Одесский калейдоскоп: 2 мая глазами очевидцев
В бойне, которую организовали обладатель справки шизофреника Парубий, пастор Турчинов, кондитер Порошенко, «жидобандеровец» Коломойский и прочие подстилки Госдепа в Одессе 2 мая 2014 года погибли 397 человек - почти в 10 раз больше, чем в официальной статистике. Эту страшную цифру в канун двухлетней годовщины «одесской Хатыни» обнародовал одесский историк и писатель Алексей Ивакин. Одессит поименно посчитал всех погибших: и жертв, и их палачей, и пожарных, и случайных людей, оказавшихся в тот момент на месте трагедии.
По сей день за это чудовищное преступление никто не наказан. Мало того, агонизирующая хунта руками своих апологетов пытается запретить даже память об убиенных. По этой причине людей не допускают на Куликово поле: возложение цветов на месте гибели, по мнению украинствующих выродков, считается кощунственным.
Но одесситы не сдаются. Тысячи горожан вышли в этот скорбный день в центр города, чтобы отдать дань погибшим. Несмотря на то, что после обыска 29 апрелятрое активистов Куликова поляМорис Ибрагим, Виктория Мачулко и Светлана Набока были вызваны на допросы в СБУ на первую половину дня 2 мая. Несмотря на то, что город буквально нашпиговали карателями и разного рода бандеровским отребьем. Несмотря на то, что на крышах зданий вблизи Куликова поля «тусовались» снайперы: одесситу удалось заснять крупным планом «морды лиц» «вызволытелив» на крыше Одесской ОГА.
«Это - крыша «стекляшки». У меня довольно мощная оптика. Это - торец здания, что выходит на стадион «Спартак». Похоже, что снайпера себе подобрали позицию. В окне четко видна камера наблюдения», - так прокомментировал одессит свои фотографии.
Больше фото можете посмотреть здесь
А сейчас публикуем рассказы людей, побывавших 2 мая в центре скорбящей Одессы.
«Город был безлюдный. Пустой. Таирово, Черемушки, Адмиральский, Среднефонтанская, Сегедская, проспект Шевченко… Где-нигде попадались редкие прохожие и мамочки с колясками. Но, чем ближе к Куликовому полю, тем люди встречались все чаще и чаще. Сначала двое-трое, потом группка из десяти человек, потом ручеек прохожих, потом поток людей и, наконец, огромная масса людей перед входом на КП. Море людей! И люди все шли и шли. Трамваи и троллейбусы не ходили. Машины останавливали и не пускали в район Куликова поля километра за два. Добраться можно было только на маршрутках или пешком. И люди шли пешком. Со всех районов, через весь город. С цветами шли, со свечками, с бережно прикрытыми яркими полотенцами корзинками, в которых были пасочки и крашеные яйца.
Молодежь шла, родители с детьми шли, на колясках везли совсем крошечных деток. Уверенно вышагивали люди среднего поколения, медленно семенили старички и старушки. Город шел на место памяти! На место гибели своих земляков-одесситов! И так на место гибели и не попал. Не пустили. Власть не пустила. И силовики. Из-за якобы заминированного КП.
Естественно, никакого минирования не было. Никто никакие мины и не думал искать. За ленточками и за спинами силовиков в малиновых беретах на газонах парка среди акаций и елей вальяжно валялись камуфляжные всушники и азовцы. Жрали, бухали, курили, ржали, устраивали себе пикники, разбрасывали вокруг себя мусор, травили с ментами анекдоты, демонстративно плевали в сторону идущих одесситов или смотрели на них исподлобья с ненавистью и страхом. Но одесситы их не замечали. Для них все эти камуфляжники были пустым местом. Иногда только мужики кому-то по телефону рассказывали в голос: «Да пи..ц, бля! Нагнали сюда всяких ублюдков и пидарья! Совсем ох…ли! Х…ли они тут нам нужны!» И какая-то мама своей дочке лет 12-ти поясняла: «Нет, Лизок, это не защитники, это – оккупанты. Запомни – оккупанты!»
Чувства страха не было вообще. Люди излучали мощнейшую энергию единения и силы. Словно это не город был с незнакомыми жителями, а одна единая семья. Семья, готовая порвать за каждого рядом стоящего. Потому что каждый там был – свой, наш. Независимо от статуса, возраста, внешнего вида. Член большой семьи. Складывалось впечатление, что вот сейчас поставь напротив этих людей танки с направленными дулами, и люди пойдут на эти танки и пойдут на эти дула. Одесситы встречались глазами, задерживали друг на друге взгляды, заговаривали друг с другом, рассказывали о впечатлениях, корректно расступались перед теми, кто еще не возложил цветы, делились питьевой водой. И так же дружно гнали провокаторов-свидомитов. А такие были. Сначала парочка, мужик с теткой, решили перед камерой взбаламутить народ. Ровно через две минуты криками «Посмотрите, у этой суки даже носки с украинской вышивкой!» они были освистаны и бегом ретировались с КП. Минут через пятнадцать народ вытолкал еще одну жирную тетку, орущую «Я одесситка в четвертом поколении! Я пришла вам рассказать правду! Вы – жертвы путинской пропаганды!». «Пошла в *опу, корова! – неслось ей в ответ. – Какая ты одесситка? Предательница ты! Вон из Одессы, тварь!» Тетка даже истошно заорала «полициииияяяя!», но рядом проходящие двое ментов переглянулись между собой, ехидненько улыбнулись и сделали вид, что не услышали.
