Коминтерново. Танки в детском саду
Дорога из Саханки в Коминтерново пролегает через сёла Дзержинское и Заиченко. Каждый день они фигурируют в военных сводках. Чаще всего – как обесточенные. Ежедневные обстрелы ВСУ разбивают линии электропередачи. Сегодняшняя ночь не стала исключением. Снова обстрел. И снова оборванные ЛЭП. Ремонтники уже на месте, устраняют последствия.
Дзержинское и Заиченко почти безлюдны. Во всяком случае, я не увидела ни одного человека на дороге или во дворах. Дома разбиты. Огороды поросли бурьяном. Присутствие людей здесь выдают только козочка и её маленькие козлята – они привязаны и вполне ухожены. Если бы не они, можно было бы подумать, что сёла заброшены.
Мы приближаемся к Коминтерново. По обочинам дороги – разбитые и поржавевшие башни танков. Их оторвало во время интенсивных боёв.
На въезде в село – изувеченная, попавшая под обстрел, машина.
Едем в центр Коминтерново. До войны здесь кипела жизнь, работой людей обеспечивал богатый колхоз. Село росло, появлялись новые дома, которые строили приезжающие сюда жить и работать люди. Обычно происходит по-другому: сельчане уезжают в город. В Коминтерново всё было наоборот. Люди приезжали сюда из города. Работа и хорошая зарплата, отличный новый детский сад, школа, магазины, и даже дом культуры. До Мариуполя – рукой подать. Совсем недалеко море и степь, где так хорошо дышится…
Но всё это было где-то там, в другой жизни, которая уже никогда не вернётся. Сейчас Коминтерново – это линия фронта, его самая передовая. Дома и школа разрушены. Главконтора колхоза, равно как и он сам – уничтожены. Магазины разбиты.
А в детском саду, где ещё совсем недавно звенели детские голоса, стоят танки. На сегодняшний день, это самая жуткая картина, которую мне довелось увидеть. Руины детского сада и танки среди песочниц…
Устоял только дом культуры в самом центре села. Окна выбиты, крыша посечена осколками, но само здание цело.
Рядом с ним – памятник войнам-односельчанам, погибшим в Великую отечественную войну, и табличка, призывающая «запомнить эти фамилии, ведь за каждой из них была своя жизнь, отданная за то, чтобы счастливо жили мы с вами». Какой памятник и какие таблички будут установлены по окончанию этой войны?..
Рядом с домом культуры вижу человек 5-6 пожилых мужчин, в рабочей одежде. Это работники газовой службы. Ночными обстрелами снова был перебит газопровод, они пытаются восстановить его. Жалуются на то, что чинить побитые ЛЭП и газопроводы скоро будет нечем – их разбивают буквально каждый день, материалы для ремонта улетают вмиг, да и сами провода и трубы настолько изношены и покрыты латками, что в ближайшее время могут просто-напросто рассыпаться.
Спрашиваю их о том, каково это – жить на самой передовой. «Страшно, - отвечают они. – Каждую ночь – минус два дома. Целых домов в селе нет совсем. Наши не стреляют, только в ответ. А вот укры ставят бээмпэху за речку и бьют прямо по селу, прямой наводкой. Не по позициям, а именно по селу. Зарплаты копеечные, пенсии ещё ниже. Жить не на что. Цены бешеные. Дома разбиты, огороды «перекопаны» снарядами». Спрашиваю, почему не уезжают. «Некуда, - отвечают. – Некуда, не к кому. Кому мы нужны? Детей и внуков вывезли. А сами тут будем век свой доживать. Что будет – то будет». Я хочу их сфотографировать, но получаю категоричный, и где-то даже агрессивный отказ. Это меня удивляет, я спрашиваю, почему так. Мужчины говорят, что боятся того, что в село зайдут ВСУ. «Мы сейчас вам тут наговорим лишнего, вы нас сфотографируете, а потом они зайдут и нас всех расстреляют» - страшные аргументы, но я понимаю их и убираю фотоаппарат.
Иду в сельские магазины. Их тут два. Ассортимент вполне сносный как для войны, есть молочное, колбасы, сладости, чай, бытовая химия.
