Китай станет страшим братом России?
В американском журнале Foreign Affairs известный китаист Александр Габуев обосновывает тезис о том, что Россия подпадает под всё возрастающее влияние Китая и, по сути, становится младшим партнёром. Габуев считает, что Китай является одним из главных бенефициаров войны на Украине.
Пекин не верил, что Кремль решит начать полномасштабную операцию на Украине, но быстро адаптировался и занял комфортную для себя позицию сидения даже не на заборе, а на Великой китайской стене: «Россия нам друг, но и Украина тоже. Международное право мы уважаем, Крым — украинский, ДНР и ЛНР не признаём. Мы за мир, но посредниками не будем — ну в Кремль можем позвонить иногда и пообсуждать, как во всех мировых кризисах виноваты агрессивные США. При этом санкции Запада нелегитимны и разрушительны, но мы их соблюдаем. Всё, что санкциями напрямую не запрещено, то будем делать — если цена подходящая и риски приемлемы».
Автор пишет, что к соблюдению санкций китайцы подходят очень аккуратно, поэтому никакой помощи в коротком горизонте России ожидать не стоит. Но при этом Пекин наращивает закупки сырья в РФ, радуясь скидкам, и готовится постепенно занять ниши, освобождающиеся на российском рынке — импорт из КНР за первые 7 месяцев вырос (+5,2%), тогда как импорт из ЕС резко сокращается (хотя часть потоков, очевидно, просто идёт через Турцию и другие страны). Инвестировать в РФ напрямую КНР пока не будет, по крайней мере, крупных знаковых сделок ждать не стоит. Зато будет много именно торговых сделок, нередко с помощью разных прокладок.
Всё большую роль в торговле будет играть юань, что уже видно по объёмам торгов на ММВБ и многим другим признакам. В итоге юань может стать резервной валютой в северной Евразии даже без полной конвертируемости, прогнозирует Габуев.
По его оценке, на горизонте 5—10 лет можно представить сценарий, в котором на Китай будет приходиться свыше половины российской внешней торговли. КНР будет как крупнейшим рынком сбыта сырья, так и главным внешним источником некоторых промышленных продуктов и технологий (а в результате, возможно, и техстандартов). Учитывая, что после прекращения торговли энергоносителями с ЕС долгосрочных альтернатив у России практически не будет (торговля с Индией ею не станет, хотя рост с низкой базы в этом году впечатляет), переговорная позиция Китая заметно усилится.
«В итоге Пекин сможет продавливать свои условия по многим проектам, например, по „Силе Сибири-2‟».
Автор считает, что Китай будет не самым удобным партнёром.
«Сторонникам взгляда, что китайцы будут платить больше, чем считают необходимым в безвыходной для РФ ситуации, предлагаю вспомнить спор 2011 года по поводу цены на нефть в трубе Сковородино-Мохэ, и чем дело кончилось, а также убедиться, что по „Силе Сибири-1‟ Китай импортирует самый дешёвый газ, туркменский и то дороже», — полемизирует автор с теми, кто уверен в китайской дружбе.
Автор уверен, что переговорный рычаг, возникший у Китая на основе экономики, будет перенесён и в другие сферы: продажа Китаю самых современных систем вооружения и, возможно, доступ к чертежам и технологиям; согласие Москвы на наращивание силового присутствия КНР в Центральной Азии, что уже заметно в Казахстане и Узбекистане; более активное участие Китая в освоении Арктики, а возможно — и появление там кораблей НОАК совместно с ВМФ РФ; большая готовность Москвы ориентироваться на мнение Пекина при развитии ВТС с недружественными КНР странами, например, с Индией или Вьетнамом.
Вывод статьи следующий. «Разумеется, Россия не будет вассалом Китая и сохранит большую долю самостоятельности — ведь даже внешнюю и внутреннюю политику куда более слабой КНДР Пекин не контролирует полностью. Но стратегическая самостоятельность РФ в результате войны с Украиной сократится в пользу Пекина, причём Кремль не будет против — ведь укрепление Китая российскими ресурсами, пусть и на более выгодных КНР условиях, будет рассматриваться в контексте противостояния с США. Вопрос только в том, отвечает ли такая логика стратегическим интересам России, и какие могли бы быть альтернативы».