Но больше всего досталось какому-то дохлому плешивому журналюге с канала «Зик». На украинской мове он решил поучить одесситов «едыноукраинству». Колоритные одесские дамы тут же каким-то образом ухитрились вцепиться в его лоснящиеся жиром патлы, и, если бы не мужики, широкими плечами вытолкавшие львовского провокатора в сторонку, пару раз незаметно наподдав ему под дых, ходить бы ему с расцарапанной мордой. Среди толпы слышалась немецкая и польская речь. А в уголочке кафе с букетом цветов стояла мусульманская семья: пожилая и молодая женщина в хиджабах и две маленькие девочки. Они тоже жаждали попасть на КП и возложить цветы в память о погибших, потому что они тоже – наши, тоже – одесситы.
День памяти отмечали даже водители маршруток. По-своему, правда, но все же! Когда некий пьяный шаромыжник заявил водителю, что у него бесплатный проезд, потому что он - участник войны, водитель опешил и выдал: «Какой войны? Тебе лет-то сколько? И для Великой Отечественной, и для Афганской ты слишком молод». И дальше понеслось:
- Да я три дня назад из АТО вернулся! Да ты должен меня бесплатно возить! Да я за вас кровь проливал!
- Иди нах, атошник! Я тебя просил за меня кровь проливать? Плати давай, хрен вонючий!
Закончилось все это дракой. На остановке водитель выскочил из «Богдана», за щкирдяк вытащил из салона пьяного атошника, избил его до крови из носа, вскочил в машину и повез своих пассажиров дальше. А салон удовлетворительно хмыкал и скандировал: «Так его, падлу! Ишь, хозяин жизни. Теперь надолго Одессу запомнит!».
Да, они надолго запомнят Одессу. И Одесса их тоже запомнит. Надолго. Навсегда! Злые сегодня одесситы. Злые, суровые и уверенные в своей правде», - рассказывает Лада Лаферова.
«Очень много было народа, море цветов, много журналистов... Напряжённая ситуация, несколько часов стояния вне предела Куликова поля изматывали в край. Нас просто не пускали на поле! Унижения такого мы никак не ожидали. И это при том, что город наводнён всякими мастями «правоохранителей», нас вдруг «заминировали»! На поле «блюстителей порядка» было больше, чем травы... Нельзя было проехать на близкое расстояние к Куликову полю. На каждом перекрёстке, в каждом закоулке – «правоохранители». Ехали закоулками, а обратно пришлось предъявлять служебные удостоверения, только чтобы пропустили по закрытым улицам (мимо поля), но, несмотря на это, машину дважды подвергали обыску. Багажник проверили, но в салон не заглянули, а он был завален шарами с надписью «Одесса-2 мая-Не забудем! Не простим!» Но и эта миссия была выполнена. На протяжении следования по проспекту Шевченко шары выпускались на ходу до самой Аркадии, а затем - вдоль Пролетарского бульвара. Такова была заключительная часть поминального дня. На Куликовом были и попытки вторжения «памперсных фашиков», тех же, которые устраивали дебош 10 апреля, но одесситы – молодцы: смело и рьяно отогнали эту мерзость за пределы нашей видимости.
И - об очень неприятном, трагическом моменте. Невыносимо больно было смотреть, как около КП, в районе химчистки, на глазах у многих из нас упал мужчина: не выдержало сердце изнуряющего и унижающего ожидания
под солнечными лучами и давящей нервотрёпки... Мужчина был опрятен, хорошо одет... Полицейские вели себя хладнокровно, не знали даже, как поступить в данной ситуации, не «осмелились» вызвать скорую, которая стояла невдалеке. Спасибо молодым ребяткам, которые побежали сами за
врачами. Пытались реанимировать... Старались. Но время было упущено... Как -то всё было заторможено, увы... Мужчину погрузили на скорую, увезли... Он умер. Очень жаль. И в этой смерти повинен сегодняшний фашистский режим во главе с фашистской властью!», - рассказывает Радмила Светлова.
«Таки да, забавный эпизод сегодняшнего дня.; Возле Куликова поля.
(Голос из толпы): Христос Воскрес!
(Люди): Воистину Воскрес!
(Тот же голос): Слава Украине!
(Те же люди): Козёл вонючий!
Закономерный результат событий», - рассказывает Александр Павлиненко.
«Стучится в сердце пепел сожжённого отца... Яркая, гордая, непокорённая Одесса 2 мая темпераментно скандировала на Куликовом поле дружным многоготысячным хором: «Фашизм не пройдёт!», «Не забудем! Не простим!» и «Донбасс, мы с тобой!». И ещё – «Парубий- убийца!» Сквозь боль, страх и чёрные очки, которые были на многих... А в конце в память о сожжённых живьём одесситах в небо взлетели тысячи чёрных шаров. Одесса сомкнула ряды, и будет стоять насмерть. Так же, как и Донбасс. Она была, есть и всегда будет городом-героем. Чтоб вы не сомневались!», - пишет Галина Ворошилова.
«Знайте, у этих смешных бабушек на Куликовом поле есть один неожиданный секрет. Они помнят, что их сыновья - самые злые в этой части света мужчины. Вы-то смеетесь этим женщинам в лицо. Вы считаете их наивными «ватницами», «совками». Вызываете на допросы. Плюете им на спину. Ничего, они потерпят. Они привыкли терпеть.
Но где-то в кладовке у каждой из них есть небольшой сверток. В красивый вышитый платок завернуты простые и полезные продукты. И они ждут дня, когда нужно будет испечь самый вкусный на свете пирог, надеть платок и сорвать в огороде цветы. Потому что нужно идти встречать и угощать своих сыновей. И бабушки это знают. Пусть невезучие, обманутые, пусть трижды преданные. Но их сынки придут. Злые, голодные и счастливые. Обнимут мать, попробуют самый вкусный на свете пирог. И самые злые мужчины станут добрее. Но не дай Бог эта женщина вспомнит, как вы плевали ей в лицо!», - пишет Игорь Димитриев.
