постановки задач парламент остается в 2014 году. Осознать, что сейчас другое время и другие приоритеты не получается как в силу специфического жизненного опыта депутатов Рады, так и их оторванности от интересов большинства избирателей (достаточно заглянуть в пресловутые электронные декларации).
В плане решения задач тоже все понятно – я на протяжении ряда лет наблюдал деградацию украинского парламента именно в профессиональном, законотворческом плане. Но в 2014 году был сделан решительный шаг вперед – даже по сравнению с фракцией «Свободы» 2012 года люди вроде Парасюка и Логвинского производят потрясающее впечатление…
Удивительно ли, что Рада занимается люстрацией, декоммунизацией и украинизацией, в то время как людей интересует прекращение войны, сокращение коммунальных тарифов, восстановление производства, сохранение медицинского обслуживания и борьба с преступностью? Из социалки их интересуют только права ветеранов АТО.
Кстати, по данным декабрьского исследования группы «Рейтинг» БПП готовы поддержать менее 12% активных (т.е. – намеревающихся голосовать и определившихся с выбором) избирателей, а НФ – лишь около 1,5%. Президентский рейтинг Петра Порошенко составляет 13,5%. Впрочем, уровень текущей поддержки власти никогда наших политиков не смущал…
Юридические предпосылки
На фоне снижения доверия к власти и негативной оценки реформ коалиция ужалась до пределов возможного. На момент создания в апреле 2016 года новой коалиции в ней было 226 (необходимый минимум) депутатов, чего удалось достичь за счет «тушек» – депутатов -мажоритарщиков, срочно вошедших в состав фракции БПП.
Впрочем, списка членов коалиции (момент формально не обязательный, но важный) никто никогда не видел. За премьера Гройсмана проголосовало всего 206 депутатов от фракций БПП и НФ. Более того – коалиция в полном своем составе никогда не проголосовала ни за одно решение.
На настоящий же момент во фракции коалиции входит 223 депутата + двое руководителей Рады (это официальные данные сайта ВР). Таким образом, сейчас численность коалиции ниже определенной Конституцией, но (!) Бублик в ней еще числится.
Собственно, это еще не смертельно. В 2008-9 годах в такой же ситуации находилась коалиция, на которую опиралось второе правительство Тимошенко. Правда, Юлия Владимировна заставила каждого из своих депутатов в сессионном зале встать и под стенограмму подтвердить членство в коалиции. Позже, однако, несколько депутатов из коалиции вышли, а большинство под голосования сбивалось ситуационное.
Но юридическая ситуация тогда несколько отличалась. Тот парламент состоял из партийных фракций, которые и формировали коалицию. Выход депутата из фракции вел к потере мандата, а вот выход из коалиции являлся юридической фикцией. Впрочем, вопрос о том, являются ли депутаты членами коалиции, и могут ли они из нее выходить, оставался дискуссионным.
Но сейчас ситуация совершенно иная – парламент избран по смешанной системе и фракции большинства дополнены мажоритарщиками, не связанными партийной (Бублик вообще экс-«свободовец») и фракционной дисциплиной (во всяком случае выход из фракции не ведет к лишению мандата).
Внутренние причины кризиса коалиции
Выход Бублика, и его заявление о готовности выйти еще примерно десяти депутатов, не случайность, а следствие конфликтов внутри коалиции.
Я недавно слышал жалобы депутата-мажоритарщика от БПП. Ему приходится выслушивать все, что думают люди о власти (а думают они исключительно в непарламентских выражениях). Ему надо помогать людям, а возможности помогать ограничены – как защитить от закрытия районную больницу, если министр просто не понимает человеческого языка (не важно – украинского или английского). Да и на финансы ему приходится рассчитывать преимущественно на свои – провести нужные программы через бюджет очень трудно и не факт, что даже прописанная программа будет финансироваться (конкретно в случае данного депутата деньги были выделены, но поступили только к концу года, соответственно использовать их не удалось и финансирование программы на 2017 год было приостановлено). При этом, от него требуют обеспечения административно-территориальной реформы в своем округе, которая непонятна населению и встречает сопротивление со стороны богатых и влиятельных граждан, привыкших реализовать свои интересы через существующую систему. По его оценкам, через пару лет такой работы ему просто придется покинуть родной округ.
