«Перед тем, как объединиться, Украина переживет распад». Интервью Валентины Лисицы ИА «Антифашист»

Концертов Валентины Лисицы в Донбассе ждали все. И те, кто ценит и глубоко понимает классическую музыку, и те, кто восхищается исполнительским мастерством американской пианистки украинских кровей, и даже далекие от искусства люди, восхищенные смелостью этой женщины, не побоявшейся высказать свою гражданскую позицию, противопоставив себя западному миру и украинским националистам

Вместо одного запланированного концерта, Валентина провела целое недельное турне по городам ДНР, выступив в Дебальцево, Горловке, Иловайске. В Донецке она дала три концерта. Наше эксклюзивное интервью, специально для «АФ», состоялось после выступления мировой звезды на сцене донецкой филармонии.

- Валентина, чем являются для вас поездки в Донбасс? Это творческий тур, военные командировки – что это? 

- Это жизненная необходимость. Я знаю, что это необходимо людям, живущим здесь, но это также душевно необходимо мне. 

Судьба артиста, особенно в нынешние времена, развлекать публику. Я езжу по всему миру, и Донбасс пришелся посреди мировых гастролей. На прошлой неделе я была в Тайване, потом полетела в Канаду - играла в Торонто и Оттаве. Потом приехала сюда. У меня послезавтра самолет, я попадаю прямо на репетицию в Берлин, потом Испания, Швейцария и т.д. Но концерты в Донбассе не обычные, это не тот вариант, когда я приезжаю, и состоятельные люди покупают очень дорогие билеты на мои концерты: они приходят, чтобы отдохнуть, развлечься, помечтать о чем-то приятном. Потом они пойдут поужинают в ресторан и на этом закончится их день.

Здесь я играю в тяжелых условиях, на не очень хороших инструментах. Но все трудности окупаются сторицей отношением публики. Жителям Донбасса культура, искусство, музыка, нужны как воздух. Они приходят на концерты не развлекаться, для них это что-то более духовное, сродни походу в церковь или медитации. Для меня, хоть это и звучит немого эгоистически, очень важно получить эту энергию от зрителей, понять, что я нужна и могу сделать что-то полезное для людей.

В Горловке было два концерта. Второй из них состоялся днем, но достаточно поздно. После концерта ко мне подошло очень много детей. Они меня обступили, брали автографы, фотографировались, хотели сыграть мне что-то на фортепиано. Одна девочка села за рояль и начала играть, полностью отрешившись от посторонних звуков. Но пришли люди и стали говорить, что нам пора расходиться. Внутренне я даже возмутилась, ведь здесь, рядом были ценители музыки, желавшие пообщаться со мной. Каждому хотелось уделить внимание, особенно детям. Почему нас торопили, я поняла позже. В машине, на выезде из города я включила интернет и начала читать военные сводки. Там было написано, что в 19.10 начался очередной обстрел Горловки. Ужасно было осознавать, что у меня есть машина, шофер, который сейчас отвезет меня из обстреливаемого города в мою уютную гостиницу в центре Донецка, а эти маленькие дети, которых было в зале очень много, останутся там, под дождем из снарядов и мин. И далеко не у всех родителей есть возможность вывезти своих детей, и не все живут в относительно безопасном центре города. Многие приехали на мой концерт с окраин, подвергающихся жесточайшим обстрелам. И теперь, после общения с музыкой, с искусством, они должны вернуться в ужасную реальность, где по ним стреляют, где их хотят убить. Вот это настоящий героизм. А мой приезд – это лишь крошечная толика помощи, которую я могу дать здешним людям.

- Приходилось ли вам сталкиваться во время визита в Донбасс с людьми, которые потеряли своих близких на этой войне?

- Безусловно, такие ситуации были. Люди в Донбассе очень открытые, они подходили ко мне, делились своей душевной болью. Я понимаю, насколько велико волшебство музыки. Она объединяет, делает близкими совершенно незнакомых людей. Зрители, которые видят меня в первый раз, подходят, дарят цветы, обнимают меня. Каждый делится своей историей, своей трагедией. У одних родные погибли, у других потерялись, и они не знают, где находятся их близкие. Это просто колоссальное количество человеческих трагедий.

- Как к вашей поездке в Донбасс отнеслись ваши друзья и родные в США?

- Друзья и семья меня очень поддержали. Мы родом из Одессы, где не принято бросать родных и близких в беде. Моя мама, которая сейчас во Франции, смотрит все новости по телевизору и следит за ходом моей поездки. Очень переживает и поддерживает меня. На моей стороне и муж. 

