Китайский рецепт «цифровой диктатуры». Возможен ли в России?

Чтобы реализовать в России так называемый китайский сценарий, Россию надо населить китайцами. Это касается и «экономического чуда» и «антивирусной политики». Алексей Маслов, и.о. директора Института Дальнего востока РАН доказывает, что китайские методы не приживутся на российской почве. Это касается и «цифровой диктатуры». Что же такое «цифровой тоталитаризм по-китайски», и возможно ли его перенести на российскую почву?

Итак, с понедельника в московском регионе начинается иная жизнь. Мэр Москвы Сергей Собянин и тут же вслед за ним губернатор Московской области Сергей Воробьёв пообещали усилить технологические меры для контроля населения в период эпидемии коронавируса. Как это будет работать, пока неясно, но обещают, что о любом выходе за 101 метр от дома придётся информировать. Да, не будет никаких кодов, но СМС-пропуска будут работать. Но имеет ли это отношение к китайской модели? Вот что пишет Алексей Маслов.

Почему Китай — пример цифрового тоталитаризма

В масштабах страны контроль на уровне гаджетов впервые применил именно Китай, там есть все возможности, чтобы сделать цифровой тоталитаризм реальностью. Почему это прокатило?

Население страны было готово к контролю, поскольку исторически Китай сталкивался с проблемой управления огромным количеством населения. Оно было велико во все века. Ни у одной страны в мире нет опыта управления почти полутора миллиардами человек так, чтобы не вызвать возмущения.

Дело в том, что властями Китая было взято абсолютно верное направление: максимальное обеспечение со своей стороны запросов граждан. Китайские власти, будем честны, выполняют взятые на себя обязательства. Это уменьшение налогов, реальные улучшения условий жизни, введение пенсионной системы, расширение доступа к качественному образованию, так что каждый китаец чувствует перемены на себе. На этом фоне вводить контроль над обществом было куда более безопасно, потому что этот шаг не требует от общества определённых обязательств в ответ.

Я сейчас внимательно изучаю, что происходит в российской сети по теме коронавируса. В Китае было бы невозможно делать то, чем занимаются у нас. Есть ряд групп, которые, даже не являясь экстремистскими, с начала 2020 года продуцируют ряд фейковых материалов и монетизируют их на хайпе эпидемии. Им не до общества, где их действия страшно расшатывают психологический фон. Теоретически само общество должно блокировать людей, сеющих ложь и панику, а не государство. По сути, контроль над интернетом — это ещё и искреннее осознание обществом того, что нравственно, а что нет.

Мы привыкли, что в сети есть свой загончик для ценителей порнографии, для фанатов разного вида оружия и других субкультур по интересам, но у нас нет цифрового загончика для идиотов и городских сумасшедших.

Иногда в отсутствие социальных инициатив приходится передавать решение проблемы в руки государства, которое, правда, может с контролем несколько и переборщить.

Система социального кредита (рейтинга) начала разрабатываться правительством Китая с 2010 года. Это система на основе новейших технологий, в частности ИИ, для оценки отдельных граждан или компаний с помощью данных, которые собираются через цифровые приложения, гаджеты и камеры наблюдения, которые установлены в Китае практически повсеместно.

Политбюро ЦК КПК главной целью введения системы видит «построение гармоничного социалистического общества». С 2016 года для обладателей низкого рейтинга правительство ввело такие санкции, как запрет на работу в госучреждениях, отказ в соцобеспечении, особо тщательный досмотр на пропускных пунктах, запрет на занятие руководящих должностей в пищевой и фармацевтической промышленностях, невозможность выбирать люксовые опции в ресторанах и отелях, отказ в покупке билетов и запрет на обучение детей в престижных школах и университетах.

Из неподтверждённых санкций — регулирование скорости интернета и низкий приоритет в местном dating-приложении Baihe.

Как всё началось и при чём тут Винни Пух

Российский интернет до недавних времён был территорией полной свободы. Китайский же таковым никогда не являлся, поэтому введение жёстких правил игры китайцами не воспринимается, как что-то антигуманное.

