От реформ — к нормальности: как выйти из экономического тупика
Ключ к развитию — ограничение финансовых спекуляций. Иного не существует.
Вот уже более четверти века Россия находится в экономическом тупике: поскольку финансовые спекуляции заведомо рентабельнее большинства видов производств, средства уходят из реального сектора на валютный и фондовый рынок. Это общая черта современного рынка: даже некоторые крупнейшие сырьевые компании зарабатывают основную часть прибыли не продажей сырья, а торговлей связанными с ним ценными бумагами.
Тот факт, что фондовый рынок остается спекулятивным инструментом, не обеспечивающим финансирования производства, блокирует модернизацию последнего. При этом спекулятивный характер фондового рынка во многом обусловлен слабостью производства, что, как показал опыт в том числе и России, лишает смысла попытки его развития без модернизации реального сектора.
Таким образом, налицо порочный круг: массированная модернизация реального сектора невозможна, так как инвестированные в него деньги уйдут на спекулятивные рынки (попутно обрушив рубль), а развитие финансовых рынков в отрыве от производств не обеспечит их превращения в инструмент привлечения инвестиций в реальный сектор, то есть не поднимет их со спекулятивного на инвестиционный уровень. Россия бьется в этом тупике на всем протяжении реформ.
Либеральные реформаторы нашли паллиатив, фактически отказавшись от среднесрочной задачи модернизации в пользу краткосрочной задачи снижения инфляции. При этом инфляция снижается не ограничением произвола монополий (что чревато конфликтами и противоречит либеральному представлению об этом произволе как о главной свободе предпринимательства), а созданием искусственного «денежного голода», при котором ставка кредита выше рентабельности большинства отраслей, что делает кредит запретительно дорогим для реального сектора. Соответственно, экономика разрушается, население нищает, а либеральные реформаторы решают проблему пересмотром статистической методологии (из-за чего в январе 2017 года был «зафиксирован» рост грузооборота железнодорожного транспорта на 11%, что так же невозможно, как и почти двадцатипроцентный спад водоснабжения, «зафиксированный» в феврале). Выход из тупика — ограничение финансовых спекуляций.
Все крупные развитые страны мира стали таковыми именно потому, что на соответствующем нашему сегодняшнему уровне зрелости финансовых систем ограничивали такие спекуляции: кто не делал этого (как, например, страны Латинской Америки, бывшие после войны богаче разрушенной Европы), просто не имел шансов стать развитыми.
Ограничение финансовых спекуляций может осуществляться далеко не только прямыми ограничениями (кстати, действовавшими в Западной Европе еще и в 80-е годы ХХ века). К примеру, США в 1932 году разделили банки на спекулятивные («инвестиционные») и работающие с реальным сектором («коммерческие») — и отменили это лишь в 1999 году.
Наиболее эффективный способ ограничения финансовых спекуляций ввела после войны Япония (отменен лишь в 2000 году): регулирование структуры банковских активов. В этом случае банк может покупать любые объемы иностранной валюты или ценных бумаг, но лишь при условии пропорциональных вложений в госдолг и реальный сектор.
Однако наши либералы не могут даже представить себе ограничение финансовых спекуляций, так как современный политический либерализм ориентируется на Березовского, а не на Вольтера, и служит не суверенитету личности, а глобальному спекулятивному капиталу, для которого ограничение финансовых спекуляций неприемлемо в силу самой его природы.
Поэтому развитие России, ключом к которому является ограничение финансовых спекуляций, возможно только при освобождении государства от современного либерализма, сторонники которого (сознательно или бессознательно) ставят государство — мозг и руки общества — на службу не народу или даже собственной фанаберии, но глобальным спекулянтам.
Они могут согласиться лишь на точечное развитие в рамках отдельных усиленно контролируемых государством проектов (что является сутью концепции Столыпинского клуба), которое не меняет макроэкономической ситуации. Такой подход поддерживается бизнесменами, которые надеются стать объектами «точечного развития» и получить тем самым недобросовестное преимущество перед конкурентами.