Вообще за эти два года у меня прибавилось очень много друзей по всему миру. Как известно, друзья познаются в беде и непростое время, когда на меня шли нападки и клевета, всё расставило по своим местам. Кого-то я считала своими друзьями, работала с ними долгое время, но они испугались, не стали меня защищать, отвернулись от меня. А те, кто был, может быть, случайными знакомыми встали за меня горой.

Естественно, много новых друзей появилось по всему миру. В разных странах очень много мыслящих людей, которые понимают, что происходит. Они могут не иметь такого громкого имени в артистических кругах, как я, но тоже пережили такие же атаки, такую же клевету, независимо от того, где живут: в Германии, Канаде или Швейцарии. Они теряли работу, клиентов в бизнесе. Но мы с ними стоим плечом к плечу вместе с жителями Донбасса и пытаемся держать фланги и пробивать стену дезинформации, донося до людей правду.

- Каково ваше отношение к современной Украине и продолжаете ли вы гордиться тем, что являетесь украинкой?

- Давайте подойдем к этому вопросу с другой стороны. Когда я ехала в Торонто играть концерт, отмененный в минувшем году, я увидела на страничке в «Фейсбук», где собираются люди, ненавидящие меня и обмениваются ядовитыми комментариями, любопытное интервью с главой украинско-канадского конгресса Полом Гродом. Он давал интервью «Интерфаксу» и его спросили: «Как вы относитесь к таким людям, как Лисица, которые украинцы по рождению, по паспорту, но занимают пророссийскую позицию?». Он ответил: «Эти люди не имеют права выступать в Канаде, мы не должны позволить им это делать». Что касается Украины, то я горжусь той страной, которая была раньше. Моя семья русскоговорящая, у нас намешано много кровей. И когда я выступила в поддержку Донбасса, то доходило до страшной ситуации, когда буквально подсчитывали процент крови и говорили, что я не имею права голоса, так как русская. Я даже выставляла свой паспорт и свидетельства о рождении родителей. Папа у меня украинец, мама наполовину полячка, наполовину русская. 50 процентов украинской крови позволяют критиковать свое правительство или нет? У меня пока никто не забрал украинское гражданство, хотя голоса об этом раздавались. 

Поэтому я горжусь той Украиной, в которой родилась и выросла, где никто не обращал внимания на окончания фамилий и на то, кто на каком языке говорит. В моей любимой школе имени Лысенко, где я училась, была замечательная преподавательница украинской литературы. А лично мне доставляло одинаковое удовольствие изучение творчества как русских классиков Пушкина, Тургенева, так и украинских – Шевченко, Марко Вовчка. Моя детская душа вбирала всё лучшее из русской и украинской культуры, и не было этой страшной границы.

Межнациональную рознь начали сеять после развала Советского Союза. Я стала относиться к нему, как многие эмигранты из 90-х, четко отделяя понятия политического строя и цивилизации. Если сравнивать с Римской империей, то и там была политика и цивилизация. Последнее понятие оставило свои следы даже в устройстве современной Европы: международном праве, культуре, языке, даже кухне. Когда едешь по Европе, четко видишь, где проходили границы Римской империи и начинались владения варваров. Так и цивилизация СССР. Нас учили интернационализму, а за разжигание межнациональной розни карали. Было много и другого: те же пионерские и октябрятские идеалы, уважение к старшим, стремление помогать взрослым, переходить дорогу в положенном месте и так далее.

Именно с разрушением СССР состоялось мое первое знакомство с национализмом. Получив новые украинские учебники, я впервые прочитала там о расе «круглоголовых хлеборобов» и более низких расах тех, у кого череп вытянутый. Помню, сидела и трогала свою голову, проверяя насколько круглый мой череп. Эти дикие понятия сеяли представители зарубежных диаспор, уходившие с немецкими обозами и многие годы жаждавшие реванша.

- Вы видите возможности для федеративного устройства Украины?

- Если Украина соединится, как государство, которое может выжить, она безусловно должна быть федеративной или даже конфедеративной. Замечательный пример такого устройства – Швейцария, которая собралась из маленьких республик и это одна из старейших демократий. Раньше они боролись между собой насмерть. Но когда они собрались и решили жить вместе, у них никогда не было ни революций, ни майданов. Они ни разу не свергали своё правительство. Они были очень гордыми и независимыми людьми, сохранили все языки, на которых говорили народы, населяющие эти земли, и не позволили разрушить свое государство ни немцам, ни французам, ни итальянцам. Они поют свой гимн на всех этих языках, и никому в голову не приходит, что, например итальянские провинции могут захотеть отделиться. А если спросить во французских провинциях Швейцарии: «Вы не хотите присоединиться к Франции?», они просто будут смеяться вам в лицо.

