На войне не бывает выходных
Ну что, на момент, когда я пишу эту статью, Министерство обороны Российской Федерации так и не выступило с официальным заявлением по поводу гибели в небе над Клинцами Брянской области четырёх наших боевых «крылатых» машин (двух самолётов и двух вертолётов), а также всех 9 членов их экипажей. Прошло уже больше двух суток, но с Фрунзенской набережной ни звука.
А впрочем, даже если генерал Конашенков сегодня об это что-то скажет, это уже никак не отменит того факта, что за два выходных дня, никто даже и не подумал оперативно донести до сограждан важную информацию. Ну как же, выходные — это святое.
А между тем, если такое замалчивать, как верно замечено в публикации тг-канала «Шо, опять?», неофициальных версий будет тонны.
«И паника будет. Или апатия. И много других нехороших вещей тоже. Не надо „по расписанию‟. И по шаблону не надо. Надо оперативно. По возможности. Но оперативно. Не бывает сейчас выходных. И ещё, не стоит под одну гребёнку всех, кто поднимает такие темы, в паникёры записывать. Врагами и предателями Родины называть... предательство — оно в другом», — пишут авторы канала.
Вкратце, ситуация обстоит следующим образом. ВСУ сумели устроить засаду на нашу авиагруппу, которая отрабатывала крылатыми бомбами по военным объектам врага в Черниговской области.
Скорее всего, противник действовал силами ПВО, которые заранее перебросил в приграничную зону, где дистанция позволяла бить на поражение. Либо речь идёт об использовании натовских ракет класса «воздух-воздух», которые были адаптированы для советских истребителей, всё ещё находящихся на вооружении ВСУ. Но это-то как раз не так уж важно.
Проблема в другом. Из всего произошедшего получается, что украинцы знали маршрут и время вылета нашей авиационной группы. Возможно, это была утечка, то есть, говоря простым языком, предательство. А быть может, дело в системном просчёте.
В состав группы входили: истребитель-бомбардировщик СУ-34, который, собственно, и нёс бомбы, истребитель-перехватчик СУ-35, прикрывавший СУ-34, и два вертолёта МИ-8 в специальной РЭБ комплектации для подавления ПВО противника. Всё должно было пройти, как принято говорить в армии, штатно, то есть как обычно, но именно эта обычность и сыграла с нашими лётчиками злую шутку.
Как рассказывают люди хорошо знакомые с ситуацией, в нашем Минобороны очень любят «не усложнять» то, что работает, и не менять регламенты. Именно с этим связана однотипность и предсказуемость действий наших ударных авиагрупп. Кроме того, доподлинно известно, что, по распоряжению вышестоящего командования, лётчикам было запрещено опускаться ниже 200 метров, несмотря на то, что в боевых условиях лишние метры над землёй — это лишний риск.
Как заметил бывший глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин, которого, по его же словам, в своё время «лётному делу обучали военные асы армейской авиации», полёты в таких зонах даже на так называемой «минимально безопасной» высоте (100 метров) небезопасны.
«Хотите выжить, летайте намного ниже, ниже! Даже если кто-то преступно умный у вас наверху так не считает», — отметил Рогозин.
Совет, конечно, правильный. Но что, скажите, делать нашим лётчикам, если известно, что тех, что нарушал приказ о 200 метрах, дабы не стать добычей вражеской ПВО, и выполнял полёты на пониженных высотах, мудрое командование пыталось отправить в пехоту? Что пилоты снимались с боевых вылетов ради разучивания песен? Эти факты, о которых напоминает тг-канал «Неофициальный Безсонов Z», ни для кого не секрет и есть в открытых источниках информации.
Оценивая всё это, мысли закрадываются самые нехорошие. Год с лишним СВО, пожалуй, достаточное время, чтобы делать некоторые выводы. А они, увы, неутешительны. С одной стороны значительное число, тех, кто пошёл служить по контракту ради военной ипотеки и прочих благ, успешно «слились» как только речь зашла о реальных боевых действиях, образовав целый пласт так называемых 500-х. Да, их явное меньшинство, но увы, решить задачу только силами профессиональных военных у нас не вышло, и именно по этой причине был проведена частичная мобилизация, которая по сути ничем, кроме масштабов, не отличается от мобилизации во время Великой Отечественной. Как подметил политтехнолог Алексей Чадаев, ту войну выиграла «не кадровая армия, погибшая почти целиком в 1941-м, а мобилизационная — из сугубо гражданских людей, надевших форму», то есть условные трактористы и сталевары.
А с другой стороны, существует проблема, которая гораздо более негативно сказывается на способности Армии России вести успешные военные действия — отсутствие отлаженной системы управления, пригодной для использования в боевых условиях.
За 30 с небольшим лет существования РФ мы создали лишь «армию мирного времени», возможно, на самом деле «вторую в мире», как это было принято считать, но исключительно на бумаге. Но сама система выстроена таким образом, что тормозит на всех уровнях.
Чадаев предлагает посмотреть на это с культурологической точки зрения.
«9 мая, — пишет он, — я пересмотрел фильм „В бой идут одни старики‟ — и понял вот что. Маэстро — герой Быкова и главный герой фильма — ас-истребитель с кучей звёздочек на борту, весь фильм проповедует, что война кончится, и мы займёмся настоящим делом — петь песни, сажать сады и так далее... Вообще говоря, в нашей культуре есть проблема с военной профессией именно как профессией. Для воина по жизни война не заканчивается никогда: состояние „мира‟ есть всегда лишь пауза, сколь угодно длинная, подготовка к следующей войне. Но у нас на культурном уровне есть некое сопротивление этому стилю мышления, именно поэтому у нас, в частности, нет военного министерства, а есть „министерство обороны‟. И это имеет многие последствия, в том числе и тот офицерский и генеральский корпус, который мы имеем сейчас и видим во всей красе на театре СВО».
Может, и так. И случай с гибелью наших лётчиков — ярчайший пример действий по шаблону, по инструкции, по принципу «как бы чего не вышло» — то есть образом, совершенно недопустимым в боевых условиях.
Но так у нас практически во всём. Вместо эффективных решений — грызня в верхах, вышедшая в публичную плоскость. Вместо честной и, что самое главное, оперативной работы с информацией — выступления генерала Конашенкова, превратившегося в мем типа приснопамятной украинской «каски Тымчука». Вместо слаженных действий — разброд и шатание, когда даже находящиеся «на нуле» подразделения не в курсе, что происходит у соседей.
В результате вместо своевременного выполнения задач Специальной военной операции имеем лишь «жесты доброй воли», «перегруппировки» и сомнительные манёвры по «выравниванию линии обороны».
И пока там, наверху, не поймут, что война, как уже было сказано, — эта такая работа, у которой нет и не может быть выходных, пока не будет изменена система управления и принятия решений, а главное, до тех пор, пока у нас не появится персональная ответственность за просчёты и ошибки — ожидать победы не приходится.
«Нужно перестраивать систему в первую очередь в своих головах и отказываться от формулы: „Я — начальник, ты — дурак‟, — пишет Безсонов, — Пока это самодурство и очковтирательство будет продолжаться, победа будет дальше горизонта. Или это не самодурство и маразм, а намеренный саботаж? С этим должны разбираться компетентные органы. Друзья, я неоднократно писал, что мы все в одной лодке, и спасёт нас только победа. Кто не желает побеждать в этой войне — враг».
