На контрактную службу в ВСУ и батальоны набирали наркоманов

Главный врач Запорожского областного центра по оказанию психиатрической и наркологической помощи Алёна Дихтярь заявила, что проведённая Киевом медицинская реформа на Украине привела к тому, что в стране активнее заработал чёрный рынок наркотиков.

«С 2004 года на территории Украины программой развития ООН поддерживалась реализация проектов заместительной терапии (метод лечения опиатной наркомании, при котором пациенты принимают легальные наркотические препараты), в Киеве и Херсоне. С сентября 2005 года в рамках программы „Преодоление эпидемии ВИЧ/СПИД на Украине‟ пилотные проекты заместительной терапии начались также в других регионах: Крым, в Днепропетровской, Донецкой, Николаевской и Одесской областях», — сказала Дихтярь.

По её словам, на протяжении 2006—2007 годов были созданы необходимые условия для расширения заместительной терапии в 26 регионах страны.

«Организаторами выступали „Фонд Уильяма Дж. Клинтона‟, Украинский институт исследований политики общественного здоровья, „Всеукраинская Сеть людей, которые живут с ВИЧ/СПИД‟ при совместной работе с министерством здравоохранения», — рассказала главврач.

Дихтярь подчеркнула, что все эти нововведения при отсутствии должного контроля привели к росту числа наркоманов и появлению чёрного рынка наркотиков, а среди пациентов были те, кто сотрудничал с силовиками.

«Были наркоманы, которые сотрудничали с правоохранительными органами. Их все боялись, и было такое, когда они давили на других пациентов, чтобы те выпрашивали большую дозу, после чего она делилась сразу на выходе из лечебного учреждения. В дальнейшем наркотик продавался и использовался для внутривенного введения», — рассказала она.

По её словам, правила заместительной терапии не выполнялись, а до так называемой реформы эта схема свободного оборота наркотических препаратов была невозможна.

«Все рейды от силовиков носили формальный характер. Это была и их заинтересованность, иногда патруль с правоохранительными органами стоял сразу после выезда с территории лечебного учреждения, они „трусили‟ тех, кто выносил наркотики для стационара на дому», — сказала главврач.

Людей с наркотической зависимостью набирали на контрактную службу в ВСУ и националистические батальоны.

«В областной картотеке есть достаточное количество документации, в которой отмечаются случаи наркотической зависимости, как среди служащих ВСУ, так и среди военнослужащих добровольческих батальонов, в том числе и „Азов‟ (запрещённая в России террористическая организация), в ряде случаев социальный анамнез тоже был печален: некоторые из них ранее отбывали наказание в местах лишения свободы, в связи с чем не проходили срочную службу, а далее без проблем поступали на контрактную», — сказала Дихтярь.

Кроме того, отмечались случаи, когда военнослужащих доставляли с психозами на фоне приёма наркотических препаратов.

«А в дальнейшем выяснялось от самих пациентов и их родственников, что многие у них „на системе‟, и достать наркотик в расположении части не было проблемой, кто-то туда пришёл уже с зависимостью, кто-то впервые попробовал наркотик на службе», — сообщила главврач.

Алёна Дихтярь также заявила, что наркозависимые пациенты психоневрологического диспансера в Бердянске после начала спецоперации устроили в лечебном учреждении бунт, но руководство запретило сотрудникам обращаться за помощью к российским военным.

«Когда началась специальная военная операция, из города Запорожье прекратилась поставка препарата (наркотические препараты доставлялись до этого ежемесячно). Естественно, начался бунт среди наркозависимых. Они испугались, что останутся без препаратов, и приходили с угрозами к нашим докторам, говорили, что поставят растяжку или бросят гранату, встречали с гранатой в руке врачей в городе, поджидали возле домов, звонили, писали угрозы», — сказала Дихтярь.

По её словам, пациенты упрекали медиков в том, что те подсадили их на препараты заместительной терапии.

«Мы обратились тогда к главному врачу с просьбой о том, что рядом с нами в соседнем квартале находились русские солдаты, и просили его обратиться к ним, чтобы они нас защитили. Он запретил, сказал, что это не власть, и это никто. И какой-то промежуток времени медики боялись ходить на работу, мы запирали двери и старались с сотрудниками не оставаться в одиночку», — резюмировала медик.