Маятник насилия. Не перекинется ли пожар армяно-азербайджанского конфликта на Ближний Восток?
Ситуация в Нагорном Карабахе особенно опасна для мира и безопасности на Ближнем Востоке в свете активной роли Турции в отношении процессов как в этом регионе, так и на Южном Кавказе, где Анкара однозначно стоит на стороне Баку. Не стоит забывать и об Иране, который вроде бы предложил Еревану, как сообщают СМИ, поставки вооружений. Без реального политического процесса глубоко замороженный вплоть до последнего обострения конфликт в лучшем случае перейдёт в число даже не «спящих», а лишь «на время задремавших», считает академик РАН Виталий Наумкин.
Новая армяно-азербайджанская война – а я думаю, что нынешний всплеск вооружённого конфликта вокруг Нагорного Карабаха (НК) можно назвать именно войной, пусть пока низкой или средней интенсивности, – выявила два обстоятельства.
Во-первых, это тесная связь между Южным Кавказом и Левантом. Напомню, что обе стороны обвиняют друг друга в заброске в зону боевых действий наёмников из числа сирийских и ливийских боевиков (по некоторым данным – уже тысячи человек!), спонсируемых, возможно, региональными державами, которые к тому же направляют участникам конфликта современные вооружения. Такими сведениями располагают и некоторые глобальные игроки, обвиняющие, в частности, Турцию в причастности к этим действиям.
Во-вторых, это высокая вовлечённость в динамику конфликта многих внешних сил и одновременно – парадоксальным образом – ограниченность их миротворческих возможностей, даже если в дело вступает международное сообщество в лице ООН. Можно с сожалением констатировать, что Минская группа, уполномоченная ОБСЕ заниматься урегулированием конфликта, в последние годы не вела сколь-либо заметной деятельности. Однако оптимизм внушает недавний обращённый к сторонам призыв её сопредседателей – России, США и Франции – прекратить огонь в Карабахе, а затем и совместное заявление министров иностранных дел этих держав, демонстрирующие редкое для нашего времени единство позиций.
Конечно, рано или поздно можно ожидать очередного возвращения к принятому сторонами в 1994 году режиму прекращения огня, которое продлится вплоть до очередного всплеска насилия. Иначе говоря, заработает старый «маятник насилия». Но без реального политического процесса, в ходе которого в конструктивном духе обсуждались бы практические пути решения карабахской проблемы, и проявления политической воли со стороны правящих элит глубоко замороженный вплоть до последнего обострения конфликт в лучшем случае перейдёт в число даже не «спящих», а лишь «на время задремавших».
В этой связи предложу несколько чисто гипотетически возможных сценариев/рекомендаций, которые было бы полезно иметь в виду внешним игрокам. Без них конфликтующие стороны вряд ли смогут найти выход из острой и опасной для международного сообщества ситуации. Отмечу, что она особенно опасна для мира и безопасности на Ближнем Востоке в свете исключительно активной роли Турции в отношении процессов как в этом регионе, так и на Южном Кавказе, где Анкара однозначно стоит на стороне Баку. Не будем забывать в этом контексте и об Иране, который вроде бы предложил Еревану, как сообщают СМИ, поставки вооружений.
Первый из этих сценариев/рекомендаций. Обеспечивается прекращение огня с последующим вступлением сторон в переговоры (в двустороннем формате, но желательно с привлечением представителей НК) и далее возвращением к «заморозке» конфликта. Это минимум того, что может быть сделано, но необходимо, чтобы достигнутая договорённость открыла путь к реальному политическому процессу. Важно отметить, что министр обороны Турции назвал призыв сопредседателей Минской группы к прекращению огня в НК «неискренним и неубедительным», что вызывает ряд серьёзных опасений по поводу сворачивания эскалации и возвращения к режиму прекращения огня. Предложение Сергея Лаврова провести переговоры министров иностранных дел Армении и Азербайджана в Москве – реальный шаг к перемирию.
Второй. Если в ближайшей перспективе сторонам не удастся самостоятельно снизить напряжение, то для разведения сторон можно на какой-то период разместить в зоне соприкосновения вооружённый контингент России или стран-членов СНГ/ОДКБ, но для этого нужно согласие всех сторон конфликта.
Третий. Навязанное решение. Минская группа при поддержке ООН принуждает конфликтующие стороны через формат переговоров с участием международных представителей, естественно – после детального обсуждения, к принятию разработанного с соблюдением норм международного права одного из вариантов урегулирования конфликта. При этом навязывание хотя бы и с использованием санкционного и/или иного варианта давления, однозначно выгодного одной, но невыгодного другой стороне или другим сторонам, поскольку их всё-таки три, ни при каких обстоятельствах не приведёт к его принятию последними и вызовет ожесточённое сопротивление, так как сам конфликт связывается сторонами с интересами их выживания, носит экзистенциальный характер.