До того, как возникла система социального кредита, Китай «тренировался» на интернет-сети, это было просто, потому что она обеспечена одним крупным провайдером, в отличие от России. Твиттер, DropBox, Instagram и все сервисы Google, как известно, в Китае заблокированы. В ответ на это вводилась альтернативная цифровая реальность, где китайцу пребывать оказалось даже удобнее.

Любому заблокированному ресурсу в Китае соответствует аналог, который сделан с учётом местного потребительского менталитета. Например, клон YouTube — это YouKu, где интерфейс почти полностью идентичен заморскому оригиналу. Однако YouKu полностью заточен под вкусы и привычки китайских граждан, можно сразу заметить, что ролики там гораздо короче привычных нам, а их авторы сразу переходят к сути вопроса или действиям, без особых рассуждений.

Китайцы очень хорошо знают правила игры — ни при каких обстоятельствах нельзя выкладывать ролики, где можно усмотреть критику современной структуры власти, тогда государственная машина включается по полной программе, что может грозить, как минимум неприятной беседой с сотрудником соответствующих служб. При этом вы можете критиковать местную экономику, местный рынок, руководителя на уровне уезда или города, что даже полезно. Поэтому из китайской сети старательно изымаются все эвфемизмы, намекающие на Си Цзиньпина. Это в частности касается образа Винни Пуха, в картинках, видео или тексте, потому что он похож на Си. А, как известно, такого юмора Китай не понимает. В частности, когда Си Цзиньпин встречался с Обамой, цензуре подверглась картинка, где Винни прогуливается с Тигрой, а после встречи с Синдзо Абэ китайские цензоры вырезали сцены Винни-Пуха с осликом Иа.

Основной целью такой цензуры стала блокировка ресурсов, которые создавали альтернативу политической реальности. Нужно было направить поток пользователей в какой-то доминирующий, очень удобный всем и при этом контролируемый государством сервис, таким стал WeChat, он же — «Вэйсин» по-китайски. С вводом системы WePay в этом так называемом суперприложении можно совершать любые платежи, в том числе коммунальные, или фиксировать схему передвижений — например, соврать, что вы не были в провинции Хубэй во время вспышки коронавируса, не выйдет, все данные налицо. Не пользоваться приложением тоже невозможно, потому что других официальных способов для безналичных платежей, уплаты налогов, покупки билетов, хранения данных вроде водительских прав, которые можно предъявить при надобности, теперь попросту нет.

Сколько стоит хороший китаец

Начиная с 2014 года, получив оцифрованных в «вэйсине» китайцев почти в полном комплекте, правительство начало вводить систему социального кредита.

Как единая, она не введена до сих пор, процесс тотального охвата населения должен теоретически завершиться к концу 2020 года, но срок может быть и продлён. Контроль касается не только людей, но и компаний, даже учитывая тот факт, что частные бренды вроде AliExpress или Alibaba всё равно отдают свои данные в общий правительственный котёл.

Если вы в онлайне покупаете игры, то ваш кредит социального доверия очевидным образом падает. А вот за книги, онлайн-курсы или тем более отчисления в благотворительные фонды — вам добавят значительное количество баллов.

Рейтинг также складывается на основе данных из банков и административных судов, где ваше хорошее поведение и дисциплинированность в уплате кредитов поощряется баллами. Или наоборот.

Единой системы не существует до сих пор, самые развитые системы введены в крупных городах, например, Шанхае, Ханчжоу, причём считается, что пока такая система находится в процессе тестирования, а в конце будет выбран наиболее оптимальный вариант. Один из вариантов таков: каждому человеку вначале выдаётся «карма» — примерно 1000 баллов, а дальше идёт их сбавка, и ваша задача — всё время держать их на изначальном уровне или близко к нему. Заработать баллы можно также, активно проявляя себя в социуме — сейчас это, например, поехать добровольцем в Ухань, стать донором крови, делать донаты в различные социальные организации. Социальный рейтинг также работает и для иностранцев — если вы живёте в Китае, у вас неминуемо есть WeChat, а у властей — все опции контроля над вами. Я как-то в Китае потерял несколько баллов, потому что не вовремя оплатил счёт за мобильную связь, при этом заработать мне их уже непросто — пока в этой системе есть недоработки.