Цены – на уровне донецких. Доходы местных жителей – пенсия и мизерная зарплата тех, кто ремонтирует провода и газовые трубы. Об уровне жизни сельчан красноречиво свидетельствует вот это объявление.
Как и в соседней Саханке, людей спасают огороды. Об этом мне рассказывают местные жительницы, старушки с улицы Кирова, расположенной у самой передовой.
Катерине Васильевне 80 лет. Живёт одна. Дом разбит, ни одного целого окна, крыша в дырках. Пенсия 2 600 рублей. «Вчера получила её, разменяла тысячу, пошла в магазин. Пришла домой – 500 рублей нету и сумка пустая. Ну можно ли на такие копейки выжить?! Это же на 5 дней! А дальше как? Не было бы огорода – давно бы с голода померла» - рассказывает она. Во время обстрелов Катерина Васильевна просто ложится в кровать и ни о чём не думает. «Устала бояться, - говорит она. – Что будет, то будет. Только в подвал я больше не спускаюсь. Раньше спускалась, а сейчас перестала. Если в доме меня убьёт, так тут хоть найдут. А в подвале засыплет – и всё, и не найдёт никто. Да и искать никто не будет, кому я нужна?!». Горькая, страшная правда… О политике Катерина Васильевна говорить отказывается наотрез: «Сейчас время такое. Много балакать нельзя».
Соседка Катерины Васильевны живёт вместе с мужем. Она всю жизнь проработала экономистом в колхозе, муж – агроном. Сейчас он прикован к постели, сломан тазобедренный сустав. В доме чисто и уютно, множество икон и рушников, которые сама старушка вышила – крестиком и бисером. И это - малая часть коллекции, всё остальное она раздала детям и отнесла в церковь. Говорит – на память, чтобы помнили о ней…
«Стреляют каждый день, - говорит она. – Бывает такое, что на четвереньках в дом заползаю. Поначалу с дедушкой жили в подвале. Но потом от сырости у меня почернели лёгкие. Еле довезли в больницу, по дороге чуть не умерла. Спасли меня врачи из Мариуполя, буквально достали с того света. Спасибо им огромное, особенно – Нине Михайловне. Но больше в подвал не спускаемся. Да и как спускаться? Дедушка вот заболел, ходить не может теперь… Я очень боюсь, что меня убьют во время этих обстрелов. Меня убьют, а кто же за дедушкой ухаживать будет?». Старушка утирает слёзы, я тоже…
Она провожает меня до калитки, показывает огород, говорит, что только благодаря ему и выживает. Во дворе собаки и коты. Собак зовут Тунгуска и Вилюй. Я спрашиваю, почему такие клички, ведь так называются сибирские реки. Она отвечает, «у дедушки был друг, русский лётчик военный, сибиряк, каждое лето к нам приезжал, он и назвал так собачек». Коты – Кузя и Зося – сразу прыгают на руки хозяйке. Она их гладит, и долго смотрит мне вслед…
…Вторая половина дня, дело идёт к вечеру. Пора уезжать. Скоро начнутся обстрелы, первые пули из крупнокалиберного пулемёта уже просвистели над головой.
Из Коминтерново мы вновь едем в Безыменное. Дорога идёт вдоль Новоазовской ВЭС. Самая мощная и современная ветроэлектростанция на Украине была открыта здесь в 2011 году. Огромные ветрогенераторы должны были обеспечивать энергией четыре района – Новоазовский, Тельмановский, Першотравневый и Володарский. Сегодня всё это в прошлом. Ветряки давно замерли.
Внезапно, где-то недалеко раздаётся оглушительный взрыв. Горизонт заволакивает дымом пожара. Ветер гонит его на станцию. Остатки былой цивилизации затягиваются дымом войны…
Мы в Безыменном. Идём к морю. Сильный ветер в лицо, волны, пронзительный крик чаек. На время всё это переносит в другую реальность. Туда, где тепло и солнце. Где нет войны. Нет людского горя, слёз, страданий и боли. Туда, где все счастливы. Ведь когда-то это время настанет?..