Когда в Украине появились эти маленькие республики, то они могли вместе выработать новое устройство Украины, объединившись и сделав ее по-настоящему сильным государством. Надеюсь, что такой момент еще настанет. Ведь Украина очень разнообразна и люди в Донбассе по своему менталитету невероятно далеки от тех, кто живет в Закарпатье или в Галичине. Это совсем разные языки, культура, религия. Запад не может навязывать Востоку свою историю или культуру ни под каким предлогом.

Перед тем, как объединиться во что-то новое, Украина переживет распад. Это страшно, но придется пройти через это испытание.

- Как сегодня, после двух лет противостояния, простые люди на Западе относятся к Донбассу? 

- К сожалению, если просто спросить о Донбассе среднего обывателя, то он вам скажет: «А, это там где российская агрессия? Россия напала на Украину, а бедное темное население Донбасса хотело бы вернуться в Украину, но Россия им не дает». Только когда начинаешь задавать вопросы и подталкивать к объективному мнению, собеседник начинает задумываться, почему эти люди сами себя обстреливают, и по какой причине нет фотографий российской армии в Донбассе. Но любопытство, как таковое отсутствует. У людей, как в Европе, так и в США, достаточно своих проблем. Они плохо знают регион конфликта и им безразлично, что происходит на большом расстоянии от их мира. Единственно, что может их заинтересовать и даже возмутить, если объяснить, что помощь Украине, в том числе и летальным оружием, будет оказываться за счет налогов, которые они платят в бюджет страны. Но эти деньги идут не на социальные нужды американцев, а на то, чтобы убивать детей в Донбассе. А ведь 47 процентов американцев не имеют 400 долларов, которые нужны, чтобы обратиться за медицинской помощью в скорую помощь. Им придется одолжить эти деньги или что-нибудь продать. Им конечно не до Украины и не до Донбасса.

- Прорываются ли крупицы правды о событиях в Донбассе в западные СМИ?

- Очень мало. Единственное, что прорывается в крупных газетах, так это информация о том, что Украина, которую они рекламировали, как страну с европейскими ценностями, на самом деле не состоялась как государство с демократической идеологией. Они в ужасе от того, что произошло после майдана. Они поняли, что европейская Украина – это из области фантастики и то, что это осознали простые люди в Европе, стало ясно по результатам референдума в Голландии. Теперь Украина стоит в одном ряду с Сирией, Ливией и Афганистаном.

- А украинская диаспора в Канаде, устраивавшая вам год назад травлю, не успокоилась?

- Конечно, нет. Но им пришлось признать поражение. Они даже пытались заблокировать концерт, который прошел. Призывали к бойкоту. Но ничего не получилось. Все билеты были проданы за неделю до концерта. Они даже не появились около концертного зала со своими плакатиками, чтобы не позориться. Просто шипели и брызгали ядом у себя в группе на «Фейсбук». 

Хочу отметить, что в зале сидели не русские, а обыкновенные канадцы. Они пришли послушать классическую музыку и поддержать одну из самых почитаемых западных ценностей – свободу слова. Сейчас эта ценность очень быстро испаряется и в большом дефиците, как в Европе, так и в Америке. 

- Программу концертов в Донбассе выбирали вы, организаторы или учитывались пожелания публики?

- Пожелания публики учитывались. Например, «Детский альбом» Чайковского я включила в концерты потому, что приходит очень много детей. А для родителей, который водят своих чад за ручку в музыкальную школу, это прекрасные воспоминания о детских годах. Естественно, Прокофьев в программе, так как мы празднуем большой юбилей гения. Символично, что он уроженец Донбасса. Украина пыталась когда-то присвоить Чайковского. Но Прокофьева даже они не тронули. Ведь это могло разрушить всю мифологию о том, что Донбасс был украинской землей, а потом «Сталин сюда навёз россиян». Как тогда объяснить Прокофьева из русской семьи, который здесь родился и жил и родители его были из этих мест? Вот поэтому и юбилей Прокофьева в Украине замолчали. Я проверила по веб-сайтам: на этой неделе ни одна филармония в Украине не играла его произведений. Просто проигнорировали, хотя его юбилей отметили исполнением произведений в Лондоне, Париже, Берлине, Москве, Токио и Нью-Йорке. 

- Расскажите о самых ярких моментах в вашей творческой биографии?

