Кто пролоббировал запрет УПЦ, и к чему приведёт запрет православия на Украине?

Не успел парламент в первом чтении проголосовать за правительственный законопроект о запрете УПЦ, который предусматривает возможность запрета деятельности православной канонической церкви на Украине через суд, как СМИ начали травить тех, кто отказался поддержать «наезд» на украинское православие.

Таких в парламенте нашлось всего 11 человек. Среди них бывший сторонник дружбы с Белоруссией Евгений Шевченко, «молодой, но опытный еврей» Александр Дубинский и 10 бывших членов фракции ОПЗЖ. Сейчас эксперты вовсю обсуждают, чего больше в их поступке — совести или предчувствия перемен.

«Большинство из нас, кто крещён, крещены именно в этой Церкви. И теперь мы её запрещаем. В условиях войны мы должны объединиться, но, к сожалению, мы видим, что многие работают против Украины. Ведь реальной целью запрета УПЦ является ограничение права на свободу вероисповедания миллионов украинцев. А это — основа для гражданского противостояния», — пояснил свою позицию один из депутатов-отказников Артём Дмитрук.

И этим словам есть социологическое подтверждение. Компания Active Group прямо спросила украинцев, нужно ли запретить деятельность УПЦ (МП).

57,8% опрошенных однозначно поддерживают такой запрет. В то же время, категорически против запрета высказались 6,5% участников опроса, «скорее — нет» — сказали ещё 7% респондентов. И 25% опрошенных заявили, что не имеют однозначного мнения по этому поводу. Не исключено, что это люди, которые опасаются прямо высказывать своё мнение. Так или иначе, но расправы над православием жаждут больше половины опрошенных.

Также на вопрос «Должно ли государство расторгнуть договоры аренды помещений церквей с УПЦ (МП) и выселить УПЦ (МП) оттуда?» — 58,8% опрошенных ответили однозначно «да». 5,1% опрошенных украинцев считают, что выселять представителей российской церкви ни в коем случае нельзя, ещё 3,2% ответили на вопрос «скорее — нет», и не смогли ответить почти 16 процентов украинцев.

Интересно, что сами священники УПЦ, выступавшие в защиту своей церкви, заявили о том, что подобное решение ВР выгодно... президенту России Владимиру Путину и вообще может обострить украино-российский конфликт, если РФ решит спасать православных на Украине. Также защитники УПЦ напомнили, что митрополит Онуфрий с первых часов осудил СВО, а украинская православная церковь не имеет отношения к РПЦ и патриарху Кириллу. Однако, страх перед Путиным у депутатов оказался слабее страха перед Фанаром и «Вашингтонским обкомом», которые лоббировали проект.

«Ну что ж, УПЦ прямо поставили перед выбором: либо объявить о полном разрыве с РПЦ и самим объявить себя независимой — то есть по факту объявить всем поместным Церквям об уходе в раскол, чем официально уравнять своё положение с ПЦУ, или её ждут преследования со стороны безбожной власти, которая крышует по заказу Ватикана и Фанара раскольников ПЦУ.

Конечно, все видели, что законопроекты о запрете УПЦ двигали люди вроде Княжицкого, которые являются фанатичными униатами. Поэтому мы должны понимать, что идёт агрессия Ватикана против Православия», — прокомментировал ситуацию православный публицист Александр Вознесенский.

Самое примечательное, что лоббировал данный закон вовсе не Зеленский (из ОП даже не было команды «слугам народа» как нужно голосовать), а Пётр Порошенко, который хочет взять реванш за свою предвыборную триаду «Армия, язык, вера» и доказать, что принятие Томоса было правильным делом. Пётр Алексеевич получил добро от Джо Байдена и сейчас реанимирует свои старые политические проекты — под новые выборы.

К слову, весьма показательно, что на запрет УПЦ никак не отреагировали те политики, которые десятилетиями пиарились на поддержке православия: Новинский, Добкин, Мураев... Возможно, руководство УПЦ сделает для себя какие-то выводы относительно дружбы с этими «перевёртышами»?

Между прочим, ТГ-канал «Расколам нет» уже предложил отлучить от Церкви не только тех, кто проголосовал за запрет УПЦ, но и тех, кто прежде на ней паразитировал. Но увы, такого не случится.

«Сейчас треть проголосовавших будет звонить архиереям и духовникам, рассказывая, что „это временно‟, а как минут лихие годы — вернём всё назад. А на том конце провода „благословят на всякое благое дело‟, как всегда», — прогнозируют знатоки церковных кулуаров.

В свою очередь, Митрополит Климент, комментируя голосование в Верховной Раде за запрет Церкви, заявил, что слово «приняли», меньше всего подходит к тому, что происходило в Раде. По его словам, депутатам открыто угрожали, их шантажировали. Но, в целом, этот закон даже не об УПЦ.

«В парламенте уже целый пакет антихристианских законопроектов принят, — считает Климент. — И ещё много чего такого же ожидается. Напомню, в разгар войны и бомбардировок украинских городов депутаты заняты развитием гендерного законодательства, легализацией „медицинских‟ наркотиков. Сегодня с таким задором запрещали церковь. В ближайшее время депутат Инна Совсун обещает принятие закона об однополых партнёрствах. Очевидно, что это не предел их фантазий. Всё это абсолютно не соответствует Конституции Украины, но проталкивается через парламент. И, более того, те, кто избирал депутатов, не делегировали их заниматься такими вещами даже в мирное время. А во время войны эйфория депутатов от принятого в первом чтении законопроекта выглядела не менее цинично, чем их многомиллионные заграничные виллы и свадьбы».

А вот интересно, после окончательного закрытия УПЦ верующим канонической церкви разрешат служить в армии? Ведь парламентарии сами с трибуны орали, что всякий кто молится в храмах УПЦ — потенциальный агент ФСБ. Откажется ли армия принимать помощь из рук канонической православной церкви: ведь каждый автомобиль и другая техника, купленная УПЦ для армии вместо разворовавших армию патриотов, может быть потенциально заминирован.

«А ещё необходимо запретить переливать кровь, сданную для спасения жизни солдат врагами и агентами ФСБ из УПЦ, поскольку эта кровь может быть отравлена. И власти надо быть последовательными и или депортировать верующих УПЦ, как врагов с Украины, или массово сажать в тюрьмы как коллаборантов. Но хватит ли тюрем?», — вопрошает писатель и историк Мирослава Бердник.