Списочникам проще, но смысл все тот же – из-за кризиса (а сколько бы ни рапортовали министры об эпохальных успехах, ситуация не улучшается) бюджетных ресурсов становится все меньше, а конфликты вокруг них – все сильнее. Получить контроль над ними могут только сильные олигархические или региональные группы.
Ко всему прочему, власть ухитрилась проштрафиться перед США: в историю с «амбарной книгой» вляпались все – и «еврооптимисты», и команда президента (вплоть до посла Украины в США), и «Народный фронт» (в первую очередь – группа Авакова). Для любого политика очевидно, что все эти группировки стали «токсичными» – может, конечно, Трамп не обратит на них внимание, а может – прищемит хвост со всей пролетарской ненавистью. Так что лучше держаться от них на дистанции.
Приведет ли кризис к перевыборам?
В сложившемся политическом кризисе у власти есть три варианта действий: пойти на выборы, попытаться восстановить коалицию, установить прямую диктатуру.
Власть в проведении выборов не заинтересована в силу уже упомянутых социологических данных – сейчас президенту как-то удается контролировать парламент, а после выборов ему придется столкнуться с новой Радой, сформировать в которой пропрезидентское большинство будет уже нереально. Фракция БПП сильно похудеет, фракция НФ – вообще рассосется. Даже то, что новая Рада будет сформирована из партий той же «коалиции Майдана», успокаивать его не должна. В общем, выборы – последний выбор, на который готов решиться Порошенко.
Восстановить коалицию можно, включив в ее состав еще одну фракцию, которая бы покрыла убыль депутатов из БПП. Естественно, эта схема рискованная из-за высокой вероятности коррупционного скандала, однако после публикации электронных деклараций таких скандалов власть уже не боится – все, кто ругал Януковича за страусовые туфли и золотые унитазы при новой власти стараются рот лишний раз не открывать.
Естественно, речь должна идти о фракции, для которой результаты выборов могут оказаться невыгодны. Наиболее близка к возвращению в состав коалиции «Самопомощь», которая получила на выборах 2014 года около 11% голосов, а сейчас может рассчитывать на 7% (по данным социологической группы «Рейтинг»). Главное же, над партией нависла куча мусора с Грибовичской свалки, которая вполне может похоронить даже и имеющийся рейтинг (можно не сомневаться, что конкуренты воспользуются «львовским мусором» в полной мере).
Видны и сигналы сближения власти с «Самопомощью» – депутаты от БПП приняли участие в разработке предложенного галичанами законопроекта о государственном языке, а президент фактически (не называя проект) высказался в его поддержку, упомянув в выступлении 22 января, что нацию объединяет украинский язык, в то время как место для других языков – в быту и семье.
Вариант с прямой диктатурой предполагает разнообразие вариантов: можно, тупо игнорировать Конституцию и не объявлять выборы; можно распустить парламент и обходиться без него; можно распустить парламент и протащить через референдум новую Конституцию.
Тут надо понимать, что США против не будут. Это прошлая администрация, несущая непосредственную ответственность за государственный переворот и последующую власть в Украине, была заинтересована в сохранении видимости демократии (это оправдывало переворот). Новая администрация никаких обязательств в связи с ситуацией в Киеве не несет. Ей главное – сохранить проамериканский режим.
У всех этих вариантов есть общий недостаток – президент может опереться во время переворота только на ресурсы НФ, а это означает чрезмерное усиление Турчинова-Парубия-Авакова. Бороться еще и с ними слишком рискованно, но оставить их при власти – рискованно в еще большей степени.
Наиболее мягкий вариант диктатуры – возобновление масштабных боевых действий на востоке страны (что, собственно, происходит) с одновременной кампанией в СМИ на тему того, что все кто против президента и правительства – агенты Путина.
При оценке вероятности того или иного сценария надо понимать, что нынешняя власть, пришедшая в результате государственного переворота и гражданской войны, сколько-нибудь демократическим путем никуда не уйдет. Есть, однако, один момент – в результате переворота пришла широкая коалиция Майдана. Взаимоистребления же революционеров никто не отменял. Правда, свержение Порошенко, например, будет означать только приход к власти еще более последовательных революционеров, но никак не демократизацию (мера которой определяется пропагандой) или, тем более, реванш.