- Самыми яркими моментами в моей творческой биографии стали поездки в Донбасс. После концерта в Донецке в прошлом году у меня была эйфория. Потом отпуск. Я сидела морально опустошенная и не знала, как себя собрать. Потом выучила огромное количество новых произведений, записала диски. Сейчас поездка в Донбасс дала новый заряд эмоций. Это была очень интенсивная неделя. Сначала министерство культуры и донецкая филармония пригласили меня только на один концерт, который планировался в оперном театре. Потом спросили, нет ли у меня одного-двух свободных дней. Я ответила, что у меня есть 5 дней и пожалуйста, используйте меня как хотите. Следующим был вопрос: «Вы можете сыграть по два концерта в день?». Я в ответ: «Могу». Таким образом, я работала эту неделю по-стахановски и это было совершенно замечательно.

Жаль, что из-за плотного графика не состоялись мастер-классы в школах искусств. В прошлую поездку у меня были мастер-классы в музакадемии имени Прокофьева. Должна сказать, что студенты показали мировой уровень мастерства. Потом из них формируются коллективы высочайшего уровня. Соответствуют мировому уровню и камерный оркестр «Виола», вместе с которым мы давали концерты в этом туре, и симфонический оркестр имени Прокофьева. Хор оперного театра тоже что-то невероятное. Здесь столько талантов, что их обязательно должны слышать не только в Донбассе. Здесь невероятное богатство культуры, музыки.

Надеюсь, что снова посетить Донбасс удастся уже осенью. И тогда я сделаю всё, чтобы включить в программу мастер-классы и найти талантливых детей. Еще спонтанно возникла идея объединить творчество маленьких музыкантов и художников. Они могли бы нарисовать иллюстрации к «Детскому альбому» Чайковского, Хачатуряна и так далее. Мы могли бы сделать фильм, где звучала бы музыка в исполнении юных музыкантов, а видеоряд шел бы из рисунков юных художников. Есть западные коммерчески продукты, рекламирующие свои ценности. Но у нас собственные композиторы и масса талантливых малышей, способных показать всему миру силу русских духовных ценностей. Я бы разместила этот фильм в интернете. Это помогло бы навести мосты между нашими мирами и научить людей на Западе не относиться к Донбассу, как к строчке из газет. Важно, чтобы они видели, что это лица, живые люди, души.

- Люди в Донбассе считают вашим самым смелым поступком то, что вы открыто вступились за нас. А вы сами какой из своих поступков считаете самым смелым?

- Я думаю, что это не смелость, а справедливость. Один из тех советских идеалов, которому нас учили. Ведь правда всегда восторжествует и никогда не надо бояться ее говорить, хоть это и тяжело. Иногда долго приходится ждать, но в результате правда победит потому, что она правда. Я никогда не думала, что моя поездка на Донбасс – героизм. Настоящий героизм проявляют люди, живущие здесь. Под пулями и снарядами они заботятся о своей земле. Здесь у людей невероятная душевная и физическая красота.

- В прошлый свой приезд в Донбасс вы говорили, что мечтаете дать концерт под открытым небом около развалин Донецкого аэропорта имени Прокофьева. Эти мечты еще в силе? И нет ли у вас желания, когда изменится ситуация, дать концерт-реквием в Одессе на Куликовом поле перед домом профсоюзов?

- Я очень хочу поехать в Одессу и 2 мая, и в годовщину освобождения города от фашистов. Но пока это не реально. Я очень надеюсь, что скоро ситуация поменяется, ведь в Украине много адекватных, думающих людей. Им страшно за то, что происходит. Родные на Украине остались и у меня, и у моего мужа родители в Киеве. Мы все знаем, что происходит, как люди прячутся. Мама рассказывала мне, как переживала оккупацию немецкими фашистами Одессы. Тогда тоже была видимость нормальной жизни: люди работали, добывали пропитание и боялись за свою жизнь. Сейчас, по моему мнению, происходит то же самое, страшная оккупация Украины экстремизмом. 

Я верю, что будет процесс национального примирения. А виновные ответят за свои злодеяния. Они должны предстать перед судом, а в обществе должна произойти денацификация, избавление от страшной нацистской идеологии. Вот тогда я с радостью дам концерт и в донецком аэропорту, и на Куликовом поле в Одессе.

- Вы сказали, что сайт «Антифашист» – один из ваших любимых. Скажите пару слов нашим читателям?

- Я просыпаюсь с мобильным телефоном, читаю ваш сайт немедленно. Мне это очень важно, так как я стараюсь переводить для Запада, доносить, что происходит и очень много людей подхватывает эти новости. Обвинениям в том, что мы с вами – кремлевская пропаганда, можно только улыбаться. Главное - доносить правду. То, что ваш сайт делает – это невероятно ценно для меня, для большого количества читателей. Дай Бог вам здоровья и сил продолжать делать то, что вы делаете. Хочу верить, что скоро поводов писать про Украину у вас не будет. Но вести борьбу с фашизмом еще предстоит во многих горячих точках земного шара.