Ограничение финансовых спекуляций — необходимая предпосылка для комплексной модернизации инфраструктуры на основе сегодняшних и завтрашних технологий, являющейся ключом к развитию страны. Такая модернизация резко снизит издержки, повысит деловую активность и благоустроенность. А кроме того, позволит государству избежать недобросовестной конкуренции с частным бизнесом, которому развитие инфраструктуры (кроме цифровой) непосильно по самой ее природе: вкладывает один, а результат достается всем.
Другие необходимые предпосылки — ограничение произвола монополий (иначе деловая активность уйдет в рост цен, как в медведевском нацпроекте «Доступное жилье»; наиболее полезен опыт Германии), ограничение коррупции (иначе средства уйдут «сквозь пальцы», как в 2014 году, когда бюджетное финансирование экономики выросло резки и безрезультатно; наиболее полезен опыт Италии и США), разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза — иначе деловая активность вырастет в Китае и Европе, а не в России).
Кроме того, в силу утраты культуры управления крупными проектами модернизация неминуемо будет вестись с серьезными ошибками и издержками. Однако жизненно важную цель лучше достичь с трудом, чем из-за страха усилий отказаться от нее и вместе с ней от самой жизни.
Модернизацию облегчит нормализация налоговой сферы, прежде всего — обложения доходов граждан. Сейчас государство забирает у человека тем больше (в процентном отношении), чем он беднее: у большинства населения — более 39% фонда оплаты труда, у способных нанять налогового консультанта и создать «индивидуальное предприятие» богатых — лишь 6%. Россия превращена либералами в налоговый рай для миллиардеров и ад для всех остальных.
По данным Пенсионного фонда, взносы в него не платят 30 миллионов человек, большинство из которых работают «в тени», а более 10 миллионов платят взносы лишь с части доходов. Именно в этом причина кризиса пенсионной системы, но либеральные реформаторы, в основном обеспечившие себе лично колоссальные доходы, не хотят платить налоги России, — и потому блокируют перезревший переход к общей для всего мира прогрессивной шкале.
Необходимо объединение бухгалтерского и налогового учета, упрощение и декриминализация НДС (или его снижение до 10% —уровня издержек криминальных операций) или его замена налогом с продаж, восстановление автоматической пятидесятипроцентной инвестиционной льготы по налогу на прибыль. Налог на прибыль должен быть меньше налога на сверхдоходы, чтобы стимулировать инвестиции, а не показное расточительное потребление.
Чтобы исправить раскол страны на ограбленных и ограбивших, надо по примеру Великобритании ввести компенсационный налог на крупные группы, получившие собственность на залоговых аукционах (по желанию в натуральной форме — пакетами акций, чтобы изъятие крупных сумм не подрывало бизнес).
Разумеется, при этом необходим кардинальный пересмотр правил работы госкорпораций и в целом крупного бизнеса, который должен служить народу — в стиле конституции Германии, провозглашающей святость лишь той частной собственности, которая служит обществу.
Государство должно вернуть себе инициативу стратегических изменений и перейти от пресловутого «ситуативного реагирования» на непредсказуемые внешние факторы к комплексному развитию страны в интересах народа, возвращая Россию из бреда либеральных реформ в стиле «лихих 90-х» к нормальности.
Осуществить это в противостоянии компрадорскому бизнесу, заботливо выращенному за тридцатилетие национального предательства, можно лишь прямой и честной опорой на народ и в первую очередь на молодежь, на его пробуждение и его инициативу, — так, как это было сделано в сфере внешней и, в существенно меньшей степени, антитеррористической политики.
Вопрос о будущем России — о том, будет ли она сброшена разрушительной политикой либералов в новую Смуту, в которой может погибнуть, как какая-нибудь Ливия, или же встанет на путь уверенного прогресса, — сводится сегодня к тому, начнет ли государство до конца этого года ограничивать финансовые спекуляции. Отчаяние населения и ощущение безысходности настолько ощутимы, что времени после президентских выборов 2018 года у России может уже и не быть.