Почему китайцу норм, а русскому не очень

Китайцы обожают цифровую реальность, даже тоталитарную. Главным образом систему контроля приветствуют за то, что, наконец, появилась возможность поощрений для тех, кто живёт правильно.

В отличие от европейцев и россиян, в частности, это другой народ. У нас есть понятие внутреннего самоконтроля как ответственности перед Богом, так называемое понятие греха — я могу обмануть человека, но не Бога, и вообще человек греховен изначально. Китайцы в принципе не имеют внутреннего ментора, который диктует правоту поступков. Вместо этого есть понятие вины или стыда перед обществом — если окружающие считают, что моё поведение социально приемлемо, то я поступаю правильно, если нет — то я «теряю лицо», что можно сделать только перед обществом, а не перед Богом.

Поэтому система социального кредита фиксирует исторически сложившиеся формы поведения, и сейчас это позволяют сделать технологии. Для нас эта система не сработает, потому что здесь совершенно иные морально-нравственные императивы.

Мой товарищ — русский, который живёт в Шанхае — недавно решил переехать на другую квартиру и пришёл посмотреть её вместе с риелторами. Его тут же остановила охрана со словами «вы потенциально заразный иностранец и нарушитель изоляционного режима» и вызвала полицию. Полицейские в свою очередь приехали арестовать «сбежавшего из карантина», но считав QR-код с его WeChat-аккаунта, тут же отпустили, потому что там чёрным по белому написано, что этот человек за последние три месяца не выезжал из Шанхая. В этой ситуации, например, в России, полиция могла бы воспользоваться своим служебным положением, здесь же у тебя есть неопровержимое доказательство правоты своих действий.

Все мои знакомые-китайцы, с которыми я обсуждал феномен кредита социального доверия, утверждают, что это очень здорово. Мол, появилась возможность контролировать всякое неприятное поведение. Ваш сосед постоянно шумит? Конечно, можно ежедневно вызывать полицию. А можно тихо написать заявление в местный суд, и после сбавки баллов сосед не получит кредит в банке и не сможет купить себе билет на поезд в «горячий сезон», так что лишний раз подумает, как себя вести. С этой установкой не только между соседями, но и на улицах воцарился относительный порядок, камеры висят даже в самых маленьких городских переулках, что сильно уменьшило уровень криминогенности.

Многие не раз обращали внимание на то, как развязно и крайне шумно ведут себя китайские туристы в России — это связано с тем, что с них спадает система контроля, никто не наблюдает за их поведением, оголтелый шопинг и ругательства никак не повлияют на их социальный статус на родине. Дома они просто знают, что живут под «неусыпным оком».

Для того, чтобы освободиться от IP-привязки, есть всем известная система VPN. Для китайцев, которые таки решают вырваться вовне, привычна бесконечная череда создания и блокирования VPN-адресов.

Но, как же учёные и журналисты? Им выдают специальное разрешение на доступ в «заблокированный» интернет, и они выходят туда с рабочего IP — но из дома почти никогда.

Тут, конечно, возникает соблазн обмануть не только технологии, но и людей, которые контролируют технологии. То есть — попросту разрушить чей-то рейтинг в отместку, и вы пишите заявление в полицию о том, что этот человек делает нечто противозаконное. Но всё не так просто: каждое заявление тщательно проверяется с использованием данных о вас и о вашем обвиняемом.

Для этого существуют целые отделы и даже «интернет-суды», в Пекине рассмотрением таких дел занимается нейронная сеть — это виртуальная женщина-судья, которая принимает и анализирует заявки, консультирует в сети по различным вопросам. Ей под силу обработать куда большее количества данных, чем судье-человеку. Поэтому, если вы не хотите инициировать пересмотр вашего рейтинга, который в случае ложного обвинения может обрушиться как карточный домик, лучше не пытаться обмануть систему. Ей известно больше, чем думает рядовой китаец. Но пока это всё перепроверяется человеком, чтобы ни на кого не «возвели напраслину».