Четвёртый. Среди возможных вариантов урегулирования можно выделить проект обмена территориями, который ни в коем случае не повторял бы в целом, но использовал бы элементы известных (и в итоге отвергнутых сторонами) версий проекта американца Пола Гоббла. Напомню, что его первая версия «Гоббл-1» от 1992 года предполагала, в частности, передачу Армении части НК вместе с территорией истока реки, находящегося в Азербайджане, и передачу Азербайджану Мегринского коридора (и входящей в него Нахичеванской автономии), разделяющего Азербайджан и одновременно связывающего Армению с Ираном (что делало эту версию проекта заведомо неприемлемой для Еревана). Эту версию плана тогда поддержал президент США Буш-старший. Вторая версия – «Гоббл-2» от 1996 года – предусматривала уже не перекрытие границы Армении с Ираном, а обмен района Мегри на западную часть Нахичевани; НК вместе со связывающим его с Арменией Лачинским коридором должен был войти в состав Армении, которая не лишалась бы границы с Ираном (она в данном случае лишь переносилась к северу от нынешней), при этом отходящая к Армении часть Нахичевани исключала бы стратегически опасное для Еревана соединение Азербайджана с Турцией.
Пятый. Назову, наконец, ещё один проект, который был разработан российскими и американскими сопредседателями Группы по региональным конфликтам российско-американской Дартмутской конференции, среди которых я был ранее и каковым остаюсь до сих пор. Группа, в которой представлены не только Армения и Азербайджан, но и НК, что уникально для подобного рода диалогов, которые сегодня вовсе отсутствуют, проводила регулярные встречи на российской территории в 2001–2007 годах. Мой коллега, сопредседатель с американской стороны, ныне уже покойный Гарольд Сондерс сыграл важную роль в разработке поясняющего наш план Рамочного документа и содействовал конструктивному взаимодействию американцев с россиянами, об отсутствии которого сегодня можно лишь сожалеть. Мы хорошо понимали, что две противостоящие концепции урегулирования – поэтапное и пакетное – в принципе несовместимы в условиях полного отсутствия хоть малейшего доверия между сторонами. Представители НК и Армении боялись, что если будет достигнуто соглашение о возвращении занятых ими в качестве «буфера безопасности» для НК территорий, то Азербайджан достигнет своих целей и сразу же «забудет» данное им обещание о рассмотрении статуса НК. Азербайджанцы, в свою очередь, боялись, что если они пойдут на какие-либо уступки по статусу НК, прежде чем территории вернутся под азербайджанский контроль, то Армения сделает всё возможное, чтобы оставить их себе, подорвав суверенитет и территориальную целостность страны, признанные мировым сообществом. Взаимные страхи носили глубинный характер.
Я уверен, что наш пятнадцатилетней давности проект мог бы заинтересовать стороны в сложившихся к настоящему времени условиях. Кратко изложу его основные пункты.
В его основе лежали несколько идей, выделяющих проект из всех прочих концепций и предложений по НК. Во-первых, это идея мирного процесса. Во-вторых, особенно важная идея временного, или переходного, статуса. Он образовывался с помощью предоставления Карабаху права участвовать в переговорах, подписывать документы и претворять их в жизнь. По сути, это мысль означала создание процесса, при помощи которого НК своими действиями, направленными на мирное урегулирование, получил бы де-факто признание Азербайджаном этой территории как одной из сторон конфликта, что закладывало бы основы для признания НК Азербайджаном де-юре.
После того, как основные идеи были в принципе одобрены участниками (позднее одобрение было дезавуировано), мы предложили в качестве пилотной части проекта осуществить «пробное» освобождение армянскими вооружёнными силами одного из оккупированных районов, что могло рассматриваться как мера доверия и одновременно как сигнал готовности армянской стороны к компромиссу – параллельно с компромиссным согласием азербайджанской стороны с идеей переходного статуса. Азербайджанскую сторону устраивало то, что на этом первом этапе процесса никаких обещаний относительно окончательного статуса НК им не нужно было давать. Отмечу при этом, что, хотя идеи проекта принадлежали сопредседателям, Рамочный документ был разработан самими участниками конфликта, среди которых – бывшие министры иностранных дел, депутаты, бывшие крупные государственные чиновники, действующие лидеры политических партий.
После завершения одного из раундов российские и американские сопредседатели отправились в регион, чтобы ознакомить руководителей внешнеполитических ведомств и парламентов сторон с нашим проектом. Нам показалось, что дело сдвинулось с мёртвой точки, но в силу ряда причин этого не произошло.
Зададимся ещё одним важным вопросом: не разрушит ли новая южнокавказская война систему взаимодействия трёх участников астанинского процесса – России, Турции и Ирана? Надеюсь, что этого не произойдёт, ведь никто из сторон в этом не заинтересован. Попутно заметим, что в арабских государствах Леванта и в Иране проживают большие армянские общины (в одном Ливане около 150 тысяч), а также общины туркоманов (по сути – тех же турок).
Россия, хотя и имеет асимметричные отношения с конфликтующими сторонами, поддерживает партнёрство с обеими. Армения при этом является ещё и членом Организации Договора о коллективной безопасности, и на её территории для защиты от внешних угроз базируются российские войска. Руководствуясь задачей поддержания равновесия между Баку и Ереваном, Россия на протяжении ряда лет поставляла вооружения обеим сторонам. Сегодня Москва придерживается в отношении конфликта нейтралитета, призывает стороны к сдержанности и готова активизировать конструктивные усилия в направлении примирения.
Виталий Наумкин