Если уж так хочется серьёзно «настучать», то, например, пять лет назад во всех китайских государственных ведомствах висели «ящики доверия». Если вам не нравилось, как работает или поступает тот или иной человек из числа сотрудников, вы могли написать негативный отзыв и опустить в этот ящик. Такие же ящики висели на улицах и в некоторых кварталах, а сейчас жалобы принимаются только в цифровом виде.

Что ждёт утратившего социальное доверие

В 2019 году почти 13 млн китайцев были занесены в списки лиц, «не вызывающих доверия». В системе введено несколько санкционных ограничений в зависимости от баллов, которые вы по какой-то причине теряете. С одной стороны, это разгружает юридические сервисы, но тут же возникает вопрос досудебного ограничения свобод.

Интересно, что этот факт беспокоит не столько китайцев, сколько европейцев, которые непрестанно критикуют цифровой тоталитаризм за покушение на какую-то не очень понятную китайцу свободу.

Первое, что вы заметите, если стали плохим гражданином, это ограничение в передвижении. Вы не можете купить онлайн билеты на поезд, самолёт или куда угодно по приемлемым ценам, или для вас их просто нет в наличии. Для хороших китайцев билеты есть всегда и со скидками около 40%, например, на очень ранние и поздние рейсы. Это особенно ощущается теми, кто намерен провести каникулы вне дома и не может купить билет, а если может — то втридорога. Дальше — вы можете прийти в банк за кредитом или ипотекой, а вам предложат услуги под бешеный процент или не дадут вообще.

Очень болезненная санкция, особенно для студентов, это ограничения на аренду велосипедов, которые в Китае очень распространены. В случае снижения рейтинга помимо арендной платы приходится вносить также и залог, что для студента очень большая сумма.

Компаниям с низким рейтингом могут не давать кредиты или насылать на них аудит.

Сейчас идёт много споров вокруг учёта социального рейтинга родителей при поступлении ребёнка в университет. В некоторых провинциях были попытки не принимать детей с «испорченной репутацией» в университет вообще, но это вызывало резкую отрицательную реакцию.

Что из китайского опыта сработает в России

Вот тут пора поговорить про эту непонятную китайцу свободу. Для нас свобода — это очень важное нравственное понятие. За свободу я могу умереть, и это основной постулат европейской культуры. Китаец как минимум не поймёт — почему и за что?

Китаец может умереть за семью, за своего руководителя, за народ и правителя, а свобода сама по себе — это абстракция, которая не имеет воплощения.

Если посмотреть перевод слова «свобода» (цзы ю) с китайского, то это можно буквально назвать, как «сам себе таков». Понятие же нравственности на китайском звучит очень просто — «дао дэ», то есть «путь и добродетель», и это вовсе не какая-то нравственность перед Богом.

Вот поэтому цифровой тоталитаризм, который прекрасно реализован в Китае, совершенно комфортен для населения, он устанавливает простые правила нравственной игры.

В России же попытка ввести государством цифровой контроль воспринимается, как ограничения правил игры. Здесь сложилась полувековая традиция неудовлетворённых запросов населения к государству — мол, вы, там наверху, сначала сделайте нам что-то хорошее, а потом мы будем соблюдать ваши законы и разделим вашу озабоченность. В такой среде недоверия сложилась система с акцентом на наказания, а не на поощрения. Цифровой контроль россиянин может стерпеть только в формате оценки социально правильных поступков, за которые можно получить тот или иной бонус. Нами довольно безболезненно будут восприняты QR-коды, которые откроют доступ к разного рода документам и определённому спектру личных данных, которыми мы так или иначе пользуемся на каждом шагу, и они всё равно практически открыты. А вот всё, что касается ограничения доступа к определённым интернет-ресурсам — крайне болезненный вопрос для россиян.

Думаю, что без ужесточения цифрового контроля, особенно в связи с эпидемией, мы не обойдёмся.

Пусть нас считывает ИИ по мимике, походке, голосу, любимым сериалам в сети, которые мы смотрим, и еде, которую заказываем на дом. Но мы хотим, чтобы власть, которая вводит эту систему, должна быть точно так же ей же и подчинена, как и все мы, без исключения.

И мы согласны на это только в рамках сознательного подхода, а не запретительного — нас за всё хорошее и честное должны ценить и поощрять.